Страница 12 из 12
— Эйдзи-сан, это совсем не то же самое, но, если у вас есть альбомы с фотографиями и описаниями экспонатов, я бы очень хотел взять их с собой в СССР.
— Я с радостью позабочусь об этом, — пообещал японский куратор. — Но лучше когда-нибудь приезжайте к нам снова.
Пообещав «подумать», взгрустнул — а сколько еще «загранок» впереди? Ладно, по возвращении домой выставлю лимит на них длиной в полгода и буду дальше сидеть в родной деревне, где так хорошо и спокойно.
Глава 6
— Спасибо, дядь Дим, — поблагодарил я доставившего папку «из центра» КГБшника и вернулся в комнату, на ходу срывая печать.
Дождик так и идет, и слава богу — хоть окно приоткрыть можно, кондиционерами наше посольство не оборудовано. Благо царева власть себе не враг и озаботилась толстыми стенами — почти терпимая температура в обычные дни, но все равно душно.
Сидящая на подоконнике и любующаяся падающими в освещенные фонарями лужи каплями, одетая в шелковый халатик Виталина отпила чайку и спросила:
— Что там?
Усевшись на кровать, достал листочки, «просканировал» и ответил:
— На прием тебе придется идти в чем-то другом, потому что здесь, — использовал листы в качестве веера. — Несколько десятков прецедентов того, как неосторожно надетая «модельная» шмотка стоила карьеры засветившим ее модельерам. Старшие товарищи вместо прямого запрета озаботились обоснованием — это приятно.
— Не беда, — беззаботно пожала она плечами и улыбнулась. — В Японии красиво.
— Очень, — согласился я. — Но это — их красота, основанная на менталитете. У нас так и пытаться не стоит — мы тяготеем к большим пространствам и европейским архитектурным формам, — подумав, добавил. — Ну и деревянное зодчество! А вообще, если так посмотреть, то до прихода Советской власти у нас с брендированием были большие проблемы.
— И до сих пор водка, матрешка да балалайка, — заметила Вилка.
— А еще Ленин, кумач, серп и молот, автомат Калашникова и во-о-от такенные, — показал разведенные на 180 градусов руки. — Ракеты!
Виталина хихикнула:
— И вправду получше стало.
— А вообще, если глобально смотреть — вот что, например, ты можешь сказать про Данию?
Виталина пожала плечами.
— А про Скандинавию, например?
— Лютефиск? — не очень уверенно предположила она.
— И так еще про три четверти европейских стран, — кивнул я. — И заметь — никто не парится, все свою страну любят. Вот и мы гордиться будем — водкой, матрешкой, балалайкой, автоматом Калашникова и ракетами!
— И природа красивая, — добавила Виталина. — Помнишь Колыму?
— Помню, — с ностальгической улыбкой зажмурился я. — Давай на Байкал на пару-тройку дней съездим как-нибудь?
— Обязательно съездим, — согласно кивнула девушка. — Концерт сегодня будешь устраивать?
— А как же! Это уже почти традиция!
Посмотрев на часы, девушка пошла на меня:
— Успеем!
И мы действительно успели.
По утру, попрощавшись с прекрасной частью коллектива (Надя завтракает в компании Виктора и выглядит таким раскладом довольной, отчего я немного и совершенно необоснованно ревную), мы с дядей Германом и Олегом Александровичем надели респираторы (дождик кончился, увы), по выходу из посольства раскланялись с Эйдзи-саном и покатили к штаб-квартире «Сони», которые на правах уже работающей с нами корпорации предоставили площадку для презентации. В машинах за нами — пачка специально обученных Внешторговцев, которые после моей общей «подводки» будут отвечать на конкретные вопросы.
— Волнуешься? — тихонько (чтобы не слышал Эйдзи-сан) спросил меня товарищ посол.
— Барон Китидзаэмон Сумитомо! — шепотом ответил я ему, ткнув пальцем в нужную строчку «списка приглашенных». — Дзайбацу Сумитомо, на Токийском процессе сидел. Можно ему горло перегрызть?
— Неудачная шутка, Сережа, — вымученно улыбнулся Олег Александрович.
— А еще целая пачка «гостей» с фамилией «Судзуки». А еще Мицуи! И Мицубиси! Ясуда! Асамо!
— Успокойся! — шикнул посол.
— Е*учий крупный финансовый капитал, — подвел я итог. — Все хорошо, Олег Александрович. Где моя личная ненависть и где интересы Родины? Это даже несоизмеримо.
Мерзко, но вот в таком ублюдочном мире мы живем. Да к черту — японцы всë, демонстративно выпороты, выхолощены и лишены зубов. И вообще не забываем перекладывать ответственность на англосаксов.
