Град разбитых надежд

Тот на первый взгляд ничем не отличался от охотников, особенно в те минуты, когда трудился за столом. Его узловатые пальцы ловко сплетали тонкие нити с толстыми веревками, образуя священный узор Ловцов Снов. Он днями и ночами усердно плел сети. И не выходил из кабинета, потому что… не на чем было выходить.

Стоило присмотреться, и замечались крупные колеса инвалидной коляски. Ноги Грэм всегда прятал под клетчатым пледом, как будто вечно мерз. На самом же деле он не решался показывать даже в брюках то, что осталось. Шрамы от колоссальных зубов спустя пять лет временами гноились и неизменно ныли. Грэм отвлекался от боли кропотливой медленной работой, пока Бим приносил обед, обтирал друга влажным полотенцем и перевозил, если требовалось. Слепой охотник выучил наизусть все закоулки склада, где они поселились отшельниками, когда вышли из лазарета. К тому времени многие считали восходящих «звезд» уже мертвыми.

— Да меня не доели просто. Повезло! — говорил Грэм со смехом, если кто-то спрашивал, но вздрагивал, как от ударов. До сего дня Джоэл не задумывался, кто искалечил тела и души лучших охотников. Он никогда не общался с ними слишком тесно и в прежние времена находил их заносчивыми. Возможно, гордыня лучших из лучших обрекла их на одиночество. Зато они понимали друг друга, навечно спаянные общей болью.

— Он мои ноги. Я его глаза, — говорил обычно Грэм.

«Глаза и ноги… Да… Судьба судьбина… Ли что-то к ним не заходит совсем. А ведь они его сокурсники. Молодые ребята», — думал Джоэл, входя в освещенную яркой лампочкой мастерскую. На деревянных полках лежали мотки шелковых нитей и тугие веревки, разноцветные перья, костяные каркасы для домашних Ловцов Снов и гибкие металлические обручи для уличных. На длинном столе, который больше напоминал столярный тесак, лежали инструменты и материалы. Грэм усердно свивал петли крупным крючком. В его белесых волосах блестели капельки пота.

— Кофе? — предложил Бим, но заваривал обычно цикорий. Джоэл отказался. Бим кивнул и отошел в угол, точно желая слиться с полумраком. Темно-коричневый потертый костюм, темно-желтая рубашка и темно-русые волосы в сочетании с черной повязкой создавали жутковатый образ. Борец с чудовищами сам напоминал одно из тревожных видений. Возможно, все враги рано или поздно пропитываются друг другом, обретая неуловимое сходство противоположностей. Ведь неспроста худшие монстры на протяжении истории Вермело вылезали из кошмаров охотников.

Чтобы оградить себя от подобной участи, Грэм и Бим после пережитого потрясения углубились в изучение Ловцов Снов. Даже измученные и раздавленные, они своим неутомимым усердием достигли и на этом поприще небывалых успехов. Пусть их теперь не чествовали на улицах, но именно их ловушки спасали горожан каждую ночь. Джоэл всегда ценил не яркие подвиги, в отличие от Умана Тенеба, а рутинную работу. Красиво устранить катастрофу — это, конечно, дорогого стоит. Но более важно не допустить ее. А здесь Ловцы Снов выступали и ярким индикатором состояния района, и верным помощником в ловле сомнов. Словом, Джоэл по-настоящему зауважал Грэма и Бима именно на новой должности.

— Я по поручению Верховного Охотника, — сказал он, но одернул себя. Хотелось бы начать более тепло, по-дружески.

— Он вспомнил о нас? — недоверчиво фыркнул Грэм. — Удивительно!

— Дело в том, что в городе появился опаснейший монстр, существование которого пока не доказано, — прямо рассказал Джоэл. Он не придумал красивых уверток за короткое время пути от кабинета Верховного Охотника до склада. К тому же во дворе психушки отвлекла внимание казнь неизвестного преступника. Ему отсекли голову на пропитанном кровью пне. Джоэлу не нравилось зрелище связанного и беспомощного нарушителя закона, но он ни разу не отворачивался, если приходилось видеть нечто подобное. А приходилось в последнее время слишком часто. Не по вине ли не в меру усердного Умана Тенеба? Человека, который официально отрицал существование Вестника Змея.

— Не доказано… — протянул, как затерянное дворовое эхо, Бим. — А мы, конечно, не доказательство.

