Страница 3 из 17
– Я в относительном порядке. На мне много чего сказалось, но точно не то, о чём вы говорите, – ответил я незнакомцу.
Он удовлетворённо кивнул, поднялся с кресла и молча вышел. И чё приходил? Чисто познакомиться заглянул? Так ведь даже не представился. Шизанутые тут все какие-то.
Стоило ему выйти, как в комнату вошёл Якимура. Держался он так, словно и не запирал меня в холодильнике. Я недобро пялился на него, ожидая объяснений. Контрразведчик какое-то время молча разминал сигарету. Затем подошёл к окну раскрыл его и закурил.
– Содержательная история. Особенно извинения в самом начале мне понравились, – не сдержался я.
Якимура докурил, поправил очки, сделал пас рукой. Палату окутал купол тишины.
– Сам понимаешь, всего рассказать не могу, – начал он. – Ситуация сложная. Считай, что я тебя в отпуск отправил на десять дней. Тебя все потеряли. Никому ничего не говори. И приучи себя думать как гроссмейстер.
Он закончил свою речь и, видимо, думал, что мне этого будет достаточно, раз направился к выходу. Я резко соскочил с кровати, не обращая внимания на круги перед глазами, преградил ему дорогу и опёрся на дверь спиной. Зажмурился, пережидая приступ головокружения.
– Хорошо, – сказал контрразведчик. – Это партия, где на одной доске играют сразу пять крупных игроков и ещё несколько десятков мелких. Грядут перемены. Доска должна быть сломана.
– А, так вот оно что! Теперь всё понятно. Шахматный кружок открываешь?
Якимура поправил бликующие очки и шагнул ко мне. Я думал, он попробует оттолкнуть меня, и уже приготовился оказать сопротивление, но бывший следователь просто прошёл сквозь моё тело и дверь. Этот его жест ужасно выбесил. Я дёрнул ручку, распахнул дверь и выскочил в коридор, но там уже никого не было.
Медсестра принесла мне комплект простенькой одежды. Отдельно в коробке лежали все личные вещи, что имелись у меня с собой до заморозки – «Глок» с четырьмя магазинами, початая пачка сигарет, зажигалка, паспорт, фляга с живцом, нож, спички и пакет с местной валютой. Я быстро привёл себя в порядок, спустился на первый этаж и вышел на улицу. Свежий воздух приятно вскружил голову. Так, и куда податься?
Первым порывом было свалить в рейд подальше от всего этого дерьма, что на меня навалилось. Там особо думать некогда. Никаких сантиментов. Бей, беги и так по кругу. Чистое стремление выжить.
Это был бы идеальный вариант, но сейчас здоровье не позволит. Да и подготовиться нужно основательно. «Бурлака» починить хотя бы. С Зацепом вопрос решить, на мне ведь до сих пор долг висит. Плюс в анабиозе я сильно отощал, тяжёлый переход по заснеженным просторам – это не то, что пойдёт на пользу моему организму.
На улице было тепло. Лёгкий снегопад то утихал, то снова начинался. Я решил срезать путь через дворы. Несмотря на то что здесь почти центр города, меня сразу окликнули два мужика. Пришлось прикинуться глухим. Вступать в разборки сейчас не хотелось.
Субъекты попались настырные. По голосу слышно, что немного хмельные. Приключений захотелось им. Незнакомцы стремительно догоняли меня. Я не дёргался и шел в прежнем темпе, рука в кармане сжимала рукоять пистолета.
Парочка нагнала меня. Один из них рывком дёрнул за плечо. Я не стал сопротивляться. Легко подался и во время разворота упёр ствол «Глока» в живот незнакомцу.
– Чего хотели?
– А, ну мы, это… – замялся мужик.
– Закурить хотели спросить, – тут же нашёлся второй.
Я свободной рукой достал из кармана сигареты.
– Закуривайте.
Мужики растерянно переглянулись. К такому повороту событий их жизнь явно не готовила. Всё ещё не понимая, в чём подвох, они взяли по одной сигарете.
– Деньги есть? – спросил я.
– Нет, – тут же замотал головой один из них.
– А у тебя? – я перевёл взгляд на второго.
– Не-а.
– А что ж вы ночью без денег ходите? Ладно, валите на хрен с глаз моих.
Мужики развернулись и припустили до ближайшей подворотни.
Я вышел на Поперечную, а с неё уже на Продольную и поймал такси. Сказал ехать до Чукотки. Водитель удивлённо хмыкнул, но лишних вопросов задавать не стал. Оно и правильно, излишняя любознательность наказуема.
