Мастер Миража

У самой двери инспектора Реабилитации в напряженной позе ожидания застыли двое. Парень, ровесник Марка, сероглазый, узкоплечий, утонченного вида брюнет, с длинными девичьими ресницами, и девушка годом старше – с такими же светлыми глазами, с толстой туго заплетенной льняной косой, в открытом на плечах цветном летнем комбинезоне.

Парень выглядел сенсом средней руки, девушка наверняка была норма-ментальной. «Привела неженку-приятеля», – скептически решил про себя Марк. Странная пара вскоре скрылась за дверью, а Беренгар устроился на скамье и закрыл глаза.

Дрожание ментального эфира само собой сложилось в привычный ритм – на него накладывался стук дверей, шуршание шагов по плитам пола, отдаленные сигналы машин, почти беззвучный шелест сайбера за дверью. К звукам примешивались отблески эмоций прохожих, простые, круглые, как шарики, мысли толстоногой девчонки, высверки взаимных озорных атак близнецов, тонкое сияние ауры сероглазого парня. Эффект получался на стыке звука, цвета и ритма, Марк называл это Песней. В такие моменты мир казался пушинкой, которую можно сдвинуть усилием мысли, хотя Беренгар знал, что впечатление это обманчиво, Песня была красива, но всегда оставалась бесполезной.

Ритм смешался, Песня пропала, Марк прислушался – за дверью кабинета мертво помалкивали. Аура чиновника Реабилитации не чувствовалась совсем. «Наверняка прикрылся шлемом пси-защиты». Беренгар заскучал, соображая, как скоротать затянувшееся ожидание, расслабился, прислонился к спинке скамьи, и как раз в этот самый момент расслабленного скучного спокойствия сверкнуло.

Высверк получился ярким, насыщенным, но холодным, источник его явно находился за дверью. Беренгар вскочил, словно подброшенный, дверь кабинета широко распахнулась, открывая невероятную картину.

Чиновник в серой тунике Департамента почти уткнулся носом в рассыпанные по столу сайбер-кассеты. Волосы на его затылке растрепались, правда, мертвым реабилитатор не выглядел, и неудивительно – его бурно рвало прямо на документы регистрационной картотеки.

Девушка с льняной косой гордо выпрямилась, ее поза говорила о несогласии, а выражение лица – скорее об острой и неожиданной обиде, щеки ярко горели. Парень с длинными ресницами, которого Марк уже мысленно прозвал «умником», растерянно топтался возле нее, и, тем не менее, Марк ничуть не сомневался, что инициатором беспорядка оказался именно этот заморыш. Аура парня пылала огнем.

Беренгар мгновенно преодолел расстояние от скамьи до порога кабинета.

– Эй, брат-сенс, у тебя проблемы?

Чиновник опять согнулся в очередном приступе мучительной рвоты, но тут же выпрямился. Марк ясно видел, как этот затянутый в серое человек незаметно нажал тревожную кнопку. Мальчишка-сенс, занятый подружкой, даже не повернулся в ту сторону, с наивным бесстрашием игнорируя противника.

Беренгар моментально оценил ситуацию.

– Пошли отсюда, уходим.

Он почти подтащил безвольного паренька к выходу, девушка быстро шла рядом, щеки ее до сих пор пламенели от злости.

– Что случилось? Ты чокнутый?

– Нет, просто эта серая крыса нажала клавишу тревоги. Сейчас сбегутся охранники, псиоников они сначала лупят, всех, без разбора, потом уже вступают в дискуссии. Если останется с кем.

Умник, заваривший кашу, похоже, совершенно скис, он покорно последовал за Марком, не пытаясь освободить свое зажатое в кулаке спасителя запястье. Троица поспешно пробежала по коридору и дружно вывалилась в душный зной раскаленной улицы.

– Шевелись!

Машина Умника оказалась припаркованной неподалеку, зато наперерез беглецам, через двор, помахивая разрядниками, уже спешили двое людей в форме «пси-безопасности». Их головы надежно прикрывали шлемы ментальной защиты.

– Сейчас нас будут Вить.

