Непара

Не успеваю я даже пропеть в голове припев песни, которую услышала с утра из какой-то мимо проезжающей тачки, как на своей черной красотке подъезжает Савельев. Машина у него и правда что надо, в отличие от него самого. Бесит до ужаса. Выходит, весь такой деловой, волосы поправляет, сигареты из кармана достает, и… поднимается на крыльцо и останавливается рядом со мной. Спасибо.

– Будешь? – Он сразу же протягивает мне сигарету.

– Не курю. – И вдруг я ловлю себя на мысли, что мне неловко на него смотреть. Черт! После этой ночи и того самого сна при взгляде на Артема у меня просто перед глазами всплывают картинки сновидения, в котором мы вытворяли вещи, которые случиться не должны были. Спасибо, что я треснулась рукой и проснулась! Если бы досмотрела сон, наверное, и вовсе со стыда бы тут рядом с ним сгорела. Где, блин, эта Нежнова? Пусть выбегает из царства своего Колосова, и мы уже пойдем на пары. Меня напрягает тут стоять.

– Правильно, курить вредно. – Он не затыкается, а я просто стараюсь смотреть куда-нибудь, кроме него. – Особенно таким коротышкам, как ты.

– Лучше быть коротышкой, чем длинным и тупым придурком. – Пока говорю это, к нам поднимается Антон, которого я успела наградить званием самого адекватного из шайки хоккеистов. Он здоровается с Артемом, даже кивает мне и улыбается, тоже прикуривая сигарету. Спортсмены, блин.

– Вы, как обычно, кусаетесь, да?

– Вчера, по-моему, они целовались. – Кто-то третий из придурков вышел из универа тоже покурить перед парами. Я краснею, бледнею, когда он упоминает произошедшее на физре, радуясь, что мои алые щеки прикрыты шарфом, и проклинаю эту сладкую парочку, что никак не собирается выходить из машины и спасать меня! – Я же ничего не путаю?

Что со мной такое? Краснею, как будто в меня Нежнова вселилась. Докатилась, блин, уже даже ответить ничего нормального не могу, потому что одного взгляда на Савельева хватает, чтобы вспомнить… Стоп! Хватит.

– Целовались, возьми медальку за наблюдательность и больше не наблюдай, – выдавливаю из себя самую стервозную улыбку в мире, а потом понимаю, что она прикрыта шарфом. Ну и ладно. Яда в голосе хватило. – Вроде вымахали длинными, а мозгов от этого не прибавилось.

– Ой, да ладно тебе, все девчонки любят высоких парней, – говорит снова тот, кого я не знаю и знать не хочу. Он меня уже больше Савельева бесит. – Вот тебе какой рост у парней нравится?

Тема хмыкает, выпускает сигаретный дым неестественно ровными колечками, а я на секунду теряюсь в пространстве, залипнув, потому что эти губы во сне… Нет! Нет-нет-нет!

– Карьерный, – закатываю глаза, наконец-то отвиснув. В голове, кроме нецензурных выражений, ничего не остается, только пустота и звуки сверчков. Я не понимаю, какого хрена со мной происходит, вижу, как Артем странно смотрит на меня, благо не говорит ничего.

Пока парни одобрительно оценивают мою шутку, так и не поняв, что я не шутила, на пороге появляется наш физрук. Ох, господи, сегодня пятница три- надцатое? Затмение? Луна в созвездии издевательств?

– Ты бы, Савельев, не курил возле дамы своей, да и вообще завязывай, спортсмен ведь. Ей же потом с тобой целоваться противно будет.

И вам доброе утро, Максим, чтоб вы жили сто лет, Леонидович!

Алиса

Мы с Лизкой решили прогуляться после пар. У меня до клиентки оставалась еще пара часов, и я всеми правдами и неправдами уговаривала Лизку погулять со мной, обещая ей пирожные, кофе и держать за руку на протяжении всей прогулки, чтобы она не свалилась. Уговоры были долгими, но продуктивными, и уже через двадцать минут после третьей пары мы сидим в кофейне, в которую так и не попали в прошлый раз из-за травмы Лизы. Из окон виднеется тот самый каток, отчего-то сегодня закрытый, что так радует Гаврилову, будто ее кто-то мог бы заставить идти кататься.

– Итак… – начинает Лизка, когда мы наконец-то садимся и заказываем напитки. Пары сегодня были сложные и плодотворные, поэтому поболтать нам почти не удалось, хотя и очень хотелось. – Он сказал тебе, что ты ему нравишься, а ты что?

