Факультет Изгнанных

На него покушались, как и на отца! Значит их Домену объявили полномасштабную войну. Вот только никто не рассчитывал, что наследник Тлена еще и последний из Изменчивых Домена Тени, и что в секунду смертельной опасности запретные способности дадут о себе знать в полной мере. Даже сам Айландир до сих пор им удивлялся. Кто еще мог восстановить собственное тело из небытия абсолютно таким же, каким оно было, и отделаться лишь головной болью?

Он инстинктивно потер виски и вдруг осознал, что волосы стали длиннее. Мгновенное изумление, а затем воспоминание: такими они были несколько лет назад. Тогда, когда Айландир надел браслеты. Коротко стричь их он начал только после расставания с девушкой Дириона.

К счастью, быстрый осмотр показал, что остальное тело незапланированно не омолодилось.

«Не умею еще толком контролировать это состояние, — констатировал Айл. — Кто знает, удалось бы вообще вернуться, если бы не зов Евы…»

Воспоминания о зове и сопутствующих ему эмоциях заставили вздрогнуть и мысленно потянуться к эфирной оболочке девушки. Но Айдандир словно на стену наткнулся. Глухую, непробиваемую. Предположение, что неспособность к связи может быть откатом после путешествия по тонким граням мира, он отверг практически сразу. Вся остальная магия отзывалась без проблем.

Айландир схватился за кейлор, но и там ответа от Евы не последовало. Неужели заблокирован?

Внутри все похолодело, а сердце от всплеска адреналина застучало быстрее. Надо было срочно выяснить, что случилось!

Алан оказался вторым, кого Айдандир попытался вызвать по кейлору. Наследник Домена Пепла непрестанно крутился вокруг Евы и как названный жених первым должен был быть в курсе, что стряслось с девушкой.

Вот только и кейлор огневика оказался неактивен.

— Да что случилось, дашш все раздери⁈ — зло рыкнул Айландир и, глубоко вдохнув сквозь стиснутые зубы, открыл свой список контактов.

Начал с самых близких к себе и Еве. Но ни Дианэ, ни подружки Евы не отвечали. С каждым сброшенным вызовом надежда на хорошие новости таяла. Когда же наконец в кейлоре раздался взволнованный голос Танаана, одного из одногруппников Евы, Айландир был близок к первой в своей жизни настоящей панике.

— Что у вас стряслось⁈ — рявкнул он.

— На гимназию напали, — устало и напряженно сообщил Танаан. — Мы отбились, подмога пришла. Но уцелевших совсем немного.

Айландир почувствовал, как леденеет сердце.

— Кто?

— Из наших — я, Ирвен и Гирон. Еще Алан, но сейчас его не могут найти, пропал куда-то.

— А Ева?

— Ева сначала тоже выжила, только… — Танаан запнулся.

— Только что?

— Только ее арестовали. Она оказалось этой, ну-у… в общем, из проклятого Домена. Стужей. Теперь ее будут судить на Совете и казнят.

— Что⁈ Когда?

— Не знаю…

Айландир прервал связь и резко выругался. Страх за жизнь Евы накатил с удвоенной силой. Первым порывом было срочно лететь и спасать ее. Как угодно, любой ценой, но вырвать из плена! Однако почти тотчас пришло понимание, что в одиночку он не справится. Не со всем Советом и их карателями сразу! Да и лететь не на чем: остатки его диртемы разбросаны на сотню метров.

Поэтому Айландир втянул носом воздух, сжал голову и заставил себя медленно выдохнуть, усилием воли возвращая ясность мысли.

Танаан сказал, Еву будут судить на Совете. Значит, есть еще немного времени, прежде чем тот соберется. Значит, надо успеть вернуться в Лииру и придумать, как на этот Совет попасть. В другое время можно было бы попросить помощи отца, но сейчас это невозможно. А значит…

«Значит, придется обратиться к Буре».

Айландир скрипнул зубами. Конечно, сейчас, на Совете, Лиард должны будут объяснить, как Стужа попала в их клан, и попытаться выгородить себя. Тем более у Балора и Александера появилась вторая версия Ариэтты. Но дашша с два он позволит им бросить Еву на откуп палачам!

И в первую очередь следовало решить проблему с транспортом. Айландир вновь активировал кейлор, а спустя пару мгновений раздался удивленно-взволнованный голос Триона:

— Айл! Ты жив⁈ Дашшев сын! Нам сказали, что ты погиб! Тут такое творится!..

— Жив. И зол, — коротко бросил в ответ тленник. — Потом подробности расскажешь. А сейчас мне срочно нужна диртема.

— Где ты? — мгновенно посерьезнел Трион.

Пара нажатий на кейлор и нужные координаты были отправлены.

— Засек. Скоро буду.

Айландир умел ждать. Тленники вообще отличались отменной выдержкой. Но в последнее время это умение постоянно сбоило, особенно если дело касалось Евы. Вот и полчаса, которые потребовались Триону, чтобы добраться, показались настоящей пыткой. Благо было чем отвлечься от собственной тревоги. За это время Айл успел не только собрать все самые последние новости, но и узнать, где находятся Лиард.

И обрадоваться, узнав, что их вимана, возглавляющая воздушный флот Домена Пепла, движется по направлению к порталу у Грейв-Холла. Редкостная удача!

Поэтому стоило диртеме Триона приземлиться, Айл быстро заскочил внутрь и отрывисто выдохнул:

— Домой по кратчайшему пути. Если повезет, перехватим флот еще на полдороге.

— Флот? Тот, который гимназию отбивал? — взмывая в небо, уточнил Трион.

— Да.

— Понял. Я видел их, когда летел сюда. Должны догнать, — кивнул Трион и выжал скорость до предела. — Айл, что произошло? Сначала твой дядя объявил тревогу тленникам, сообщив, что связь с Грейв-холлом потеряна. Потом выяснилось, что на вас и на гимназию напали радикалисты. Выживших там почти не осталось, все Домены в полнейшем шоке и жаждут мести. А когда мы стали искать тебя, поисковики сказали, что твоя диртема уничтожена, а сам ты погиб. Но ты жив… и, дашш дери, что с твоими волосами⁈

— Повезло вовремя выпрыгнуть и спрятаться под маскировкой, — отмахнулся Айландир. — Потом сознание потерял от взрыва. Наверное потому и не засекли поисковики. А волосы… хрен его знает, может, моя регенерация так сработала.

— Гхм…

— Слушай, ты ж не баба, чтобы внешность обсуждать. Плевать на меня, сейчас главное догнать флот.

Трион с сомнением качнул головой, но тему все же перевел:

— Догоним. А Грейв-холл продержится до подмоги, не волнуйся. Так что придем и уничтожим этих мразей все вместе. — он скрипнул зубами.

Только теперь Айландир отметил, насколько внешне изменился его друг. Черты угрюмого лица заострились, в глазах застыла боль.