Страница 23 из 42
Мия повернулась к роботу и что-то сказала на итальянском. Я разобрал только имя — Катарина. Пустота! Как же я сразу не понял, что она похожа на Катарину, как родная сестра. Она клепает клонов. Скоро очередная Китти пойдет под нож. Есть мне больше не хотелось. Вместо блюд на столе, я видел Китти со вспоротым животом. Я взял рюмку, бутылку и налил себе водки. Выпил. Опьянение не наступало. Неужели на водку еще действует иммуномодулятор? Скорее всего, нет. Это просто шок.
Двери открылись. Вошла Китти. Мия встала и женщины сблизились. Их платья были копиями друг друга с учетом размеров. Клон уступал оригиналу в фигуре. Китти спортивная, а Мия имеет фигуру песочные часы — тонкую талию, шикарную грудь и крутые бедра.
— Пойдем, — позвала Мия, кивнув на спальню и обняв Катарину за талию.
— А она тут зачем? — не понял я.
— Она будет ласкать тебя. Ее рот такой же как у меня. А ты будешь любить меня, — улыбнулась с издевкой Мия.
— Ты хорошо устроилась, — я налил себе еще водки. В бутылке осталось на одну порцию. — Сама хоть что-то умеешь делать, или не царское это дело? — я выпил и поискал на столе, чем закусить. Робот протянул мне салат. — А если я буду трахать ту, которая меня ласкает? Что ты сделаешь? Убьешь ее?
— Я же не дура лишаться своего клона. Я посмотрю со стороны — насколько ты хорош, может даже платье снимать не стоит.
— Не буду я трахать ни тебя, ни ее. Я помню ее с растерзанным телом без внутренних органов. Ты в курсе, детка, что ты всего лишь контейнер? — спросил я клона. — По надобности тебя выпотрошат, и это может произойти в любой момент.
Я допил водку с горла бутылки — я же русский, надо соответствовать стереотипам, закусил салатом и резко встал из-за стола. Стул сзади меня упал, робот поспешил его поднять и отнести подальше. Я глянул на стол — приборов уже не было, пустой бутылки тоже, второй робот стоит рядом с женщинами, готовый в любой момент прикрыть их собой.
— Пошли вы нахуй, обе, — я развернулся и ушел в спальню.
Глава 18
Я напился. Забылся пьяным беспокойным сном.
Мне снилась Китти. Несколько раз я просыпался в возбуждении. Хотелось плакать, и я плакал. Пусть думают, что я упился до зеленых чертей, как говорил мой русский дедушка.
Вспомнил слова Марко, что он любил Китти и украл ее у Мии. Значит, я сейчас выполняю то задание, которое должен был выполнить Марко. А может, все его слова — ложь, лишь бы заманить меня в сети и заставить мстить за клона. Любил ли я действительно Китти, или мне с ней было просто хорошо? Я не знаю. Но Марко ее не любил. Как можно отдать любимую в постель другому мужчине? Я не понимаю. Если мне сейчас представится шанс украсть у Мии Китти, я смогу ее отдать Марко? Не знаю.
Я просыпался, ел, отвисал в спортзале, смотрел фильмы. Люди ко мне не заходили, роботы молчали. Мы с Иркой выяснили, что вся квартира прослушивается и просматривается. Любой мой каприз, даже написанный на запотевшей стенке душевой кабины и тут же стертый, исполняется. Я запутался — где день, а где ночь. Мне было все равно. Я восстановился от прошедшего боя и сейчас входил в свою лучшую форму.
— Мне нужен спарринг-партнер, — ударом ноги я сбил с цепи грушу, — или военный комплекс тренировки спецназа.
На следующий день в спортзале появился синтетик. Если до этого я думал, что дерусь на приличном уровне, то я ошибался. Я уличная шпана, у которой отобрали монтировку и бросили один на один против подготовленного бойца. Тренажер в клинике доктора Ли, конечно, хорош, но этот синтетик — вершина человеческой мысли.
В голове у робота были знания всех систем ведения боя, от обычного уличного, до старинных Шаолиньских практик. С ним было сложно, но интересно. Он выматывал меня до состояния, что я мог только ползти в сторону душа. Мне он чертовски нравился. Когда я уже не мог сражаться, то включал теорию, и синтетик показывал мне приемы боя.
Ирка просила меня не выматываться, но я сам знал, когда надо отдыхать, а когда вкалывать.
