Страница 12 из 44
После занятия у меня остается два часа до консультации с ар Райлоном, поэтому я сразу же отправляюсь принимать ванну. Потом сушу волосы, заворачиваюсь в полотенце и отправляюсь в комнату Торриэля.
Когда я вхожу, он поднимает взгляд от книги, которую читал, и улыбается:
— Без моей помощи никуда?
— Никуда!
— И только я смогу тебе помочь?
— Только ты!
— Почему? — он поощрительно улыбвется.
— Потому что ты самый лучший, самый умный, и у тебя самый изысканный вкус. И ты очень-очень добрый.
— Не перегибай! Но так и быть помогу тебе. Пойдем.
Переступив порог своей комнаты, я усаживаюсь в ожидании помощи на кровать, а друг зарывается в мой шкаф. Очень долго копается там, перебирая одежду:
— Это не пойдет. Это слишком длинное. Тут слишком маленький вырез. Белый нет. Слишком цветастое. Слишком невинное… Ага! — он торжествующе достал темно-серое платье. — Это подойдет. Примерь!
Подает платье на бретелях с глубоким треугольным вырезом и свободной юбкой чуть ниже колена.
Друг удовлетворенно кивает:
— Точно же помнил, что упаковал его как раз на такой случай. А туфли возьми вот эти — на невысоком каблучке. Знаю, что ты каблуки не любишь, но надо.
Покорно переодеваюсь и обуваюсь. После чего друг усаживает меня обратно на кровать и занимается моими волосами. Расчесывает до безупречной гладкости, собирает в низкий пучок на затылке, но одну прядку у виска выпускает.
Потом наступает черед макияжа. Из моей груди вырывается грустный обреченный вздох, но сегодня решения принимаю не я.
Когда друг подводит меня к зеркалу, я приятно поражаюсь. На меня смотрит все та же я, только из моего облика исчезла вся детскость. Я выгляжу как взрослая уверенная в себе женщина, знающая себе цену. Взгляд загадочно мерцает. Губы призывно алеют. А декольте на самой грани приличий. Я радостно обнимаю Торриэля:
— Ты бесподобен! Что бы я без тебя делала?
— Плакала?
— В точку! Спасибо тебе огромное!
Оказалось, за всеми приготовлениями время, отведенное на сборы, заканчивается. Я накидываю и застегиваю мантию, хватаю доклад и иду на консультацию.
В аудитории ар Райлон читает бумаги адепта кафедры некромантии. Еще двое адептов стоят и ждут своей очереди. Даже галантно предлагают пропустить меня вперед. Приходится вежливо поблагодарить и отказаться. Это уж точно не входит в мои планы.
Ар Райлон настолько погрузился в работу, что казалось, совсем не обращает внимания на окружающее. А значит и на меня тоже. Пока он проверяет работу последнего адепта, я расстегиваю пуговицы на мантии и запахиваю ее, придерживая рукой.
Но вот он заканчивает с последним студентом, и я протягиваю свою работу. Стоит двери за студентом закрыться, перестаю придерживать мантию, и она распахивается, открывая вид на платье.
Закончив читать, ар Райлон поднимает на меня глаза и несколько раз озадаченно моргает. Потом видимо все-таки вспоминает, что собирался сказать:
— Это действительно работает? Почему вы поместили эти символы, — он показывает на листке с чертежом, — именно сюда?
Я обворожительно улыбаюсь, наклоняюсь так, чтобы открыть самый выгодный ракурс на декольте и напевно произношу:
— Я не до конца понимаю, как это работает. Просто проанализировала заклинания из книги, выявила закономерности, обязательные части и убрала лишнее. Но оно работает и затраты манны на заклинание с прошлого раза значительно уменьшились. Попробуйте.
Он недоверчиво хмыкает, старательно глядя в мои глаза и не опуская их ниже, и активирует заклинание. Оно срабатывает именно так, как нужно. Развеяв его, ар Райлон задумчиво спрашивает:
— И оно действительно работает так, как вы написали? Экранирует заклятия любой степени сложности?
— Да, ар Райлон. Мы провели испытания на полигоне. На артефакте пока не пробовали, но для поддержания его в активном состоянии нужно совсем немного сил. С этим справится даже обычный выпускник нашей академии.
— Но сплести его правильно получится не у каждого магистра. Не понимаю, как у вас это получилось. Вы точно сами его разработали?
— Да, ар Райлон.
