После укуса

— Так и будет, — заверил он ее. — Если ты согласишься.

Она снова посмотрела в сторону воды. — «Но что это значит? Что будет? Чего ты хочешь от меня?»

«Я хочу. . тебя», — закончил он. Взяв ее за руку, Валериан повернул ее к себе и взял ее лицо в свои ладони. — «Я не хочу торопить тебя. Я понимаю, что для тебя все это происходит невероятно быстро, и я действительно хочу дать тебе время, чтобы приспособиться и почувствовать себя в безопасности и комфортно. Но мне это время не нужно. Я знаю, что если нано решили, что мы спутники жизни, нам будет хорошо вместе. Но помимо этого. ". — Валериан поколебался, а затем признался: «Я думаю, что ты потрясающая, Натали. Ты замечательная, красивая, трудолюбивая и добрая. Я был бы горд, если бы ты в конце концов согласилась выйти за меня замуж. Я хочу провести свою долгую жизнь с тобой и Мией. Я бы удочерил ее, если бы вы обе были согласны, и я бы поддерживал и помогал вам обеим, если вы пожелаете. Я буду жить с тобой в Shady Pines, если ты предпочтешь закончить то, что начала там, или мы могли бы жить в Шотландии, или мы могли бы жить там и там. Я постараюсь дать тебе все, что ты захочешь. Я положу жизнь, чтобы сделать тебя счастливой. Я никогда не причиню тебе вреда и без колебаний отдам за тебя жизнь.»

Натали смотрела на него широко раскрытыми глазами. Каждое сказанное им слово задевало струны ее сердца. То, что он включил Мию, действительно тронуло ее. Он видел ее и ее дочь как единое целое и принял это без проблем. Но его обещание никогда не причинять ей вреда. . Ей так хотелось в это поверить. Поверить ему. И поверить, что это был не просто сон.

Захваченная своими мыслями, Натали была немного поражена, когда он внезапно наклонился, чтобы поцеловать ее, и сначала не ответила. В отличие от той ночи, страсть не взорвалась внезапно и не захлестнула ее, превратив ее в отчаянный клубок нужды. Вместо этого началось медленное жжение, когда его губы коснулись ее губ, и она обнаружила, что открыла рот и подошла ближе.

Легкий вздох удовольствия сорвался с ее губ, когда его язык скользнул мимо них, а руки обвили ее, притягивая еще ближе, так что их тела соприкоснулись. Затем Натали обняла его за плечи и фактически присоединилась к поцелую, подняв жар. Наяву или во сне, мужчина умел целоваться. Трудно было поверить, что он обладал такими навыками после семидесяти лет отсутствия секса, и она застонала и пососала его язык, когда его руки начали двигаться по ее телу.

Натали ахнула ему в рот, когда одна рука нашла грудь и сжала ее сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Выгнувшись в ласке, она схватила его за плечи, простонав «да», когда его нога скользнула между ее ног и потерлась о ее ядро.

«Валериан», — протестующе выдохнула она, когда он прервал их поцелуй, но затем удивленное ворчание сорвалось с ее губ, когда он подхватил ее и пронес несколько футов в…. кровать?

Натали смущенно огляделась и увидела, что вода и поляна исчезли, и теперь они находятся в большой спальне, оформленной в небесно-голубых тонах. Кровать, на которую он ее уложил, была с темно-синими занавесками, и это было последнее, что она увидела перед тем, как Валериан забрался на кровать и наполовину опустился на нее.

Натали снова обняла его, приветствуя, когда он начал целовать ее, а затем застонала и извивалась на кровати, пока он ласкал ее. На самом деле он так и не снял ни свою, ни ее одежду, но внезапно они исчезли, и она не сомневалась в этом, а просто воспользовалась этим и начала проводить своими руками по его телу.

Оторвавшись от ее рта, Валериан начал покусывать ее ухо и пробормотал: — Я хочу заняться с тобой любовью.

— Да, пожалуйста, — взмолилась Натали, и его рука тут же начала скользить по ее животу.

«О Боже!» — она ахнула, когда его пальцы скользнули между ее бедер, чтобы найти и погладить ее сердцевину.

«Тебе нравится?» — спросил он, покусывая ее мочку уха.

— Да, — выдохнула Натали, сжимая ноги вокруг его руки. Она покрутила головой на подушке, желая, чтобы он снова поцеловал ее. Но вместо этого его рот скользнул от ее уха вниз по шее и к одной груди, чтобы завладеть соском.

