Страница 14 из 24
– На всякий случай.
Спа-комплекс принадлежал сестре Мехмета. Подобно тому, как её брат проявил гостеприимную предупредительность, так и она встретила на входе сама, а для сопровождения по комплексу приставила ко мне русскоговорящую девушку Айгуль, родом из Казахстана. Расточая улыбки, хозяйка пожелала приятного отдыха и удалилась, сославшись на дела.
– Не скучай, – прощался Серёжа, – я постараюсь освободиться пораньше. Иди, я посмотрю тебе вслед.
– Нет, Серёжа, это я посмотрю тебе вслед! Так правильнее. – Я взяла его за руку и повела к выходу. Перед дверью прижалась к нему. – Я буду ждать, а ты не торопись, делай свои дела. Я люблю тебя.
Он вышел, сквозь стекло двери я смотрела ему в спину, посылая вслед свою любовь. Садясь в машину, он взглянул в мою сторону и, увидев, что я всё ещё не ушла, обрадовался и помахал рукой. «Всегда провожай своего мужчину и, как бы не была занята, встречай. Когда женщина провожает мужчину – дела его удаются ему легче, а когда выбегает к порогу и встречает после рабочего дня, то тем выражает признание за его труд на благо семьи». Я с юности знала эту истину, но я редко провожала Костю до порога. И ещё реже встречала.
Машина отъехала, и я направилась к терпеливо ожидающей меня девочке.
– Веди, – смиренно сказала я.
Вначале меня уложили на теплый мраморный полок. Напитываясь теплом камня, тело стало медленно расслабляться, тихая заунывная музыка способствовала тому же самому и, незаметно для себя, я уснула.
Проснулась от прикосновения – пришло время идти в хаммам.
Сквозь завесу густого горячего пара ко мне приблизилась грузная женщина, под мышкой она держала мочалку, а в руке широкое ведро с выползающей из краёв пеной. Женщина молча поставила ведро на пол, освободила мочалку от упаковки, сунула её в ведро и обеими руками принялась жамкать, отчего пена из ведра ещё обильнее поползла на пол. Потом она жестом велела мне лечь, надела мочалку на руку (мочалка оказалась варежкой) и, макнув её в пену, начала тереть мне спину. И так – беспрерывно обмакивая мочалку в ведро, она натирала каждый кусочек моей кожи, нисколько не избегая интимных зон, сама поднимая мои руки и ноги, жестом требуя повернуться туда или сюда, чтобы открыть для мочалки доступ к ещё не отмытому участку. Наконец банщица отжала мочалку, положила её рядом со мной на полок, взяла ведро и ушла. Следом пришла другая женщина и тоже с ведром, наполненным пеной. Она поставила ведро у меня в изголовье, и девочка Айгуль объяснила, что минут через тридцать-сорок меня ещё раз будут растирать. «Этак они снимут с меня всю кожу, – вяло подумала я и закрыла глаза. Представила лицо Серёжи. Мы кружились в вальсе. – Почему он не хочет танцевать со мной танго? Сам сказал, что я танцую хорошо… нет, он не сказал хорошо, он сказал, танцевать с тобой удовольствие… Ну это же – хорошо!.. – Я стала вспоминать кадры из фильмов, где герои исполняли танго, и сама ответила на вопрос: – Потому что с танго я не справлюсь… танго – это не кружение на раз-два-три. А жаль, танго – это так красиво…»
Из полудрёмы меня вырвала та же банщица, и тем же способом, бесцеремонно вертя, как игрушку, повторно принялась растирать меня мочалкой. Кончив, вылила на меня ведро чистой воды и в первый раз взглянула, как на человека – в первый раз посмотрела в лицо. Я рассмеялась. По-видимому, люди для неё делились на два типа: чистые – с этими можно общаться, и объект для работы – эти ещё недостойны общения. Продолжая смеяться, я поднялась на ноги. Банщица тоже оказалась смешливой. Она была моего роста, во рту у неё не хватало нескольких зубов, но она этого не стеснялась – хохотала, сотрясаясь всем своим большим телом. Я обняла её и расцеловала в обе щеки. Она похлопала меня по голой попе и предупредила:
– Мужчины любить не будут! Худая.
Я поблагодарила её за старания. Она покивала, продолжая улыбаться редкозубым ртом.
Дальше мы с Айгуль пришли в массажный кабинет. Массажистом оказался мужчина с хмурым и даже мрачным лицом. Айгуль с милой непосредственностью успокоила:
– Не бойтесь, снимайте халат, он слепой.
