Страница 8 из 10
Новости были неутешительные. Угроза «темной истерии» висела над страной, как топор палача. Паника готова была вспыхнуть в любой момент, и неважно, кто послужит искрой – Нида или другой журналист, а может, вообще чудом прокравшийся за оцепление городской мальчишка…
Прямо вижу заголовки газет и журналов: «На кладбищах теперь кипит жизнь!», «Кремация – путь к спокойствию!», «Зомби бродят среди нас!», «Мертвые восстают из своих могил!», «Если вы не посещаете своего усопшего родственника, то он посетит вас», «Покупайте апартаменты и дома от нашей компании – мы строим далеко от кладбищ», "Народ обалдел: чтобы зомби не вошел в ваш дом, надо всего лишь…", "Филактеры скрывают копеечное средство от нападения мертвецов!".
Второе массовое восстание зомби – да я бы сам впал в панику, если бы было можно.
Главное, чтобы некроманты смогли упокоить всех зомби, скопом разорвав нити, дающие этим монстрам приток магической энергии. Потому что паника без жертв со временем стихнет, а вот если будут жертвы… Тогда агрессии против некромантов не миновать.
Хорошо, что первое время зомби связаны не только с поднявшим их магом, но и с местом проведения ритуала. Именно там сейчас проходят ритуалы по упокоению.
Обер-полицмейстер Дорсенйорда старался держать себя в руках, но не надо было быть сильным менталистом, чтобы почувствовать его волнение на грани паники.
– У нас тут еще эпидемия… я как раз утром запрос отправил… странная болезнь… люди гниют заживо, – пожаловался он мне шепотом, протирая лоб платком.
– Не странная, а редкая, – мгновенно отреагировал сидящий рядом мужчина в белом костюме. – Советник департамента по некроцелительству министерства здравоохранения, – представился он мне. – А болезнь называется гангрена, и я ни разу не встречался с эпидемией этого заболевания.
Я мрачно кивнул и незаметно вытер резко вспотевшие ладони о брюки.
Некроцелители очень эффективно лечат обморожения, ожоги, глубокие раны. Некромагия стимулирует биохимические и биоэнергетические процессы в организме больного, так же, как и в случае с оживлением мертвеца. В результате повышается иммунитет, увеличивается сопротивляемость болезням и ускоряется регенерация. Так что гангрену тоже можно было бы прекрасно излечить, но некроцелителей выпускается всего одна группа на целый курс Высшего Целительского Университета. Еще три высших учебных заведения в стране обучают некролекарей. И как-то до последнего времени нам вполне хватало. Обморожения, ожоги и гангрены – не самые распространенные заболевания. В экстренных случаях можно вызвать кого-нибудь…
И тут вдруг – эпидемия…
– Первый случай ровно неделю назад произошел. Решили, что случайность. Но на следующий день еще трое обратились. Через день еще четверо… Связи никакой, причину заболевания выяснить не удается, но болезнь успешно поддается лечению, – продолжал шептать мне на ухо коллега. Наверное, ему просто очень хотелось выговориться.
– А теперь еще это… все… – и он обреченно махнул рукой за окно. – Меня уволят! – высказал он наконец-то самую волнующую его проблему. – А у меня дети…
Я сочувственно покивал, старательно пытаясь выдавить на верхний ментальный уровень хоть что-то похожее на жалость. Дети… Тут жизни всех жителей города под угрозой, а он о своих детях…
– У кладбища камеры стоят? – перевел я разговор на более интересную мне тему. – Записи уже просмотрели? Подозрительные посетители? Что вообще есть для начала расследования?
Для начала расследования ничего не было. Так же как и в Эльрастйорде.
Пока генерал вместе с моим начальником, которого естественно, тоже вызвали на такой неординарный, да еще и повторный случай, отчитывали местного обера, я, в компании двух других замов, просмотрел записи с каждой камеры. С каждой!.. Пробили по базе ауры всех посетивших кладбище. Всех!
Из-за секретности нельзя было привлечь ребят из моего родного управления… Да что там, даже местных выставили, чтобы не узнали ничего лишнего. И с эпидемией этой было что-то непонятное. Семь дней по городу появлялись больные с достаточно редким заболеванием, а толпу некролекарей вызвали буквально перед нами?
Переговорив с советником, я выяснил, что действительно, до сегодняшнего утра обер-полицмейстер вместе с градоначальником успешно скрывали эпидемию, но после случившегося в Эльрастйорде испугались и связались с министерством здравоохранения. Так что в момент восстания зомби в городе уже было какое-то количество некромантов, пусть и обученных использовать свой дар для исцеления живых. Именно поэтому зомбиапокалипсиса не произошло.
Но и виновного найти не вышло.
Глава 6
Адриан:
С этой беготней по кладбищам вторые сутки не удавалось спокойно поесть. Вот опять – хорошо же общались… И я снова оказался прав!
Убирать со стола я не стал, просто посидел, подождал, пока Мартош подальше отъедет. Заодно сьёр допил – вкусный, зараза.
И снова отправился в ночь, сначала на мобиле, затем пешком – пробираться через оцепление проще.
Но потом я отправился не на кладбище – на зомби я уже насмотрелся на полгода вперед. У меня возникла не очень здравая идея, связанная с проклятыми генами, моим родством в двенадцатом поколении и старинной песней, в которой, если верить детским страшилкам, было зашифровано последнее проклятие темного короля. Мертвого темного короля.
Если верить рассказам прабабки, первые лет триста народ все ждал, когда оно сбываться начнет, потому что король слов на ветер не бросал. Сказал – сделал… Но потом как-то все улеглось, позабылось. И король, и его проклятие, и сама песня. А недавно я ее нашел, перечитал внимательно, и волосы у меня на голове зашевелились. Особенно активно они топорщились, когда я услышал про поднятие зомби в Эльрастйорде. Нет, я не суеверный и ни в проклятия, ни в проклятые гены не верю, но…
…что-то мне не нравятся участившиеся восстания мертвых. И если вдруг мое посещение родового замка сможет как-то это остановить – почему бы не сделать доброе дело и заодно не разжиться чем-то полезным?
С чего вдруг я возомнил себя королевским прямым потомком? Из-за мелочи, которую мне в итоге удалось выпросить у прабабки – родовой королевской печатки, которую она все время таскала на шее, как кулон. Обычно она прятала его от посторонних глаз, даже от моих и бабушкиных. И снять с нее это кольцо должен был тот член семьи, который окажется рядом в момент ее смерти. Но я умел быть настойчивым и убедительным, так что в итоге цепочка с печаткой перешла с прабабушкиной шеи на мою и я повесил на нее кучу заговоров, чтобы не сперли, даже если буду где-то валяться без сознания. Снять его с меня мог только тот, в ком течет или моя кровь, или Мартоша.
Вот уж кто точно не обрадуется, узнав о моих дальних родственных связях… Бедолага!
Вар Эйгеншуль спрятался в лиственном лесу, когда-то давно бывшем ухоженным парком. Чем глубже я забирался, тем неуютнее мне становилось. Молодых деревьев почти не встречалось, зато старые, скрюченные, наполовину истлевшие возникали в темноте то тут, то там, как страшные тени. Живые… Следящие за мной…