Страница 4 из 13
– Вот как? А как же руды металлов, уголь?
– А это обнаружили почти случайно. – Я протянул ему одну из книг, которую купил в Яшме. – Вот, можете почитать, тут много по вашей теме. Не знаю, насколько сильно можно доверять автору, всё-таки он тоже лайм. Но чёрным по белому сообщает, что цветущие города Колонии были основаны сто пятьдесят-сто лет назад. Зурбаган, Лисс, Гель-Гью… Лаймы выгоды не упустят, переселенцы из Альянса устремились сюда сразу же, как стали известны истинные богатства этих земель. Их не интересовало земледелие и скотоводство, им было нужно золото.
– А гемайны? – Рафаэль и вправду был заинтересован.
– Гемайны дали бой. И лаймы умылись кровью и подписали Покетский договор, согласно которому не продвигаются далее чем на пятьдесят вёрст от побережья. И до сей поры договор соблюдался. Но кого после Великой войны интересуют старые договоры, верно?
Рафаэль задумчиво кивнул.
– Я возьму почитать? Не очень ясно, как во всё это вписываются туземцы…
– Нет проблем, читайте! Тотзиенз, Год сиен йо!
– Да, да… И вам всего хорошего.
Он уже закрыл дверь, но тут же вернулся обратно.
– Я чего заходил-то… Вы фехтуете?
– Э-э-э, что?
Оказывается, всё то время, пока мы лупцевали друг друга бамбуковыми палками и скакали по палубе, изображая записных дуэлянтов, за нами наблюдал капитан.
– Я вижу, вы пообвыклись, – проговорил он, спускаясь по лестнице. – Недурно, недурно… В каком вы звании?
Рафаэль внезапно вытянулся во фрунт:
– Корнет второй сотни третьего Горского кавалерийского полка!
– Капитан второго ранга Тулейко, до недавних пор командовал монитором «Отважный»… Теперь вот здесь пригодился. – Тулейко повернулся ко мне. – А вы? Вы где служили? В каком звании?
– В пехоте… – буркнул я и перехватил бамбуковый дрын обратным хватом. – Господин Мастабай, мы на сегодня закончили?
Рафаэль удивлённо глянул на меня, а потом по своей привычке пожал плечами:
– Наверное. Есть у кого-то ещё желание попрактиковаться? – обвёл он взглядом собравшихся на палубе зрителей.
Кавалерист – он и на корабле кавалерист. А я-то гадал, какого чёрта он не стал прекращать тренировку после того, как собрались зрители. Для меня их внимание было как мертвому припарка – вроде и плевать, а вроде и нелепо как-то. А корнет красовался. Третий Горский полк был сформирован уже после того, как лоялистов загнали на Янгу, и пороху они, почитай, не нюхали – горячую южную молодёжь использовали для отлова мелких банд и патрулирования дорог. А гонору-то гонору… И морская болезнь его не берёт, зар-раза.
Качка усиливалась, и меня опять прихватило. Господи, напиться, что ли? Или на корабле не положено?
Я как раз избавлялся от тщетной попытки пообедать, привычно скорчившись над фальшбортом, когда увидел на бескрайней водной глади нечто чуждое. Осознание пришло секундой позже:
– Человек за бортом! – заорал я во всю глотку.
Несчастный дрейфовал по волнам на половинке двери, ей-богу! Ко мне в мгновение ока подбежал один из матросов и глянул туда, куда я указывал.
– Человек за бортом!!! – с утроенной силой заорали мы вдвоём.
Всё вокруг пришло в движение: команда забегала, пассажиры сгрудились у борта, на воду спустили шлюпку, полдюжины матросов и молодой мичман живо оказались внутри и мощными взмахами вёсел стремительно приближались к терпящему бедствие.
Он пришёл в себя и, увидев корабль и лодку, замахал рукой. Его сняли с обломка двери, и шлюпка быстро догнала лёгший в дрейф «Гленарван». Матросы при помощи шлюпбалок быстро втащили лодку на верхнюю палубу, корабельный доктор принялся осматривать пострадавшего.
– Обезвоживание, крайняя степень утомления… Оставьте парня в покое на несколько часов, напоите, и он будет в норме и сможет ответить на ваши вопросы, – сказал медик капитану.
