Всполохи на камне

Раньше про учёбу рассказывала, а теперь про работу. Сейчас мама с особой жадностью меня слушает, так как очень редко покидает стены квартиры. Проблемы с сердцем сделали из неё вынужденную затворницу.

Поэтому я и не хочу, чтобы она готовила, когда одна в квартире, боюсь, что может упасть, и никто не сможет ей помочь. Но маму не так просто убедить чего — то не делать, характер у неё крепкий, даже врачи говорят, что при её состоянии многие с кровати встать не могут, а она ходит.

Тут мы похожи, мне тоже упрямства не занимать, но характер не такой сильный, боязливая я какая-то бываю, если меня в открытую обижают или обвиняют. Мама частенько называла меня тихой бунтаркой — напролом не иду, но за правду стою горой.

Я из тех, кого нужно постараться довести до точки кипения, и тогда летят пух и перья. Пытались бороться с этим неприятным качеством, но пока безрезультатно.

— Лёша звонил, — говорит мама, не поднимая головы от миски с луковой шелухой, — тебя искал. Сказал, что ты недоступна.

— Ма, ты знаешь, что я и в реанимации бываю, там телефон нельзя, — пытаюсь объяснить свою недоступность.

— Позвони ему, Лия. Он хороший молодой человек, серьезно тобой увлечен, а ты даже шанса ему не даешь, — мама поднимает на меня умоляющий взгляд.

Это у нас это старая песня. Про меня недоступную и про Алексея Прекрасного. Этот парень уже месяца три за мной пытается ухаживать, хотя я не давала повода так меня осаждать. После двух свиданий прямо сказала, что не готова с ним встречаться. Не нравился он мне и всё.

Вроде по всем параметрам прекрасный парень — работящий, красивый, обходительный. Но меня совершенно не тянуло к нему, даже наоборот, когда он полез целоваться, мне было так противно, что сплюнуть хотелось потом. Бррр!

— Хорошо ма, позвоню, — не отказывать матери я себя научила, мне не хочется усугублять её, и так болезненное состояние, лишними переживаниями.

— Лия, я сегодня в новостях видела, что авария на трассе была, и пострадавших привезли в нашу больницу! — маму явно заинтересовала эта информация. — Они у вас? Как их состояние?

Я вдруг почувствовала странное смущение, словно скрыла что-то нехорошее. Хотя, ну что такого? Ну рассматривала мужчину, они вон направо и налево пялятся на девушек! И, всё же, я решила не вдаваться в подробности моего знакомства с мистером Хамом.

Если маме рассказать все подробности, то она расстроиться, что её дочурку обозвали пугалом. Я маму знаю, она сама может на меня поворчать, но другим меня обижать не позволяла никогда.

Не знаю точно, всегда ли этот странный пациент такой грубиян или лекарства повлияли, но, вспоминая его, мне становится как-то зябко. Словно я нарушила какое-то правило поведения и теперь дрожу от страха, боясь разоблачения.

Ничего такого я не сделала, только стояла у кровати тяжелобольного и пялилась на него, как на неведому зверушку. И он меня застукал за этим занятием. Очень надеюсь, что он был не совсем ещё в себе, и забыл этот неловкий для меня момент.

Очень не хочется объясняться с заведующим, если мистер Хам пожалуется на меня. Ему явно не нравилось всё, что он видел в больнице, может моя скромная персона сольется в его сознании с теми пятнами на потолке палаты? Пусть я буду глюком от наркоза.

Мои мысли прервал голос мамы:

— Ты куда столько картошки начистила?

Я посмотрела на полную кастрюлю картофеля и засмеялась.

— Мам, будем есть неделю! Картофельная диета.

И в этот момент позвонили в дверь. Бегу в коридор, находу вытирая полотенцем руки. Сегодня обещала Людка зайти, моя подружка ещё со школы. Распахиваю дверь и утыкаюсь носом… в огромный букет роз.

Глава 4

За букетом был Лёша. Нарядно одетый и пахнущий сосной. Наверное туалетная вода такая, но ощущение было, что он сосновыми ветками натерся. Лёша улыбался и вопросительно на меня смотрел.

— Привет! Войти можно? — не дожидаясь ответа парень шагнул в квартиру и протянул мне розы, в другой руке он держал торт.

— Уже вошёл, — я закрыла дверь и молча, волоча букетище, пошла в кухню. Алексей бодро шагал сзади.

