Сложный выбор

Светозар даже не сразу спросил ее, как она опознает, где находятся ловушки, да и узнав, не стал вперед рваться. Лишь, когда она сказала, что закончилась земля неустойчивая под ногами, и что не будет более ям выкопанных с кольями торчащими, отряд вновь стал переговариваться.

Глава 10

Идти было тяжело, днем солнце раскалялось, жадно обжигало неприкрытую кожу, горло жгло, постоянно хотелось пить, песок попадал в глаза, от чего они слезились и чесались, противно хрустел на зубах мелкими песчинками. Когда стала видна небольшая, тонкая речушка, бегущая из ни откуда, мужики радостно загомонили, даже шаг ускорили. Всем хотелось смыть пот, охладить кожу, сбросить усталость. Ведьма же заозиралась, стала глазами Светозара искать, видно было, что сказать что-то хочет, что беспокоит ее нечто. Он нехотя подошел к ней, встал рядом, посмотрел вопросительно.

- Отравлена та вода, нельзя вступать в нее ноге человека, - опустив глаза вниз, произнесла она.

- Значит, обойдем, - пожал плечами Светозар и окликнул отряд, чтоб остановились.

- Не обойти, она все земли ведьмовские огибает, в кругу их держит.

- Ты как прошла? – прищурив глаза спросил воин.

- Слова заветные знаю, чтоб мель появилась, - ответила ведьма и лицо назад запрокинула, чтоб взглядом встретиться, да рукой случайно обруча коснулась.

- Предлагаешь снять с тебя обруч? Ты меня за дурака держишь? Мель мы сейчас и сами соорудим, коли не врешь, да спасения своего не ищешь.

Светозар прикрикнул на своих людей, велел всем поодаль стоять, а сам направился к реке, прихватив с собой палку длинную. Не хотелось ему отрядом своими лишний раз рисковать, да слова ведьмы отправлять проверять. Позади него замолкли, притихли все, замерли в ожидании, а он смотрел на зеркальную воду, и не мог понять, что же ему тут нечистым кажется, не таким, как должно быть. Насыпи пустынные вокруг, ни травинки, ни кустарника, на дне ни одного камешка нет, лишь крупицы песка лежат, даже рябь не пробегает, как будто и течения нет, будто вода стоячая.

Нахмурившись опустил в воду один конец палки, обождал немного, наблюдая, как та корежится начинает, разлагаться на частицы мелкие. Хмыкнул удивленно, за подбородок рукой свободной взялся. Это если ведьмы с простой водой такое сотворить могут, неудивительно, что обжились они тут, и живут вольготно, никто не суется к ним. До последнего думал, что понапрасну местные бояться изжить их. Придется, видимо, ему этим заняться. Не стала бы тьма разрастаться на землях родных, и не знали бы о них толком, а тут, сами на себя беду накликали. Поплатятся теперь за свои злодеяния. Хоть и скрывались, хорошо, да тьмой прикрывались умело, а все равно нашлись те, кто правду рассказал. А правитель местный и вовсе смирился с их присутствием, неспроста это, выяснить бы почему.

Выпрямился Светозар резко, кинул обуглившуюся палку на середину реки, и стал возвращаться назад размашистым шагом. Слишком долго они идут, Светомиру замучают, пока они тут по пескам шарахаются. От неприятных мыслей кольнуло, охватило тело жаром, не сдержавшись, рявкнул, чтоб мужики не галдели почем зря, а делом занялись, да одаренный, что может пески с места сдвигать мост перекинул, насыпь сделал и как можно быстрее.

Ведьма смотрела на все округлившимися глазами, думала, что ошейник с шеи ее снимут, как будто не знала, что снять может только тот, кто его надел. Дернув ее за руку, заставил подняться с колен, пусть напугается, пусть заколотит ее тело в страхе, чтоб не думала предать, да своих предупредить, чтоб сказала все, что знает. Та запищала тихонечко, рукой свободной прикрылась, сжалась вся, а после причитать принялась. Раздраженно встряхнул ее, чтоб угомонилась, наклонился поближе к ней, чтоб ни одного слова из-за своих всхлипываний не пропустила.

- Что будет дальше? – спросил сурово.

- Пещеры будут, в самых низах тьма клубится, а выше рабы, а после и господа, - сбивчиво обливаясь слезами, проговорила женщина.

- Господа? – удивленно спросил Светозар, схватив ведьму за волосы, так чтобы голова назад запрокинулась.

- Рожденные, - еле выдавила она из себя.

- Рабов, значит освободить надобно, - задумчиво сказал мужчина и откинул прочь от себя гниль носящую.