Грэм же оторвался от работы, сжав крупные кулаки на столешнице. Он ссутулился, как горбун, и проговорил с небывалой ожесточенностью:

— И что ты хочешь узнать?

— Все, — ответил вкрадчиво Джоэл, на что Грэм глухо зарычал:

— И зачем? Чтобы… Чтобы объявить нас сумасшедшими?

— Я видел его вчерашней ночью! — воскликнул Джоэл и приблизился к столу, смахивая на ходу черные перья. Они закружились в свете крупной лампочки и осели на пол выгоревшими угольными метинами. Грэм сначала застывшим взглядом таращился на них, потом на Джоэла, словно с трудом осмысляя услышанное. Его пухлые губы задрожали, а в болезненно расширенных серых глазах, обычно тусклых и неживых, заблестели мимолетные слезы. Бим в своем углу просто безмолвно вскочил с места и замер, как статуя, запечатлевшая начало рывка или удара. Лишь нервно воздетые руки с чуть дрожащими пальцами выдавали предельное волнение.

— Я таких ни разу не видел! Настоящий монстр! — разомкнуло Грэма, и он шумно продолжил: — Налетел на нас… Мы и опомниться не успели. И пропал! Вот как так? Налетел и пропал!

— Потом мы уже не могли его преследовать, как ты понимаешь, — ровным скорбным тоном дополнил Бим. — Нас раскидало в разные стороны.

— Биму он наотмашь когтями проехался по лицу. А меня эта тварь… несколько укоротила.

Грэм грустно усмехнулся, погладив неровные обрубки. Клетчатый плед спал, под ним в этот день не было брюк, только короткое белье. Жуткие рваные шрамы, судя по виду, снова гноились, пересеченные сетью лиловых прожилок. Жесткая ткань усиливала бы боль.

Джоэл не желал представлять, какие муки пережил Грэм, побывав в пасти сомна. И все же в голову навязчиво лезли вопросы, на что похоже, когда мышцы и кости не просто разрубают или ломают, а пожирают, давя и перепиливая клыками. Должно быть, мучения от открытого перелома руки не шли в сравнение. Хотя страдания бессмысленно сравнивать, это ведь не состязание, не рейтинг лучших. Боль у каждого своя, каждому выпало свое испытание, грозящее переломить хребет воли и тяги к жизни.

— Все бы отдал, чтобы однажды его поймали, приволокли ко мне и дали добить. — Грэм ударил кулаком по столу и воодушевленно продолжил: — Вот сплету такой Ловец Снов, что из него ни один сомн не выпутается!

— Его бы хоть как-то поймать. А лучше сразу убить, — заметил Джоэл. Он не хотел настраивать собеседников на слишком эмоциональный разговор, в процессе которого могли бы ускользнуть важные детали. К счастью, Грэм быстро успокоился и продолжил:

— Убить-то неплохо. Доказать бы его реальность. Нам с Бимом не верят особо. Мы же калеки, ударенные головой.

Бим угрюмо проворчал нечто неразборчивое. Из-за поврежденной челюсти он выговаривал слова с несуществующим тягучим акцентом, а когда нервничал отрывистый злой шепот сливался в ряд щелчков и присвистов. Впрочем, никакой новой информации Джоэл все равно не узнал.

К моменту визита он успел пролистать несколько досье, выуженных из архива цитадели, и попросил составить список самых жестоких нераскрытых убийств охотников и мирных жителей. К счастью, Верховный Охотник дал соответствующие распоряжения, и сухонький старик-архивариус в замызганном жилете не тратил время на вечные расспросы. Личные дела хранителей мастерской Джоэл получил быстро, но ничего примечательного не обнаружил.

— Но ведь по городу разгуливает монстр! — Джоэл нервно сжал кулаки, злясь уже на циничное равнодушие Умана. — Как можно не верить?

— Может, разгуливает. Может, и нет, — посетовал Грэм и отхлебнул заваренного цикория, осторожно отодвигая чашку от незавершенного Ловца Снов на тесаке.

— Он то появится, то исчезнет. Как будто не один и тот же, как будто разные, — медленно и отчетливо проговорил Бим.

— И его до сих пор никто не убил? Хотя бы в одной из его форм? — недоумевал Джоэл. — Не видел, чтобы рассказать?

— Он уже семь лет миф Вермело. Кто сталкивается, те не выживают, — объяснил Грэм.