Тулейко обвёл команду тяжёлым взглядом, и матросы мигом бросились по местам. Первый после Бога, а как же!
Меня живо интересовала судьба этого бедолаги – всё же именно моим приступам морской болезни он был обязан своему спасению, и потому я места себе не находил и выхаживал перед лазаретом. Мне чуть не прилетело дверью по лбу, когда оттуда вышел капитан.
– Офицеры, общий сбор! – негромко, но зычно провозгласил он, а потом добавил: – Вы с господином Мастабаем тоже можете поприсутствовать.
Назревало что-то интересное. В кают-компании было тесно от флотских, мы с Рафаэлем смотрелись там как настоящие белые вороны.
– Господа, Савский рог снова стал прибежищем для пиратов. Этот молодой человек – вроде единственный спасшийся с парохода «Буссоль». Чёртовы каннибалы атаковали их ночью, на своих клятых катамаранах… Парня зовут Джек Доусон, он из Колонии, служил корабельным плотником и тащил отремонтированную дверь в капитанскую каюту. На ней и спасся, сиганув в океан. Бог знает, сколько ещё человек осталось в живых – по его словам прошло не больше двух дней с момента атаки.
– Он сможет подсказать место, где оставил «Буссоль»? – спросил старший помощник.
Этот дядька был под стать капитану, такой же величественный и грузный, только вместо бакенбард у него была полноценная борода.
– Устье реки Дауа, – ответил Тулейко. – Какие будут предложения, господа?
По морскому обычаю первым говорил самый младший, мы с Рафаэлем права голоса не имели. Слово взял тот самый мичман, который принял непосредственное участие в спасении Доусона.
– «Гленарван» – имперский корабль, господа. Мы не потерпим пиратства и каннибализма.
Молчаливое одобрение было ему ответом. В таком же ключе высказывались и остальные флотские, и мне нравилась их решимость и вера в собственные силы. Мы имперцы, и точка. Где мы, там порядок, безопасность, уверенность в завтрашнем дне. Как можно поднимать каждое утро на мачте штандарт с орлом, если проплыть сейчас мимо творящейся дикости?
Капитан Тулейко был явно доволен.
– Меняем курс, господа! Направление на берег, к устью реки Дауа!
Идея была очень простой – подойти к берегу в темноте и сделать вид, что на «Гленарване» серьёзные проблемы, чтобы приманить пиратов. Откуда-то из трюма притащили несколько листов жести, какие-то старые тряпки, смоченные в мазуте, деревянную рухлядь – и развели костёр прямо на палубе. Огонь был небольшим, он больше чадил, и смрадный чёрный дым окутал клипер от носа до кормы.
– Вы можете спуститься в каюты, господа. А можете остаться здесь – выбор ваш, – сказал старпом, раздавая матросам винтовки и кортики.
Наготове была пожарная команда с помпой, огонь можно было залить в считанные мгновения. На реях замерли марсовые – самые лучшие стрелки в команде. Под тентом на юте таился станковый пулемёт, большая часть команды замерла, прижавшись к бортам, сжимая в руках винтовки.
А мы с Рафаэлем, Лукой, ещё тремя матросами и двумя дородными братьями по фамилии Чечиловы, из торговых представителей какого-то акционерного общества, пожелавших поучаствовать в охоте на пиратов, носились по палубе, разбрасывали вокруг себя мелкие предметы и орали как оглашённые, изображая панику и суету. Должно было выглядеть убедительно – по крайней мере, я был убеждён, что выгляжу отменным идиотом.
Из-за острова на стрежень, на простор морской волны выплывали из бамбука каннибальские челны…
Точнее – катамараны. И было их великое множество, не меньше двух десятков точно. Интересной конструкции посудины, приводимые в движение косыми парусами и энергичными ударами вёсел в мускулистых руках аборигенов.
Народ это был странный и, судя по всему, злобный. Раскрашенные, как тысяча чертей, со странным коричневым оттенком кожи, они завывали и вопили на все лады, подбадривая самих себя. На каждом катамаране умещалось не меньше дюжины воинов, вооружённых копьями с длинными листовидными наконечниками, луками и древними дульнозарядными ружьями.