- Можете не освобождать, вы их всех все равно убьете, - с надрывом в спину крикнула ему ведьма. - Они все как я, обращенные.

Светозар застыл. Медленно обернулся, смерив взглядом ту, что чушь подобную несла. Она сидела на коленях, поникнув головой, руки свисали вдоль туловища, одежда на ней болталась клочьями, длинные волосы, были спутаны настолько, что висели сосульками, было в пору их отрезать, локти торчали в разные стороны, настолько худа была, будто кожу поверх скелета натянули. Глазницы впалые, темные, будто их углем натерли. Плохо девка выглядела, даже не понять, сколько и лет ей, может и умом уже тронулась.

Ничего не сказав ей, расправил плечи, головой мотнул, откидывая отросшие пряди волос назад, размял шею, и направился к реке пагубной. Первым вступит на насыпь, покажет, что бояться нечего, что ни колдовство, ни тьма не остановят его. Всех ведьм под глыбами камней похоронит, тьму огнем сожжет, сравняет с землей гнилое место.

Ноги скользили, разъезжались в стороны, ручейки песка сбегали вниз и опускались на дно реки, которая отдавала слабой рябью. Чем дальше шел Светозар, тем больше рассыпалась насыпь. Хорошо, что одаренный спохватился вовремя, и стал ее поддерживать, а то и не дошел бы. Вступив на берег, подбоченился, вдаль посмотрел. Заприметил неладно не сразу, едва успел клинком воздух рассечь, прежде чем в его ногу не впилась плоская голова пятнистой твари, и то, после пришлось отпрыгнуть в сторону. Обезглавленное тело извивалось из стороны в сторону, а голова, с выпученными глазами, продолжала жить, подбираться к ногам Светозара, высунув раздвоенный язык. Он даже еще раз ее рубанул, чтоб остановить.

- Берегись, - раздалось позади него с надрывом, так, как будто смерть стоит возле него.

Отшатнулся он, стал пятиться к насыпи, а к нему под песком невесть что подкрадывалось, да быстро так, что он еле отскакивать успевал, прежде чем вытянутое туловище с горящими глазами над песками покажется. Клинок в его руках без разбора рубил, только неясное шипение и слышал, не понял даже, как к нему воины присоединились, образовав круг, стали его со спины прикрывать.

Словно водой холодной окатило, когда сразу несколько его людей, упали, закричали, а потом их тела забились, розоватая пена изо рта пошла, а следом за ними и другие попадали. Собственный крик, яростью наполненный, сил придал, каждое движение мощью наполнил. Неистово рубил он головы тварям неведомым, те даже подползать не так охотно стали, и продолжалось бы это еще долго, да только взмыли вдруг вверх пески, а тварей в воздух подбросило.

- А что нельзя было так раньше сделать? – погремел Светозар, рассматривая порождение тьмы.

- Раньше не получалось, могли ненароком и вас задеть, расстояние определенное нужно, - прокричали ему в ответ. – Не удержать долго, торопитесь!

Мужчина ухмыльнулся зло, махнул рукой воинам, призывая к действию, да занес свой клинок над извивающимся существом, обливаясь жижей зеленоватой, мутной. Вытянутые тупые морды, с горящими ноздрями вместо глаз, на макушке рожки с кулак размером, а тело вытянутое, с множеством ножек, что на пальцы человеческие походили, верещали они так, что уши закладывало. Кожа чешуйчатая змеиную напоминала, только была она вся волосками мелкими покрыта, а из пасти клыки торчали в два ряда. Последних тварей удержать не удалось, ударились они об землю и поспешили в нее зарыться, да только не успели – порубили их воины.

Тяжелое дыхание вырывалось через рот, пот лился по телу струйками, ноги дрожали от напряжения. Сожаление разливалось болью, горечью отдавало во рту, отчаянно в висках билось. Не предупредила ведьма, погубить хотела! Думала, что не переживут, сгинут под натиском силы темной! Светозар огляделся вокруг, посмотрел, как жижа под ногами пузырится, как воняет от нее отметил, будто рыба стухла, а перед этим в нечистотах полежала. Подошел к павшим товарищам своим, велел каждого водой из запасов омыть, богов призвать, чтоб в путь длинный сопроводили, да сжечь. Все равно повозку переправить не получится, слишком не послушны пески в этих местах, одному и то сложно пройти. Одаренный лишь руками развел, мол, не может сделать более, да плечами пожал – и сам не понимал, почему не выходит пустяковое слепить, как подобается, рассыпались его усилия, на силу переправились. Оставлять лошадь было жалко.