– Сказала ему, что не верю. – Прикусываю губу, вспоминая расстроенное лицо Егора, когда выдала ему эту правду. Нет, ну а что? Я на самом деле не верю ему. В честь чего? Еще пару недель назад наша одногруппница плакала прямо на паре из-за разбитого им же сердца, а сегодня я должна поверить в искренность его намерений? Ну уж нет. У таких бабников не бывает искренности, пусть мне где-то в глубине души приятны его ухаживания. – Он расстроился, молчал, а потом спросил, смогу ли я ему поверить, если он будет стараться.

– Ну слушай, Колосов не кажется таким уж козлом, как его дружок. По крайней мере, благодаря ему мы не топаем в универ пешком уже второй день, – Лизка загибает палец на здоровой руке, – к тебе не лезет бывший, и что-то мне подсказывает, что уже и не полезет, – загибает второй и хитро улыбается, – у тебя в комнате стоит букет твоих любимых цветов, – третий палец, – и тебе нравится, что он не отваливает, потому что ты светишься!

– Я просто купила новый хайлайтер, – фыркаю. Не хватало мне еще такой подставы от подруги.

– Ага, конечно. Я не говорю прыгать к нему в койку завтра, Лис. Я говорю просто присмотреться. Почему нет? Он, кстати, точно лучше твоего Сережи будет.

– Он не мой.

– Благодаря Егору. Не было бы Колосова, ты бы уже этого придурка простила. Ты знаешь, как я ко всем к ним отношусь, и знаешь, что за тебя порву кого хочешь. Просто посмотри. – Она улыбается как-то хитро и кивает в сторону окна, а я хмурюсь. Только не говорите, что там…

– Егор.

Стоит, смотрит на меня и опять улыбается. Судя по всему, у них тренировка на этом катке, потому что их целая толпа и у всех с собой снаряжение. И пока другие парни шнуруют коньки, Колосов смотрит на меня через окно, а я невольно улыбаюсь в ответ. Что мне делать-то с тобой, а, Егорушка?

– Ну вот, испортила парню тренировку, будет теперь пялиться на тебя всю дорогу. – Лизка ржет, а я готова убить ее одним взглядом. Потом замечаю какого-то слишком уж беззаботного Савельева и вспоминаю, что мы еще не обсудили.

– Ничего, Колосов переживет. А Савельев что? Вы сегодня на крыльце не обсуждали произошедшее? Или то, что он вчера сказал, это все?

– Угу. – Гаврилова краснеет, отпивает кофе, отламывает кусочек пирожного, съедает его… Что-то не так.

– Лиз? Что-то случилось?

– Ох, Лиска. – Она вздыхает и мельком смотрит в окно. Догадываюсь на кого. – Мне такой сон приснился…

Глава 7

Алиса

Невозможно спокойно сидеть в кофейне с подругой и есть пирожное, когда через окно на тебя смотрит один надоедливый красавчик, который не дает прохода уже целую вечность.

Шутки шутками, но Колосов, как специально, с меня глаз не спускает. Лизка хохочет всю дорогу, когда он то шмякнется на льду, потому что не заметил чужую ногу, выставленную вперед, то получит от тренера за невнимательность. Я краснею все время, что мы сидим в кафешке, а Лиза продолжает меня смущать, смешно комментируя действия Колосова.

В итоге мы решаем уйти, потому что «на благоверного твоего так орет тренер, что команда рискует остаться без него». Он, конечно, не мой благоверный, но быть той, из-за кого его могли бы выгнать из команды, я не хочу.

– Лиз, когда это случилось? – Мы медленно топаем домой, потому что расставаться совсем не хочется. – Тебе снится секс с Савельевым, от меня Колосов не отлипает…

– Начнем с того, что до секса у нас так и не дошло, – смеется Лизка, поправляя двухсоткилограммовый шарф у носа. – И это был просто сон, ничего больше.

– Угу. – За хитрую улыбку, подаренную в ответ на ее реплику, Гаврилова ударяет меня в плечо.

– Ну что «угу»? Он не в моем вкусе, это раз. И два – в его вкусе половина города, которую он уже затащил в постель. Мне такое счастье точно не надо, к нему опасно даже приближаться, там, наверное, заболеваний целый вагон. А вот Колосов твой…

– Да не мой он! – Собрались две дуры. Навязывают друг другу мужиков, а потом обе их отвергают.