Массажист долго и мягко разминал мои мышцы, убирая напряжения и зажимы. Я старалась запомнить новое ощущение свободы тела, чтобы потом, когда встану, пойду, сяду по привычке не заблокировать себя снова. Когда слепец кончил и поклонился, я тоже поклонилась в ответ. Да что толку? Я видела перед собой затянутые веками пустые глазницы. Тогда я взяла его жилистые и сильные руки в свои и крепко пожала. По его щеке покатилась слеза. «Глаз нет, а слёзные железы работают, – подумала я. – Он добрый, а лицо у него хмурое потому, что он об этом даже не догадывается. Никто ему об этом не сказал».
Айгуль перевела мои слова благодарности и прощания, и мы ушли. Я уже пресытилась этим спа-центром, но деваться мне было некуда, и я безропотно следовала за проводницей.
В следующем кабинете меня встретили три девушки, поразительно похожие друг на друга, видимо, сёстры. Усадив в кресло, а точнее будет сказать, уложив в кресло, девушки принялись вокруг меня хлопотать. Одна с энтузиазмом занялась моими ступнями, предварительно, чуть не обварив их. Вторая, обнаружив у меня свежий маникюр, предложила сделать ногти ещё красивее, например, украсить их стразами или нанести на них рисунок. Я не далась, и она занялась увлажнением и питанием кожи моих рук. У третьей дел было невпроворот – она несла ответственность за мои волосы, и, судя по её высказываниям, было странно, что волосы у меня всё ещё есть. С помощью какого-то приспособления она некоторое время что-то высматривала на коже моей головы и, оттолкнув приспособление от себя, с таким трагизмом взглянула на меня, что я поняла – просто так я не отделаюсь. На всякий случай я предупредила, что не потерплю никаких запахов на волосах. Девушка обиделась и начала совать мне в руку какие-то сертификаты. Делала она это с такой убеждённостью, что у меня закралось сомнение в адекватности своих требований. Я сдалась, согласившись на какой-то масляно опалесцирующий экстракт с лимонным ароматом. Затихнув в кресле, я мысленно себя обругала: «И чего упёрлась? Ты – в бане! Помоешь голову и никаких запахов! – А припомнив свой утвердительный ответ на вопрос Серёжи: «Ты любишь, когда за тобой ухаживают?», тоскливо поинтересовалась у самой себя: – И с чего я взяла, что люблю?»
Следующий пункт назначения меня обрадовал, так как услуга пришлась как раз кстати. Быстро и безболезненно, напевая что-то себе под нос, очень милая, с ямочками на пухлых щёчках и аппетитная, как булочка, девушка лишила моё тело ненужных волос.
Потом меня обёртывали в какие-то маски, запелёнывая как младенца. Попутно кропотливо ухаживали за лицом. Потом надо было идти на какие-то лазерные процедуры, но я взбунтовалась: «Всё!», и Айгуль привела меня в кафе – уютное, увитое зеленью и совсем небольшое размерами.
Во время процедур я ни разу не встретилась с посетителями центра и совершенно искренне полагала, что весь этот комплекс сегодня работает исключительно ради моей персоны. А теперь увидела перед собой человек десять дам разного возраста, и, судя по их неглиже – точно таким же халатам, что и мой, все они сегодня были клиентами центра.
– Good day! – доброжелательно поздоровалась я остатками своего английского.
Дамы молчали, внезапно и дружно онемев, хотя до нашего появления в кафе стоял гул голосов. Улыбнулась мне только девушка-бармен из-за стойки, она же единственная, кто ответил на приветствие. Айгуль потянула меня за столик, спрятанный в зелени горшечных насаждений, и, как только мы скрылись там, разговоры возобновились.
Феномен массовой утраты дара речи меня нимало не заинтересовал, меня заинтересовало, как менеджмент центра умудряется не столкнуть клиентов лбами. «Если предположить, что количество посетителей строго ограничено перечнем услуг, скажем, одна посетительница на массаже, другая в хаммаме, ну и так далее, то получается в сутки центр принимает десять… максимум двенадцать человек? Сколько же тогда стоит одно посещение центра? Да нет, – отвергла я собственные расчёты, – только в кафе сейчас порядка десяти человек, это значит, что по меньшей мере столько же сейчас в бане и на процедурах. Значит, общее количество посетителей в сутки мы увеличиваем по крайней мере вдвое, но тогда тот же вопрос: почему они не сталкиваются друг с другом хотя бы в коридорах? К тому же и время проведения разных процедур разное, что тоже неминуемо ведёт к столкновениям».