Бежать было некуда. Песня, которая было приумолкла, выдала новый лихой фрагмент звукоцветовых эффектов, на этот раз с оттенком явного озорства. Беренгар подтянул поближе к себе воображаемый щит и остановился, поджидая охранников, Умник пристроился за его спиной, девушка почему-то встала рядом. Марк не успел отстранить ее, подбежавший блюститель ткнул возмутителя спокойствия в диафрагму, разрядник на длинной ручке столкнулся с невидимым щитом, полыхнув ярким фейерверком искр. Марк понимал, что защита и искры существуют только в его воображении, на самом деле тычок электрической дубинки пришелся прямо в диафрагму, но ослабленный удар вызвал лишь мгновенную и вполне терпимую боль. Беренгар отскочил в сторону и толкнул нападавшего ногой. Удар удачно пришелся в солнечное сплетение.

Очевидно, секурист ждал изощренной, но бессильной ментальной атаки, а никак не обычных побоев. Он охнул, опрокинулся и крепко приложился затылком о фигурную плитку двора. Его более удачливый, но менее сообразительный товарищ успел достать Беренгара еще одним тычком разрядника, на этот раз Марка мучительно обожгло, но желаемый противником эффект все равно не наступил – боль прошла почти мгновенно.

Беренгар пнул обидчика точно в колено, ухватил девушку за руку и устремился к машине.

Остальное оказалось делом нескольких минут. Заработал мотор, машина вырулила на проспект и вскоре оставила здание Гражданской Реабилитации далеко позади.

– Куда теперь? – спросил у случайных сообщников растерянный Марк Беренгар.

– Домой.

– Поймают. В Реабилитации остался ваш адрес.

– Этот хмырь инспектор заблевал все свои кассеты с копией картотеки – там наверняка до завтра не отмоют.

– Кассеты пойдут в мусор, а про вас запросят хранилище Системы – мы там все как на ладони.

Умник застенчиво улыбнулся.

– Я обставил дело так, чтобы он забыл свой пароль входа. Совсем забыл, память напрочь отшибло.

Пораженный такой предусмотрительностью Марк недоверчиво пожал плечами.

– Кабинет отмоют от дряни, защиту Системы снимет другой реабилитатор, ваш инспектор отряхнется, утрет сопли и станет героем, его еще и наградят, а вас, ребята, то есть, я хочу сказать, нас всех, заметет Департамент Обзора или жандармская служба пси-защиты.

– Пусть попробуют, мы им покажем. Поехали домой.

Марк промолчал в досаде. Азарт стычки уже прошел, на душе сделалось противно и тоскливо. Не то чтобы случившееся выглядело полной катастрофой (порой драки с реабилитаторами случались), но никто никогда не трогал чиновников Службы прямо в их цитадели – офисе Гражданской Реабилитации. «Я никого не прикончил. Я даже не пользовался пси-наводкой», – попытался успокоить себя Беренгар, понимая в душе, что расплата за случайное озорство неминуема.

– Как тебя зовут?

– Лин Брукс.

– А меня Марк Беренгар. За что ты приложил инспектора?

– Он кое-что сказал Авителле – грязное, такое никому не понравится. Она моя сестра, ты не смотри, что мы не очень похожи, она и вправду моя родная сестра, к тому же норма-ментальная. То есть она не псионик, так что ей очень повезло.

– Ну ты, парень, и дурак – затевать пси-атаку на инспектора из-за каких-то там слов.

– Если ты такой умный, то зачем вмешался?

– Когда я вмешивался, то еще не знал, с кем связываюсь на свою беду.

Лин виновато покачал темноволосой головой.

– Мне очень жаль, что так вышло. Но во дворе ты все-таки мог не Вить охрану. Ты вообще какой-то слишком ловкий – я еще никогда не видел, чтобы так дрались.

– Ничего особенного – я просто отследил их нервные реакции. Реабилитаторы так разозлились, что не помогла и пси-защита – все полезло наружу. Если знаешь, что будет делать противник, то его совсем не трудно подловить.

– А я так не умею.

– Я тоже раньше не умел.

Они усмехнулись, пряча тревогу под напускной беззаботностью. Авителла устроилась на заднем сиденье и угрюмо молчала.

– Прибыли.

Трое вышли из машины, старый спаниель во дворе встретил Беренгара тявканьем, в квартире на первом этаже было прохладно, чисто и пустовато.

– Мы уже год живем без родителей, они остались на севере. Мы уехали, потому что в Порт-Калинусе у псионика больше шансов продвинуться.