Земля Богородицы

Благовещение[357] С детских лет – видения и грезы, Умбрии ласкающая мгла. На оградах вспыхивают розы, Тонкие поют колокола. Слишком резвы милые подруги, Слишком дерзок их открытый взор. Лишь Она одна в предвечном круге Ткет и ткет Свой шелковый узор. Робкие томят Ее надежды, Грезятся несбыточные сны. И внезапно – красные одежды Дрогнули на золоте стены. Всем лицом склонилась над шелками, Но везде – сквозь золото ресниц – Вихрь ли с многоцветными крылами, Или ангел, распростертый ниц… Темноликий ангел с дерзкой ветвью Молвит: «Здравствуй! Ты полна красы!» И Она дрожит пред страстной вестью С плеч упали тяжких две косы… Он поет и шепчет – ближе, ближе, Уж над ней – шумящих крыл шатер… И Она без сил склоняет ниже Потемневший, помутневший взор… Трепеща, не верит: «Я ли, я ли? И рукою закрывает грудь… Но чернеют пламенные дали – Не уйти, не встать и не вздохнуть… И тогда – незнаемою болью Озарился светлый круг лица… А над ними – символ своеволья – Перуджийский гриф[358] когтит тельца. Лишь художник, занавесью скрытый, – Он провидит страстной муки крест И твердит: «Profani, procu ite, Hic amoris ocus sacer est»[359]. Успение Ее спеленутое тело Сложили в молодом лесу. Оно от мук помолодело, Вернув бывалую красу. Уже не шумный и не ярый, С волненьем, в сжатые персты В последний раз архангел старый Влагает белые цветы. Златит далекие вершины Прощальным отблеском заря, И над туманами долины Встают усопших три царя. Их привела, как в дни былые, Другая, поздняя звезда. И пастухи, уже седые, Как встарь, сгоняют с гор стада. И стражей вечному покою Долины заступила мгла. Лишь меж звездою и зарею Златятся нимбы без числа. А выше, по крутым оврагам Поет ручей, цветет миндаль, И над открытым саркофагом Могильный ангел смотрит вдаль. * * * Глаза, опущенные скромно, Плечо, закрытое фатой… Ты многим кажешься святой, Но Ты, Мария, вероломна… Быть с Девой – быть во власти ночи, Качаться на морских волнах… И не напрасно эти очи К мирянам ревновал монах; Он в нише сумрачной церковной Поставил с братией Ее – Подальше от мечты греховной, В молитвенное забытье… Однако братьям надоело … … … Конец преданьям и туманам! Теперь – во всех церквах Она Равно – монахам и мирянам На поруганье предана… Но есть один вздыхатель тайный Красы божественной – поэт… Он видит Твой необычайный, Немеркнущий, Мария, свет! Он на коленях в нише темной Замолит страстные грехи, Замолит свой восторг нескромный, Свои греховные стихи! И Ты, чье сердце благосклонно, Не гневайся и не дивись, Что взглянет он порой влюбленно В Твою ласкающую высь! вернуться

357

Написано под впечатлением фрески художника Джианникола Мани в соборе города Перуджа.

вернуться

358

Гриф – эмблема Перуджи.

вернуться

359

Идите прочь, непосвященные: здесь свято место любви.