Мраморный меч

Луи тоже часто пропадал. Говорил о важных делах, которые позволят в дальнейшем ему подняться. Заверял, что это временные трудности и ей нужно всего лишь подождать. И Тера ждала, крутила на пальце тонкие кольца, вспоминала о нем и сразу же бралась за дела. Будущее делало два человека, поэтому пока он работал, она тоже не могла ударить в грязь лицом.

В дверь постучались и без разрешения открыли. Марта.

– Госпожа, вам стоит отдохнуть. Я принесла вам чай с мятой и булочки с малиной, только что испекли.

– Спасибо, Марта, – искренне поблагодарила ее Тера и прикрыла письмо другими документами. Пожилая гувернантка улыбнулась и поставила поднос на небольшой журнальный столик, наливая в маленькую чашечку чай с двумя ложками сахара.

– Совсем вы себя не бережете, так исхудали, – посетовала Марта и поставила чашку перед Терой, а рядом тарелочку с аккуратными пирожными. Тепло в ногах пропало, как и тяжесть, а Марта испуганно охнула, прижимая руку к сердцу. – Ах ты проказник, напугал меня.

Тера невольно улыбнулась, когда увидела своего верного и нежного Мино, которого сейчас Марта чесала за ухом. Проказник. Скорее всего именно так относились к нему все в особняке, потому что не любили, потому что никому больше Мино не давался, лишь скалился, прятался. Маленький защитник, который не раз спасал от разгневанного супруга, портил тому костюмы и держался до последнего, пока тот не уходил, обругав Теру. Луи он тоже недолюбливал, но относился сносно, хотя порой и тянул за штанины, выгонял из комнаты.

Мой маленький защитник.

Мино тявкнул довольно и, поднырнув под руку Марты, вернулся к хозяйке и положил морду ей на колени. Маленький, прекрасный мальчик. Она медленно гладила его между ушей и по холке, вчитывалась в документы и цифры, которые ее не совсем радовали. Марта ушла, оставив после себя приятных запах крема, мятного чая и сдобы.

Убрав документы, Тера вновь посмотрела на недописанное письмо. На этот раз точно последнее. Она не останется тут надолго, будет уговаривать, молить Луи сбежать из этого ада, который называется особняком семьи Пикфорд. Не будет жить под одной крышей с человеком, из-за которого ей грозит бесплодие. Вспомнив об этом Тера, вновь прикусила губу, невольно закрывая глаза. «Не знаю, что с вами случилось, молодая госпожа, но даже если вы забеременеете, то выносить ребенка не сможете. А выкидыш может привести к бесплодию. Мне жаль» – кажется так сказал приглашенный миссис Пикфорд врач. Именно из-за этого у нее болел живот, поэтому она была несчастна и во всем виноват только Освальд.

«Мое сердце болит, когда я думаю о том, как могло бы быть. Я мечтала стать героиней какого-нибудь любовного романа со счастливым концом, а оказалась в средневековой сказке, которые ты так ненавидела в детстве…»

И вновь слова, почти пустые, но наполненные горечью и ее болью. Несбывшимися мечтами. Скоро приедет Освальд, а может выползет из своей норы, в которую не пускал никого, даже обожаемую миссис Пикфорд. И вновь начнется боль.

«Прошу, родная, не совершай моих ошибок…»

Лотти была единственной, кто вспоминал о ней. За все полтора года родители не слали письма, лишь на приемах говорили о том, как она похорошела за это время. Однако это все было ложью, потому что Тера за последнее время очень похудела и осунулась, стала тенью самой себя, тем самым пыльным портретом, на который смотрели только от скуки. От сестры же она получала письма раз в месяц, принимала ее во время каникул, когда Лотти приезжала без предупреждения и не уезжала до самого возвращения обратно в институт.

«С любовью, твоя сестра».

Поставив точку, Тера еще раз перечитала письмо и немного скривилась от плавающих слов, нескольких ошибок, но трепетно сложила его пополам. Это письмо все равно никто не прочтет, кроме нее самой. Хотя Тера не уверена, что она когда-нибудь захочет их перечитать, вспоминать прошлое. Нет, что бы ни случилось, все воспоминания и прошлое останется похороненным на бумаге.

Спрятав письмо в карман юбки, она вновь погладила Мино, коротко поцеловала его в нос и встала. Следовало немного размяться.