Натали то стонала, то кричала, ее тело танцевало под его пристальным вниманием, а затем он позволил ее соску выскользнуть изо рта и начал целовать дорожку вниз по ее животу, следуя той же дорожке, по которой его рука прошла минуту назад. Когда он достиг вершины одного бедра и развел ее ноги в стороны, Натали охотно раздвинула их, а затем вскрикнула, когда его голова исчезла между ее ног, и он начал хлестать ее по центру своим языком.

То задыхаясь, то вскрикивая, она крутила головой, а потом вскрикнула и резко села, когда что-то мокрое и дурно пахнущее вдруг оказалось у нее во рту. Прогоняя сон, она огляделась в замешательстве, пока скулящий звук не привлек ее взгляд к темной фигуре Синдбада рядом с кроватью. Ее кровать, в ее комнате.

Натали не потребовалось много времени, чтобы понять, что произошло. Должно быть, во сне она издавала звуки, может быть, даже немного металась в реальной жизни, как это было во сне, и Синдбад насторожился, думая, что что-то не так, и попытался разбудить ее. Без сомнения, облизывая ее лицо. Отсюда и дурно пахнущая мокрая штука, которая попала ей в рот. У Синдбада было действительно неприятное собачье дыхание.

Вздохнув, она потянулась погладить собаку. — Все в порядке, Син. Я в порядке. Это был просто сон.»

Синдбад склонил голову на ласку, когда она почесала его за ушами, а затем повернулся, чтобы вернуться на свою лежанку.

Натали подумывала спросить, не нужно ли ему выйти на улицу, но перед сном у него был перерыв на горшок, и обычно ему не нужно было гулять среди ночи. Кроме того, он уже свернулся калачиком на своей кровати и устроился поудобнее.

Вздохнув, Натали откинулась на спинку кровати и вгляделась в темноту. Она любила Синдбада, но очень жалела, что он разбудил ее, когда разбудил. Этот сон был. . — Ух ты! — было все, о чем она могла подумать.

«Может быть, если она снова заснет, сон возобновится с того места, где остановился», — подумала Натали, а затем нахмурилась, почувствовав неприятный привкус во рту. Она не знала, пересохло у нее во рту из-за стонов и криков во сне, или из-за того, что язык Синдбада облизал ее, когда будил. Но так как она знала, что собака ела мертвечину, когда натыкалась на нее, она внезапно была возмущена тем, что его язык побывал у нее во рту, хотя бы секунду.

Поморщившись, Натали отбросила простыню и одеяло в сторону и соскользнула с кровати, чтобы отправиться в ванную. Она держала там стакан на случай, если она или Мия проснутся посреди ночи от жажды. К сожалению, она еще не совсем проснулась и опрокинула стакан, когда потянулась за ним. Он отскочил от ручки крана, разбился и покатился в раковину, как пьяный скатывается с бордюра.

Выругавшись, Натали схватила все еще целое основание стакана, а затем начала собирать отколовшиеся верхние части. Она бросила их в то, что осталось, а потом колебалась, что с этим делать. Выбросить его в мусор в ванной, вероятно, было плохой идеей. Мия могла бы залезть туда, если бы проснулась первой и пришла сюда. Натали предположила, что ей придется отнести его наверх и выбросить. Но ей все равно нужно было принести сюда еще один стакан, так что….

Пожав плечами, она повернулась и вернулась обратно в спальню. Быстрый взгляд показал ей, что Мия и Синдбад оба спят, поэтому она на цыпочках вышла из комнаты. Не желая издавать ни звука, который мог бы разбудить их, Натали не закрыла дверь до конца, а оставила ее приоткрытой. Затем она прошла через темный недостроенный подвал к лестнице при свете единственного ночника, который она включила у лестницы в первый год, когда переехала сюда. Ушибленных пальцев ног и столкновений со стеной во время прохода, было достаточно, чтобы убедить ее, что нужен ночник.

Когда она поднялась наверх, в коридоре было темно и тихо. Не желая шуметь и, возможно, разбудить Валериана, она и здесь не закрыла дверь до конца, а оставила ее приоткрытой и на цыпочках прошла по коридору. Проходя мимо, Натали заглянула в открытую дверь кабинета, но ничего не смогла разобрать в темноте. Однако она предположила, что Валериан спит там. Даже если ее сон был только ее собственным, а не общим, была середина ночи. Он вероятно спит.