Мама, увидев нас, засветилась, словно лампочка, отставила миску с луком и заулыбалась гостю.

— Здравствуй, Алёша! Какая приятная неожиданность! — мама как-то очень театрально удивлялась приходу гостя. Я с подозрением на неё посмотрела, потом на Лёшу. Что-то мне всё это не нравится.

— Лёш, ты с чего вдруг с розами пришёл? — напрямую спрашиваю незваного гостя, наливая воду в чайник.

— Я пришёл поговорить. — Алексей уселся за стол и переглянулся с мамой.

Ставлю цветы в вазу и параллельно наблюдаю за мамой и Алексеем. Не нравится мне этот визит, совсем не нравится. Завариваю чай и слушаю, как мама и Алексей мило беседуют.

— Алёша, как у тебя дела? Как работа? — с интересом спрашивает моя родительница.

— Лидия Петровна, на работе всё прекрасно! Деньги платят, коллектив меня уважает, есть карьерный рост. — парень явно доволен собой.

— Я так за тебя рада, Алёша! Жаль Лие не удаётся пока реализовать свои знания, моя вина, конечно. Болею всё время. — мама опускает голову.

— Вы не переживайте, Лидия Петровна, жизнь может измениться и всё станет не так трудно. Главное принимать верные решения. Правда? — парень переводит взгляд с мамы на меня и обратно, словно ждёт, как мы дружно согласимся.

Я режу торт и молчу, глядя, как нож мнёт кремовую розочку. Терпеть не могу масляный крем в пирожных и тортах. И мне и маме по душе суфле и безе.

И, как назло, всплывает наша первая с Лёшей встреча в кафе, тогда я с ним этой информацией радостно делилась, заказывая пирожное «Птичье молоко». Забыл наверное, купил не торт, а сплошную масляную бомбу.

Разливаю чай и отхожу снова к плите. Картошку нужно все же отварить.

— Лия, ты что⁈ — слышу возмущение в голосе мамы. — Садись за стол с нами.

— Мам, пару минут вы и без меня чай можете попить, а мне нужно ужин готовить. — упрямо не хочу рядом с Алексеем сидеть.

— Так, Лия, ужин от тебя никуда не денется, — парень встал и, взяв меня за плечи, развернул к столу. От такой наглости я растерялась и плюхнулась на стул возле мамы.

Мы пили чай и вели какой-то странный разговор ни о чём. Торт ел только Лёша, мы с мамой лишь с удивлением наблюдали, как парень заглатывал кусок за куском.

— Лёш, ты чего торт и цветы притащил? Вроде ни у тебя, ни у нас с мамой дня рождения не намечается? — вопрошаю я, пытаясь спасти Алексея от переизбытка глюкозы.

Алексей запивает чаем съеденные полторта, и вытерев губы от масла, поворачивается всем корпусом в мою сторону.

— Лия, ты же понимаешь, что вам с мамой трудно справиться с навалившимися на вас проблемами. — Алексей вальяжно разваливается на стуле, явно разомлев от чая с тортом. — Вам нужна поддержка, крепкое плечо, так сказать.

Я слушаю его и до меня начинает доходить суть всей этой ситуации.

— Алексей, говори прямо — ты зачем пришёл? — я начинаю уже злиться.

— Лия, я не учила тебя грубить гостям! — восклицает мама в ужасе. Я внутренне одёргиваю себя и делаю глубокий вдох. Маму расстраивать нельзя. Буду вежливой при ней с этим павлином в костюме.

— Лёш, ты что предлагаешь? Помощь? — говорю с резиновой улыбкой.

— Я предлагаю тебе, Лия, лучшее решение. — Лёша выпячивает грудь. — Ты должна стать моей женой.

Меня сдерживало только присутствие мамы, которая, замерев возле меня, ждала развития событий. Иначе остатки торта я бы давно нахлобучила на голову этого самоуверенного жениха.

— Алексей, — начинаю я, нарочито вежливо, свою речь, — ты меня удивил. Наши отношения совсем не в том состоянии, чтобы думать о браке…

— Тебе и не надо думать, — перебивает меня парень, — это дело не для женщин. Главное, что я принял решение. Немногие мужчины готовы взять на себя такой груз, поэтому ты просто можешь кивнуть в ответ на моё предложение, этого достаточно.

Опешив, я слушаю эту самодовольную речь и, честно говоря, не знаю как ответить на этот бред, чтобы у мамы не случился приступ.