Неспокойно. На душе очень неспокойно, будто близилось какое-то важное событие, окрашенное в черные тона. Ухудшению состояния и увеличению подозрений способствовала обстановка в стране. Луи говорил, что его в любой момент могут призвать, потому что отношения между СССР и Великобританией ухудшались. Он говорил, что если ничего не измениться, начнется война и тогда они обязаны буду отправится за своим главой. Скорее всего по этой причине Луи так долго пропадал.

Тера вышла в сад и невольно напряглась, когда увидела миссис Пикфорд, срезающие нарциссы. Рядом бегал возбужденный Мино, который лизал Тере руки, потом отбегал к кустам с розами, приносил тонкие ветки задорно вилял коротким хвостом.

– Добрый день, мадам.

Миссис Пикфорд на ее слова лишь передернула плечами и, срезав последний цветок, встала в полный рост. И все же она немного ниже Теры, что грело душу. Хоть где-то она была лучше. Однако смотрела миссис Пикфорд так, словно Тера не более важнее прислуги.

– Не могу не согласиться, день действительно на удивление хорош, – бесстрастно ответила миссис Пикфорд и поправила небольшой букет, придирчиво осматривая каждый цветок. Скривилась от отвращения, когда увидела собаку, бегающую вокруг яблони. – Вы сегодня поздно встали.

– Ну что вы, я занималась бухгалтерией, – незамедлительно улыбнулась Тера и заметила еле заметную судорогу на чужом лице. Миссис Пикфорд недовольна и этот разговор не доставлял ей никакого удовольствия, а уйти не позволяли манеры.

– Достойное занятие. А сейчас мне стоит распорядиться об ужине, вы ведь наверняка об этом не подумали, – едко заметила миссис Пикфорд и поправила свои короткие волосы. Ее колкость Тера пропустила мимо ушей, потому что понимала, что ничего кроме испорченного настроения она не получила бы.

К ней вновь подбежал Мино и, тихо заскулив, лег рядом, насторожено смотря на миссис Пикфорд. От такого проявления заботы со стороны любимца, Тера улыбнулась, посмотрела на черную спину, тонкие, но сильные лапы и уши, которые ловили все звуки. В этом был весь Мино, в ссоры не ввязывался, но в трудных ситуациях всегда был рядом.

– Твоя собака мне все клумбы испортила. Надеюсь, ты займешься его воспитанием или избавишься, наконец. Он только жизнь всем портит. Не понимаю, почему Луи его защищал, но теперь его нет, поэтому будь добра огради нас от этого недоразумения.

Мино глухо зарычал на ее слова, а Тера наоборот подобралась и за легким любопытством попыталась спрятать душащий страх.

– А где Луи? Я думала он по делам поехал, – как можно более равнодушней поинтересовалась Тера и специально поправила прическу, на краткий миг скрывая дрожащие руки в волосах. Кажется, миссис Пикфорд поверила или наоборот, решила не акцентировать на этом внимание, потому что улыбнулась криво и склонила голову на бок.

– Дорогая, вы должно быть шутите? Мой младший сын погасил все долги и съехал от нас. У него теперь свой дом в пригороде Лондона.

Почему ты мне ничего не сказал, любимый? Неужели я не стою твоего доверия? Нет, не стоит так думать. Ты же любишь и заботишься обо мне. Наверное, ты ждешь подходящего времени, чтобы забрать меня. Ты всегда выполнял свои обещания.

***

Без Луи стало совсем тошно. Тера не видела больше надежды, смысла, она жила этим, каждый раз выглядывала в окно в поиске любимой фигуры, писала короткие письма и выбрасывала их. Некоторые сжигала. Она пряталась от супруга и его матушки в библиотеке, играла в саду с Мино и ждала. Ждала его, потому что верила. Луи никогда не нарушал обещания. Он любил ее так же сильно, как любила его она. В их отношениях не было места недоверию и лжи. Поэтому Тера верила и ждала, бессонными ночами крутила простенькие серебряные кольца, иногда снимала их и крутила в руках.

Освальд все чаще оставался дома и подолгу сидел в своем кабинете или прятался в лаборатории. Делал какие-то вычисления, сверялся с тетрадкой в кожаной обложке и посматривал на Теру странно, словно присматривался. От этого становилось не по себе.