— Вы плохо себя чувствуете, Тукачеву-сенсей? — заподозрил неладное япошка.
— Все хорошо, Эйдзи-сан, — успокоил я его безмятежной улыбкой.
— Все, чего ты можешь добиться — полного разрыва дипломатических отношений, — продолжил вразумлять грустного малолетку Олег Александрович. — А хоть какие-то отношения…
— Всегда лучше их отсутствия, — перебил я его. — Сказал же — всё будет хорошо.
— СССР на тебя надеется, Сережа, — напомнил посол.
— И я не подведу, — напомнил я в ответ.
Добравшись до штаб-квартиры «Сони», оценил забитую лимузинами парковку. Мы прибыли на три минуты раньше положенного, но нас все равно опередили. Пофигу, хотят ждать — пусть ждут.
В коробочке из охраны прошли в здание, где нас встретил лично Масару Ибука — один из двух основателей «Сони». И это хорошо, потому что после формальных приветствий нам нашлось о чем поговорить по пути наверх, к конференц-залу:
— Ибуки-доно (никаких «сама» мне тут, ты мне не начальник), о вас ходят очень интересные слухи.
— Какие же слухи, Ткачёв-сенсей? — с улыбкой (потому что электронные игрушки уже дали много денег, и начальник корпорации ко мне от этого проникся добром) спросил он.
— О том, что вы разработали ряд новаторских концепций по воспитанию и обучению детей раннего возраста, и вскоре свет увидит ваша книга о них.
— Всего лишь хобби, — поскромничал он. — Боги наградили меня множеством детей и внуков, и я решил, что мой скромный опыт может быть полезен другим старикам.
— Боги щедры и к нашей семье — у меня четверо братьев-близнецов и годовалая сестренка. Когда ваша книга поступит в магазины, я обязательно подарю ее своему отцу — уверен, воспитание моих младших родственников после этого выйдет на качественно новый уровень.
— Не ждите слишком многого, Ткачев-сенсей, — улыбнулся он гораздо более искренне и проявил ответную любезность. — Ваша страна добилась многого в воспитании молодежи, а сам я знаком с трудами вашего замечательного педагога Макаренко. Как только книга будет закончена, я с радостью пришлю вам несколько копий.
— Я бы хотел попробовать издать ее на территории СССР, — масштабировал я.
Потому что книга без дураков полезная.
— Предварительное согласие от Министерства образования у меня есть. Вы не против, Ибуки-доно?
— Для меня это большая честь, — против он не был.
Через двустворчатые двери вошли в здоровенное помещение, центр которого занимали сдвинутые столы, снабженные водичкой, пепельницами (накурено просто чудовищно), канцелярией для ведения записей и табличками с именами присутствующих. На панорамных окнах — жалюзи, которые мы вскоре опустим, чтобы было видно проецируемые проектором слайды — особый Внешторговец уже знакомится с оборудованием.
Присутствующие пожилые мрачные япошки при нашем появлении отложили сигареты, и мы раскланялись. Заняв место за столом неподалеку от экрана, послушал «подводку к подводке» в исполнении товарища посла, занявшую изрядно времени — три четверти текста о том, насколько он рад и как велика честь. Нормально, че.
Настал мой черед, япошки рангом поменьше по команде Ибуки-доно занавесили окна, а я вышел к экрану.
— Прежде всего, вслед за Олегом Александровичем, я от всей души хочу поблагодарить собравшихся за уделенное нам время — уверен, у таких занятых людей оно — главная ценность, — поклон. — А посему не буду тянуть. Иннокентий Петрович, прошу вас.
Проектор ожил, показав карту Советского Союза.
— СССР — это не только первое в мире государство рабочих и крестьян, но и гигантский, платежеспособный рынок, — начал я вещать. — По результатам проведенной в начале этого года, население составило 241 720 000 человек. В преддверии подготовки ко Второй мировой войне наше правительство было вынуждено сделать ставку на тяжелую промышленность, из-за чего возник некоторый недостаток потребительских товаров. После Второй мировой войны ситуация несколько улучшилась, но из-за вынужденного участия в навязанной нам из-за океана гонке вооружений, нам пришлось и дальше развивать наш ВПК. Теперь, когда достигнут паритет, вылившийся в концепцию «гарантированного взаимного уничтожения», мы наконец-то можем уделить должное внимание быту и благосостоянию наших граждан — именно такая концепция развития была избрана лейтмотивом нынешнего правительства во главе с моим много уважаемым дедом, Юрием Владимировичем Андроповым. Первые шаги уже сделаны, базовые потребности человека СССР обеспечивает в полной мере, и минимальный размер заработной платы увеличивается дважды в год, что способствует оживлению потребительского сектора экономики.
Конец ознакомительного фрагмента.