Страница 1 из 12
Татьяна Ткачук
Дорога в тысячу ли, или Сто путей к счастью
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Дорога в тысячу ли начинается с первого шага
(Китайская пословица)
Глава 1
День явно не задался с самого утра. Начать с того, что Мэ Ри безбожно проспала. А директор о-о-очень не любил, когда сотрудники нарушали дисциплину, и потом отыгрывался на них по полной, с каким-то садистским удовольствием заставляя работать сверхурочно. Поэтому девушка уже заранее предчувствовала все кары небесные на свою голову от разгневанного начальства.
Фирма была так себе, самая что ни на есть захудалая, сотрудники в ней долго не задерживались, меняясь как перчатки, но директор Ли Чан Пок мнил себя едва ли не господом богом, полагая, что на одного уволившегося найдутся с десяток новичков, желающих получить работу.
Мэ Ри часто вздыхала про себя, серьезно задумываясь, стоило ли пять лет учиться на «отлично» в университете, чтобы потом осесть на несколько лет в этой крошечной юридической фирме и решать дела по разводам или спорам между мелкими торговцами. Можно было бы, конечно, махнуть на все рукой и поискать другое место работы, но она не могла себе этого позволить.
Родители, мелкие фермеры, из сил выбивались в приморской деревушке, добывая дары моря и выращивая на скудной земле урожай овощей, которого едва хватало на семью из трех человек. Старая бабушка жила вместе с ними и по мере своих небольших сил старалась помогать сыну и невестке, которую приняла в свое время с большими сомнениями – девушка была русской, приехавшей в Сеул из далекой страны.
Встретив однажды в парке Хан Ган синеглазую красавицу с мягкими пшеничными волосами, Ан Ту Мин, учившийся в то время в одном из Сеульских университетов, влюбился с первого взгляда. И потом уже не успокоился до тех пор, пока девушка не согласилась стать его женой. Так появилась на свет Мэ Ри, которую мама ласково называла Маришкой – голубоглазый ангелочек со смоляными локонами. Девочка с детства говорила на двух языках, росла смышлёной и живой. Мать, принявшая образ жизни супруга, однако же, настояла на том, чтобы девушка после школы уехала поступать в столичный вуз.
– Нечего ей с нами киснуть в деревне! – по привычке прямолинейно заявила она мужу. – Если у нас с тобой не сложилось, пусть хоть наша девочка будет жить лучшей жизнью.
– Конечно, ёбо (дорогая), – покладисто согласился Ту Мин. Он почти всегда и во всем соглашался со своей Та Ша (так он переименовал на корейский лад русское имя «Наташа»).
После смерти отца вынужденный вернуться в деревню к старой матери вместе с женой и крошечной дочуркой, он считал себя виновным в том, что у его красавицы-жены была такая непростая жизнь. Но Наталья, в силу своего характера с легкостью принимавшая все тяготы жизни, не унывала, ко всему относилась с улыбкой, поэтому, в конце концов, даже свекровь приняла иностранку и полюбила ее и внучку. Девочка смотрела на мир огромными голубыми, как весеннее небо, глазами с азиатским разрезом и была похожа на своего отца.
Семье приходилось нелегко. Поэтому, едва Мэ Ри поступила в университет, она оказалась предоставлена сама себе. Чтобы оплатить учебу, девушке приходилось подрабатывать в нескольких местах, а чтобы не отставать в учебе – урывать для занятий время сна. Но она карабкалась изо всех сил и по результатам тестов и экзаменов была в пятерке лучших на своем курсе, что позволило ей в результате стать обладательницей заслуженного «красного» диплома.
Мэ Ри наивно полагала, что едва она помашет перед носом работодателей своим дипломом, как ее с руками, с ногами оторвут престижнейшие компании Сеула. Но действительность оказалась куда более жестокой. Конечно, ей предлагали какие-то места, но все они были настолько незначительные и оплачивались столь скромно, что девушке не хватило бы на нормальную жизнь в нормальном съемном жилье.
Она еще помнила, как два года после окончания университета мыкалась по разным местам, хватаясь за любую работу. Поэтому теперь, даже если в ее голове и возникала подспудная мысль о том, чтобы распрощаться с фирмой директора Ли, она давила эту мысль на корню и снова принималась за выполнение своей работы.
