Сложный выбор

- С первыми звездами на берег сойдем, - произнес мужчина, поднимаясь следом за ней.

- Как я рада! – воскликнула Светомира и бросилась к нему на шею. – О, я так ждала этого!

Смеясь, они кружились на месте, взявшись за руки, пока на них не шикнула Есислава:

- Должно вам, люди смотрят.

- Не люди тебя беспокоят, а счастье чужое, не так ли? – не выдержав спросила девушка, освобождаясь из мужских объятий. – Не нравлюсь тебе, только потому, что на моем месте хотела бы оказаться.

- Нет, я умру, а ведьмой не стану, - отстраненно, глядя куда-то вдаль, отозвалась Есислава.

Светомира на месте застыла от таких слов, даже рот приоткрыла, но и звука произнести не смогла, от неожиданности.

- Есислава! Благо речь нашу на судне мало кто понимает, но если услышат беды не миновать! Сколько раз я тебе говорил, а ты вновь за свое! Все же придется нам с тобой поговорить, хоть и не хотел я обижать тебя словами резкими. Пошли, отойдем.

Данияр приобнял Светомиру за плечи, шепнул на ухо, чтоб не переживала, да махнув рукой Есиславе отошел с ней. Девушка, обняв колени, отвернулась от них. Больно было от слов таких. Была бы возможность гниль из тела своего убрать, любую бы боль вытерпела. Одна радость, мужчина ее рядом с ней, без него сгинула бы давно, не справилась с ношей непосильной. А так, он ее тьму своим даром спрятаться заставит. Рассказать бы ему обо всем, да только случая все не предвиделось.

- Ты неспроста так взъелась на нее. Я прав ведь? И нагая не случайно передо мной то и дело оказывалась. То платье намочишь, да снимешь его, чтоб просушить, а я, волнуясь, что тебя долго нет, нахожу тебя, в чем мать родила, то передаваться вздумаешь, на рассвете, когда я вот-вот глаза открою. Только понял я это, дурак, недавно, а следовало тебе сразу сказать. Благодарен я тебе, за то, что жизнь спасла, вылечила, да помогала, верной спутницей всю дорогу была, но сердце мое Светомире отдано, и ничего с этим не сделаешь, люблю ее всей душой. Тебе найдем парня видного, такого чтоб горя с ним не знала.

- Только души то у нее нет, - тихо произнесла Есислава. – Ты послушай меня, а потом сам думать будешь. Хоть раз дай мне до конца договорить. Кроме того, что вернулась она из песков мертвых, было еще и то, что тело свое она все в одном месте натирала, беспокоило ее что-то, и показать отказывалась, а место то, как раз там, где метки у ведьм и бывают. Да и дар твой она не сразу приняла, отшатнулась вначале, боль ей он причинил, это сейчас она принимает его, чтоб себя не выдать, а как не смотришь на нее, слезы льет. Мутит ее под вечер всегда, словно нечистый беседы ведет, разумом ее овладевает. Можешь все на путь тяжкий списать, да только проверь, тебя прошу, перед тем, как чашу брачную с ней поднимать будешь, да ложе делить. Не выжила бы девица в плену у ведьм, коли сама бы ведьмой не стала, не отпустили бы они ее. А коли все слова для тебя чепуха, присмотрись, как глаза ее в ночи полыхают, коли на огонь твой смотрит. Искра в них недобрая пробегает, зеленью болотной отдает. Не можешь девице своей подол задрать, дак хотя бы присмотрись, да прислушайся.

Данияр стоял молча, Есислава продолжала говорить что-то, но он ее уже не слышал. Перед глазами стояло лицо Светки, в тот момент, когда передавал он ей живой огонь, а в ее глазах пробегала зеленовата искра. Подумал, тогда, что показалось ему, и сколько потом не вглядывался, не видел более, а тут вон как… Нет, не могла Светомира так предать! От одной мысли, что проверить бы надобно, дурно становилось. А если и попросит по грудь оголиться, не простит она ему такое! Тут, иначе надо, незаметно, чтоб мысли дурные отогнать, да лишнего не надумать.

Глава 6

От радости можно задыхаться, от нее перехватывает дыхание, не хуже чем, от страха. Внутри все сжимается, а тепло растекается по телу, голова кружится от дурманящего счастья. Каждый глоток воздуха на родных землях пьянил своей свободой. Песок под ногами был прохладный, местами на нем лежал снег, его легкий хруст стирал и отгонял прочь мрачные мысли. Не скрывая своих чувств, Светомира кружилась, перетирала в ладонях мелкие крупицы песка, подбрасывала его вверх и смеялась.