— Но как у вас это получилось?
— Если меня что-то интересует, задача сама начинает крутиться у меня в голове. Мне показалось странным, что пока никто не разработал никакой универсальной схемы. Я начала думать над тем, как бы она могла выглядеть. И в какой-то момент поняла.
— Но как такое возможно?
Я зажигаю на руке магический огонь:
— Клянусь кровью и магией, что разработала это заклинание сама и именно так, как рассказала.
Ар Райлон удивленно качает головой. Я лукаво улыбаюсь:
— Только я не совсем уверена в теоретической части. Что думаете?
— Думаю, что вы отлично ее проработали. Обязательно подайте на патент.
— Это сложный вопрос. Мне не хотелось бы светить свое имя. Мой друг артефактор обещал разработать артефакт, который вместит в себя это заклинание. Он запатентует результат на свое имя.
— Не боитесь, что он потом не поделится деньгами?
— Ну что вы! Он не такой. Но в любом случае торговля — это не мое. Буду очень благодарна, если вы не будете никому рассказывать, что это заклинание разработано мной.
— Но почему?
— Потому что я вас очень об этом прошу.
— Мне поклясться?
— Буду очень благодарна.
Пока он клянется, я облизываю губы, наклоняю голову чуть вбок и медленно провожу рукой по своей шее. И кожей чувствую, насколько изменилась атмосфера. Глаза ар Райлона темнеют. Я провожу кончиками пальцев по вырезу декольте и стряхиваю мантию с плеч:
— Ар Райлон, вам кто-нибудь говорил, что у вас удивительно красивые глаза?
— Не думаю, что адепткам уместно такое произносить.
— Такой насыщенно темно-синий цвет. Иногда почти черный.
— Чего вы добиваетесь?
Я спускаю бретельку платья с плеча, удовлетворенно улыбаюсь тому, что на пару мгновений его взгляд все-таки перемещается с моего лица на декольте:
— А на что это похоже?
Ар Райлон ухмыляется и грубо произносит:
— Желаете, чтобы я трахнул вас прямо на этом столе?
Я облизываю губы, призывно улыбаюсь и томно произношу:
— Именно этого я и хочу.
Глядя ему в глаза, поднимаюсь, подхожу вплотную и сбрасываю платье на пол. Мгновение он пытается справиться со своим желанием, затем рывком встает и впивается в мои губы поцелуем. Когда я со всей страстью отвечаю, отрывается от моих губ и покрывает жалящими поцелуями шею, затем грудь. Словно хочет наказать за то, что не смог отказать. А я… Большая часть моих сил уходит на то, чтобы сохранять остатки разума и помнить, зачем я здесь, вместо того, чтобы просто отдаться чувствам. Поэтому как можно быстрее избавляюсь от ремня на его брюках, сажусь на краешек стола, помогаю ему в меня войти и обвиваю талию ногами, чтобы в последний момент не вздумал отстраниться.
Много времени ему не требуется, и когда он уже оказывается на грани, позволяю себе почувствовать, что это именно с ним я занимаюсь сексом. Что моя ладонь перебирает именно его пряди. Что именно его сильные руки прижимают меня к себе. Что именно со мной ему так хорошо. И мое тело пронзает удовольствие столь острое, столь сильное, что почти больно.
Отстранившись, ар Райлон буквально падает в свое кресло. Затем, прикрыв глаза ладонью, спрашивает:
— Сейчас сюда ворвутся ваши друзья и родственники с требованием на вас жениться? Даже если это произойдет, я на вас не женюсь!
Я в красках представляю себе вламывающихся Арраниэля с бабушкой и передергиваю плечами:
— Какие у вас жуткие фантазии!
Ар Райлон убирает руку с лица и иронично изгибает бровь:
— А разве все это не ради женитьбы?
Смеюсь:
— С какой стати я должна хотеть выйти за вас замуж?
— А как же поруганная честь, и все такое?
Я снова смеюсь, затем привожу волосы в порядок и одеваюсь:
— У людей очень странные традиции. У эльфов так не принято. Если уж вы по обоюдному согласию занялись сексом, это говорит только о том, что вы по обоюдному желанию занялись сексом. У нас не носятся с девственностью. Каждый сам волен решать, как, когда и с кем пройдет его первая ночь. Конечно же, после наступления второго совершеннолетия. А теперь мне пора. Я и так задержалась, а мне еще нужно подготовиться к завтрашнему семинару. Всего доброго!