Кофейня леди Мэри

Арни, не стесняясь, присвистнул. Потом уточнил:

– Ты с кем-то виделась во дворце, когда ходила проверять место для чаепития?

– Ну как сказать, виделась, – задумчиво пожала я плечами. – Скорее, натолкнулась случайно. На Вильгельма Благословенного. Он соизволил зайти в ту гостиную. И пообщался со мной недолго.

Следующие несколько минут Арни матерился. Очень забористо, надо сказать, матерился. Я, правда, ни слова не поняла – он использовал то ли язык орков, то ли одно из наречий троллей. Но само звучание слов мне понравилось.

– Ашшарах гортонраш шарранах! Лонранаргар екартанирол щаранташ! – выдал он напоследок и наконец-то замолчал.

– Судя по твоей речи, ничего хорошего мне ждать не приходится, – заметила я. – Ну, и зачем я принцу?

– В постель тебя потащит, – мрачно ответил Арни. – Он ходок тот еще.

Я только головой покачала. Вы ж посмотрите, как все просто. То есть его высочество заинтересовался скромной владелицей кофейни и решил, что когда она будет жить под боком, соблазнить ее он сможет на раз-два.

Мои собственные мысли и чувства его, конечно, не интересовали. Правильно, незачем. Я должна радоваться его высочайшему вниманию и просто из юбки выпрыгивать, чтобы улечься рядом с ним в кроватку.

Вот только у меня, как ни странно, были совершенно другие планы на жизнь. И такой желанный для многих дам статус временной любовницы его высочества в них не вписывался.

Глава 17

Поэтическая, страстная любовь – это цвет нашей жизни, нашей молодости.

Виссарион Григорьевич Белинский

– Отказать его высочеству я могу? – уточнила я.

В голове начал потихоньку созревать план действий. Я пока еще понятия не имела, как буду избегать постоянного внимания кронпринца. Но некоторые мысли на эту тему начали появляться. В кровать принца я точно ложиться не собиралась. А значит, немного повоюем, ваше высочество.

– Ты-то можешь, – как-то не очень весело хмыкнул Арни. – Вот только я очень хотел бы в этот момент находиться рядом – полюбоваться на лицо его высочества. Считается, что отказать ему не может ни одна дама, даже самая верная. Его желание – закон для всего женского пола империи.

– Магия? – я удивленно вскинула брови.

Очень интересно, как ему верных-то удается в постель тащить? Не личной же харизмой он берет.

– Если только личная, – покачал головой Арни. – И то под вопросом. Никакими специальными амулетами он не пользуется, если ты об этом. Но ему и не надо. Дамочки и так все его.

– Значит, я буду первой, кто его пошлет, – решительно пожала я плечами. – Делов-то. Что? Что ты так смотришь? Сам сказал, что никакого наказания за это не предусмотрено.

– Ну, допустим, не сказал. Ты сама так поняла, – очередное не особо веселое хмыканье. – И да, за такое, конечно, не накажут. Но считается, что отказать Вильгельму может только демоница, особенно чистокровная. Хотя да, ты же из другого мира. И кто там вас знает, какие у вас всех корни.

Какие, какие. Обычные корни. Человеческие. Ничего другого нет и быть не может. И я уже несколько раз твердила Арни, что никаких других рас, кроме человеческой, в моем бывшем мире нет. И никогда не было. Ни эльфов, ни гоблинов, ни троллей. Только люди! Он на это с умным видом кивал и через некоторое время снова принимался за свое. Так что теперь я просто перевела разговор в другое русло.

– Аристан норт Гортанский очень удивился, когда узнал, что у меня есть говорящий кот. Ты тоже твердишь, что это ненормально. Почему?

– Потому что я проверял твоего кота магией. Он и правда обычное животное, только наглое чересчур. А говорить могут только демоны. Простым зверям эта способность неподвластна, – объяснил Арни.

Я недоуменно похлопала глазками. Приплыли. Понятно, почему так отреагировал Аристан. Если у меня кот – демон, то кто же я сама такая? И как вообще меня можно допускать в императорский дворец?