Когда, запыхавшись от быстрого бега от остановки до здания, в котором фирма арендовала помещение, Мэ Ри появилась в крошечном холле, директор Ли уже стоял в дверях своего кабинета, демонстративно сложив руки на груди, поверх уже наметившегося животика, – ждал.
Девушка как-то скомкано поклонилась, а мужчина недовольно пожевал губами и вытянул палец в ее сторону:
– Вы! Ан Мэ Ри! Вы опоздали! И не смотрите так на меня своими небесными очами!
– Простите, директор! Этого больше не повторится! – чистосердечно повинилась Мэ Ри.
– Клиенты, делом которых вы занимаетесь, уже звонили. А вас не было на месте!
– Я сейчас же перезвоню им, – поспешно сказала девушка, подходя к своему столу и вешая сумочку на стул. Взяла телефон с корпоративной сим-картой и стала набирать нужный номер.
Директор, видя, что сотрудница не собирается больше оправдываться или препираться с ним, скрылся в кабинете.
В помещении стояло еще три стола, помимо её. Двое сотрудников были уже на своих местах, а один стол почему-то пустовал.
Мэ Ри позвонила клиенту, поговорила с ним, уточнила кое-какую информацию и только потом обратила внимание на пустующий стол. За ним обычно работала молоденькая сотрудница, пришедшая в фирму всего пару месяцев назад. Звезд с неба не хватала, опыта большого не имела, но она хотя бы старалась.
– А где Хо Шин На? – негромко спросила она.
Ответила На Рим, еще одна сотрудница, с опаской оглядываясь на дверь кабинета начальника:
– Ох, Мэ Ри-ши! Директор сегодня с самого утра не в духе! Напустился на Шин На, что та допустила какую-то небольшую ошибку в работе, накричал на нее, а когда она попыталась возражать – выгнал с работы, заявив, что она уволена.
– О нет! – простонала Мэ Ри. – Опять?!
Она прекрасно знала, чем обычно подобное заканчивалось – дела уволенных директор наваливал на нее, как на самого опытного юриста в их фирме. А это означало, естественно, что придется вникать еще не в одно дело, «по наследству» доставшееся ей.
На Рим только сочувственно пожала плечами. А Ма Тхэ Юн добавил:
– Опять у тебя работы прибавится… Директор точно не отдаст нам дела Хо Шин На.
И тут сам директор, собственной персоной, опять возник в дверях кабинета:
– Ан Мэ Ри, зайдите в мой кабинет!
На Рим послала ей красноречивый взгляд, а на лице Тхэ Юна крупными буквами было написано: «А я вам что говорил?!»
Мэ Ри, взяв со стола ежедневник и ручку, отправилась «на ковер».
Коллеги оказались правы: девушку пригласили только для того, чтобы объявить ей, что теперь она будет заниматься делами, которые до этого вела Хо Шин На.
– Но, тепъюним (начальник, руководитель), – попробовала возразить Мэ Ри, – у меня и так дел в разработке больше, чем у Кан На Рим и Ма Тхэ Юна, вместе взятых…
– А чем вы недовольны? – нахмурил густые брови директор. – За все эти дела вы получите кругленькую сумму! Так что прекращайте упрямиться и забирайте папки с делами со стола Хо Шин На.
– Но, директор, вы ведь примете еще одного сотрудника? – позволила себе высказаться Мэ Ри. Она была самой давней работницей Ли Чан Пока, знаниями и профессионализмом ее он пользовался вот уже несколько лет, и поэтому девушка считала себя вправе отстаивать свою точку зрения.
– Приму, конечно! – ответил мужчина. – Но пока его нет, дела госпожи Хо придется вести все-таки вам, Ан Мэ Ри-ши!
Она вздохнула и, поклонившись, вышла из кабинета директора. Подошла к столу уволенной работницы и, взяв стопку папок, лежащих на нем, вернулась на свое место.
Рабочий день обещал быть долгим и напряженным.
Когда же он, наконец, закончился, уставшая от интенсивной умственной деятельности девушка с облегчением спрятала в тумбу стола все дела, разложив их в две стопки – отдельно свои, отдельно те, которые ей навязал утром директор, и, попрощавшись с коллегами, выпорхнула их здания фирмы.