Данияр был наоборот задумчив, то и дело поглядывал на Есиславу, которая выглядела напряженной, даже вступала осторожно, вымеряя каждый шаг. Опасалась она, что теперь, когда они сошли с судна, ведьма покажет себя. Говорила, что нет больше той девицы, которую прежде знал он, что теперь она нечистому подчиняется, и не посмотрит, кто перед ней, совершит дело свое черное, тьмой окутает поселения, позабыв, что и сама недавно от гнили бежала. Да такой она была настойчивой, в своих убеждениях, такие доводы приводила, что все же поселила в его душе зерно сомнения. Теперь Данияр сам ждал момента, когда сможет раздеть Светку, да посмотреть на тело ее ладное, вздохнуть облегченно, зарываясь в ее волосах, и  подумать про себя, что дурень он полный, раз в ладе своей усомнился. Не упрямилась бы только, а то ведь и оттолкнуть может, и Есиславу куда-нибудь отправить, чтоб не мешала, да не смущала. Чтоб не тянуть, подошел к ней, и сказал:

- На землях правителя Горных рек, оставаться не можем долго, Светомиру тут каждый узнать может, мы тебя тут обождем, а ты иди к местной целительнице, у которой мы до этого останавливались, ночь там проведи, отдохни, а поутру, возвращайся. Она с собой тебе в дорогу и мяса сушеного соберет, и трав целебных даст.

- Чтоб к бабе под юбку залезть, от меня избавляться не обязательно, - фыркнула в ответ Есислава.

Лицо Данияра перекосило, он остановился резко, схватил девушку за руку и дернул на себя.

- Да, что с тобой твориться, ты сама на себя не похожа. Признайся, не только мысли скверные, о том, что Светомиру не просто так ведьмы отпустили, делают тебя бабой склочной. Говори, что тебя еще гложет.

- Ты и сам знаешь, - освобождая руку и отводя взгляд в сторону, отозвалась девушка.

Она стояла, держась за запястье, где еще недавно была ладонь мужчины, и смотрела себе под ноги, низко опустив голову.

- Я хочу от тебя услышать, что за злость в сердце твоем поселилась. Ты же не такой была, пока вдвоем мы были.

- Потому что вдвоем были.

- Если Светомира не ведьмой окажется, иначе смотреть на нее будешь?

Есислава задумалась, еще ниже отпустила взгляд и покачала головой. Данияр положил свои руки ей на плечи и стал ждать. Молчание затягивалось. Не выдержав, он приподнял ее подбородок, и смотреть ей в лицо стал, да пытливо так, что ее щеки румянцем залились.

- Не хочу смотреть на тебя рядом с девицей какой, - наконец тихо произнесла девушка. – Больно и горько становится от этого.

- Выходит прав я оказался, ревнуешь. Тяжко тебе, выходит… Как же угораздило тебя? Ты с самого начала ведь знала, что я в каждый уголок земли загляну, чтоб ее найти, и все равно со мной пошла. Теперь думать надобно, что дальше делать. Ты пойми, даже если Светку не нашел, не смог бы с тобой быть. Ты просто замечательная, красивая, ладная, самая стойкая и смелая девица, которую я встречал, но разные дороги у нас. Не в силах мы сердце запереть, чтоб делать то, что нам хочется.

Ты и сама, небось, не рада?

Есислава дернулась, отошла от него на пару шагов. По щекам текли крупные слезы, плакала она беззвучно, не всхлипывая. Данияр хотел было привлечь ее к себе, утешить, но она руки вперед выставила.

- Не надо, хуже сделаешь, поутру вернусь. Только опасения мои не беспочвенны и вызваны не ревностью, осторожен будь.

После этих слов она повернулась, и быстро стала удаляться туда, где купцы с местным народом торговлю вели. Данияр так спешил от всех отойти подальше, что они даже толком не попрощались, а ведь эти люди взяли их на судно, едой своей делились. Подойдет к ним еще раз спасибо скажет, да посмотрит на товары разложенные.

Светомира заметила, что произошло что-то неладное, да только не против она была наедине с Данияром остаться, чтоб горестью своей поделиться. Есислава, наверняка, снова говорила о подозрениях своих насчет нее, науськивала, предостерегала. Тяжко признаться после этого было, что она права оказалась. Одно хорошо, уходит она, и взгляды свои злобные при себе оставит, не будет смотреть на нее, да презрением своим окатывать.