— Почему я таких, как ты, не видел на улицах? — спросил я у синтетика. — Почему вы не охраняете хозяев жизни?
Синтетик молчал.
— Может, потому, — вмешалась Ирка, — что стоят они, как двадцать таких, как ты, и их взломать проще, чем убить тебя при помощи снайпера. Легче нанять киборга — человека с компьютером в голове. А перед тобой обычный обучающий робот, который, может быть, по вечерам преподает твоей Мие французский язык. Вспомни тех синтетиков-танкистов на планете Файерберд. Они же все спеклись по жаре, как свежие пирожки. Ты же сам ездил вместо такого в танке.
Все верно. Я устал. Плохо анализирую. Надо чуть больше отдыхать, а то вдруг бой, а я не успел восстановиться.
Я оказался прав, на следующий день синтетик не пришел, вместо него была девушка-массажистка, которая меня хорошо расслабила. Очень хорошо расслабила. Не люблю спать с синтетиками, если они не стриптизерши. Люблю красивый, чувственный танец. Об этом я массажистке и сообщил. Она разделась и начала делать массаж под музыку, втягивая мое тело в свой танец. Так все и случилось. Потом я притворился спящим, чтоб она быстрее ушла.
Выйти из своих апартаментов я уже не пытался. На что рассчитывали Марко и Магдалена, думая, что я достану им информацию, я не знаю. Может, после каких-то событий ситуация изменилась, и бойца теперь держат в строгом ошейнике на коротком поводке. А может, они решили, что Мия в меня по уши влюбится.
Ничего из задуманного не произошло. Я зверь, попавший в капкан, и без чьей-то помощи мне не вырваться.
Проснулся от взгляда. Та же синтетик, что и в первый день, молча стояла у окна.
— Привет, Мия, — я перевернулся на живот, решив еще пару минут, пока болтаем, понежиться в кровати. Выглядело это, правда, что я послал Мию в задницу, продемонстрировав ей свою филейную часть.
— У тебя сегодня бой, — совершенно без эмоций сообщила мне кукла.
Каких эмоций я хочу от куклы, я не знаю, но мне захотелось покапризничать, как маленькому ребенку, выпрашивая что-то взамен:
— Что мне за это будет?
— Останешься жив до следующего боя.
— И так — пока не сдохну? Пока кто-то круче просто меня не завалит, как завалили твоих прежних бойцов? Ты вообще в курсе, что ты удерживаешь в рабстве свободного человека?
— Ты убил моего бойца. Теперь — вместо него. Что тут несправедливого?
— Я дрался по лицензии, — я встал с постели и подошел к синтетику. — А это значит, что отпущение грехов было куплено заранее. Мы с тобой, как выходцы из Европы, должны хорошо знать, что такое индульгенция.
— Ты русский.
— И это значит, что не могу играть по вашим правилам? Есть правила для вас, и есть для всего остального мира? В вас никак не сдохнут рабовладельцы. А что, Мия, если бы я был чернокожим? Что-то я у тебя в свите их не наблюдал. Ты расистка?
— Прекрати нести чушь. Ты нарушаешь все мои планы.
— Ты спала со своими прежними бойцами?
— Бой сегодня. Повезут тебя на него в ошейнике, чтобы не сбежал. И ты выиграешь, чего бы это тебе не стоило.
— А иначе что?
— Не выиграешь — мои люди разгромят бар твоего дружка Блюки.
— Да пусть громят, — рассмеялся я, — я ему денег должен. Спроси у него сама. И вообще — ты же мафия, должна знать — кто и чем дышит. Давай так — если я выиграю, то ты меня будешь выпускать погулять по территории. Все равно у тебя здесь даже пыль шпионит. Или я буду считать это тюрьмой, а там — прости, животное, загнанное в угол, опасно.
Мия оказалась не дурой, больше на мой развод она не поддалась. Меня привезли в клуб в ошейнике, как беглого преступника. Еще и одели так, чтобы всем было видно, что я у хозяйки на привязи. Я проклинал в этот момент Марко, доктора Ли, капитана, а больше всего Мию Милано. Зачем я ввязался в это расследование, где мной играют, как пешкой? Зачем не послушал отца — закончил бы юридический, и сидел в кабинете, разгадывал бы детективные загадки.
Я отказался выходить из раздевалки, пока на мне будет ошейник. Рев разгневанной толпы доносился до нас, а я сидел на массажном столе и ставил свои условия дурной бабе, которая по нелепой случайности возглавляет мафию.