Автомобиль остановился у обочины. Я вышел. Дождался, когда такси скроется из виду и пошёл к Промзоне. Тут было рукой подать, так что добрался быстро. Перед забором вытащил «Глок» из кобуры.
По дороге шёл не опасаясь. Некого тут теперь бояться. Подвымерла Промзона. Конечно, со временем она снова наполнится отбросами общества, ведь отбросы будут, пока существует само общество. Но сейчас тут относительно спокойно. Вдали я увидел один-единственный огонёк. Кто-то ещё остался жив.
Дошёл до поворота. Насторожился. Показалось, будто увидел чью-то тень. Шёл с поднятым пистолетом, готовый в любой момент выстрелить. Дорога наезжена. След свежий, снегом запорошить не успело. Значит, не забросили базу, катаются на дежурство. Это хорошо.
Не доходя метров пятидесяти до забора, остановился. Подобраться незамеченным не получилось. Злыдня насторожил хруст снега в ночи, и он надрывался, оповещая всю округу о появлении потенциального противника. В ночной тиши звук разносится далеко, вот и сейчас собаке ответили сразу несколько чукотских собратьев.
Я решил опознаться, чтобы ненароком не пальнули. Стоило мне выйти из укрытия, как над головой зажужжал маленький летательный аппарат. Вот, значит, на кого они всю службу спихнули, лодыри. Дрон завис в воздухе.
Я помахал ему рукой. Механическая птичка упорхнула на крышу дома. Собака продолжала надрываться.
– Отставить! – рявкнул я.
Пёс на секунду заткнулся, услышав знакомые нотки, но тут же начал лаять ещё громче.
– Злыдень!
Он снова замолчал, а потом, наконец узнав, обрадованно гавкнул. Я поднял тяжёлую створку ворот и протащил её по снегу, чтобы образовалась хотя бы небольшая щель. Протиснулся внутрь и тут же был сбит с ног мохнатым чудовищем.
С трудом отпихнул от себя пытавшегося облизать лицо пса и поднялся. Злыдень прыгал вокруг меня и радостно лаял. Он лишь слегка припадал на левую лапу. Повязок на нём никаких не было.
– Да пришёл я, пришёл, – успокоил я его. – А ты почти выздоровел. Это хорошо.
Снег во дворе догадались расчистить и сгрести к забору, чтобы не было видно алых пятен. Щиты на окнах починили. «Бурлак» стоял всё на том же месте, только правую фару кто-то разбил. Всё ещё тут и там на поверхности наста отчётливо выделялись гигантские градины.
Я прошёл в здание. Внутри тоже навели порядок. Пятен крови или других непотребств не заметил. Всё чистенько. Молодцы ребята. Дверь вот только не заменили. Заходи, кто хочешь.
– И где ты тут спишь? – уставился я на пса.
Он тут же подбежал к старой шубе, лежащей в дальнем углу комнаты, и потрепал её.
– Понятно.
Злыдень взял в зубы пустую миску и бросил мне её под ноги.
– И где жратва?
Он тявкнул и побежал в подвал. Сердце сразу сжалось. Я сглотнул подступивший к горлу ком и нехотя пошёл следом за псом. Сразу слева на стене висел фонарь. Палец утопил тумблер, и в комнате стало светло.
Справа стояла полка, ломящаяся от различных продуктов длительного хранения. У дальней стены теперь находился генератор. От выхлопного отсека через вентиляционное отверстие на улицу шёл шланг. На генераторе стояла рация.
Я подошёл. Щёлкнул. Видимо, разрядилась на холоде. К счастью, на полке нашёлся зарядник. Врубил генератор и поставил средство связи на зарядку, а сам приступил к уничтожению съестных запасов. Жрать хотелось неимоверно.
Злыдень сбегал наверх и притащил свою миску, со звоном бросив её на пол. Я вывалил ему три банки тушняка и сам приступил к трапезе. Всё ел и ел, а место в желудке не кончалось. Похоже, у меня открылся третий дар – обжорство. Закончив трапезу, отправился на второй этаж.
Телескоп, притащенный мной в тот самый день, так и стоял на треноге. Я взял его под мышку и вытащил на улицу. Сходил за рацией в подвал. Уселся на порог дома, достал сигареты и закурил. Злыдень попробовал втиснуться рядом, как всегда этим жестом пытаясь показать, что он ещё не отбросил идею быть вожаком нашей маленькой стаи.