Я была бы рада, если бы после подобных размышлений меня в тот дворец вообще не пустили. Но, боюсь, раз на меня положил глаз кронпринц, ни о чем подобном я и мечтать не могу. И Аристан ужом извернется, но к его высочеству меня доставит, с котом или без. И плевать на мое непонятное происхождение.

Мы с Арни проговорили недолго, еще минут тридцать-сорок. Он рассказал несколько интересных фактов о Вильгельме и жизни во дворце, затем снабдил меня некоторыми крайне полезными вещицами, которые могут помочь мне противостоять его высочеству, и ушел порталом.

А я направилась в гостиную – к Барсику.

– Пришла, гулена, – встретил он меня традиционным приветствием. – Совсем обо мне не думаешь! Голодать заставляешь! А я, между прочим, молодой растущий организм!

– Будешь ворчать – оставлю дома. А сама поеду жить во дворец, – внешне равнодушно предупредила я.

Реакция последовала ровно та, которую я ожидала.

Барсик подскочил из кресла, в котором до этого вылизывался, и стал наматывать вокруг меня круги.

– Ты – во дворец?! Просто так, что ли?! Машка, кому ты уже душу продала?! С чего вдруг тебя во дворец пускают, да еще и жить?!

– Ну ты ж хотел, чтобы я замуж вышла, – пошутила я, – вот я и пойду жениха себе искать.

Барсик только негодующе фыркнул. Он не поверил ни единому моему слову насчет жениха. А вот в императорский дворец ему хотелось попасть, и очень сильно. Ведь там можно и поесть сытно, и поспать сладко. И прислугу вдосталь потерроризировать.

– Естественно, я пойду с тобой, – заявил он непреклонно. Судя по всему, эта тема обсуждению не подлежала. Вообще. Никогда. – Там меня хотя бы голодом морить не будут! Как ты любишь делать! А сейчас накорми меня наконец-то, женщина! Я умираю без еды!

Я в красках представила себе реакцию персонала дворцовой кухни, когда к ним придет ворчливый Барсик, поняла, что многие уволятся в тот же день, мысленно им всем посочувствовала, хмыкнула про себя и пошла на кухню – готовить есть себе и одному чересчур нахальному животному. Хоть немного в тишине посижу, пока он есть будет.

Куриная печенка, тушенная в сметане, отправилась Барсику. Себе я положила в тарелку приличный кусок мясного пирога, купленный сегодня Артусом по моей просьбе в соседней лавке. Не особо прихотливая в быту, я могла питаться одним и тем же блюдом несколько дней подряд. И оно мне не надоедало. Набила живот, и ладно. А вот Барсику приходилось готовить, причем часто. Иначе его пушистое величество, и так ворчливый, делал мою жизнь своими ехидными замечаниями просто невыносимой.

Поев, я поднялась к себе и начала собираться. Пока еще было время, следовало употребить его правильно. Завтра такой возможности могло и не представиться. Много вещей я, естественно, брать не планировала. Что там той жизни во дворце. Три-четыре дня от силы. Но взять сменную одежду, белье и защитные амулеты нужно было.

Я со вздохом осмотрела свой не особо шикарный гардероб, грустно подумала, что для отваживания его высочества платья должны быть еще более чопорными и закрытыми, а заодно и плохо сшитыми, и начала складывать все, что попадалось под руку, в дорожную сумку.

На сборы у меня ушло не так уж много времени – минут пятнадцать-двадцать от силы. Потом я с чистой совестью завалилась на кровать. Можно было и спать лечь.

Глава 18

Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.

Марина Цветаева

Утро началось громко, даже чересчур. Барсик торпедой вломился ко мне в спальню и, не сдерживаясь, принялся возмущаться тем, что коварная хозяйка свои-то вещи точно сложила. А вот о нем, бедном-несчастном котике, подумать не изволила.

– Какие у тебя могут быть свои вещи? – прикрывая ладонью зевоту, спросила я. – Что ты вообще орешь как потерпевший? Во дворце что, вещей нет? Подушку для сна тебе не выдадут?

– А я и есть потерпевший! – отрезал этот пушистый обормот. – Ты почему-то платья новые попросить там постесняешься, да, Машка? А я должен расставаться со своими любимыми вещами! Мне плевать, что там есть во дворце! Я хочу свою подушку для сна! Свою, понимаешь?! Ты как обычно думаешь только о себе!