Страница 26 из 61
Бежали йорны… Не бежали — мчались. Стремительными стелющимися скачками, почти опустившись на четвереньки. Дистанцию они проскочили в считанные доли секунды, и кто-то — не Сэм — едва успел скомандовать: «Огонь!»
Рявкнули ружья, но выстрелы не только не остановили йорнов, но и почти не замедлили. Видимо, их броня была рассчитана на куда более серьёзные нагрузки. Стрельба стала беспорядочной: не все заряжали одинаково быстро. У кого-то заклинило затвор, и к выстрелам добавилась отборная ругань.
Сэм успел заметить: там, где пули попадали в глянцево-чёрную гладь йорнских крыльев, коротко вспыхивало голубым. Гришка торжествующе скалился, он тоже заметил. Сэм ещё раз заорал, перекрывая шум:
— По крыльям! Стрелять только по крыльям!
Перед самым носом у стрелков йорны разделились, тёмными брызгами ударили в частокол слева и справа от ворот. Огромные брёвна, которые при установке еле-еле ворочали вчетвером, хрустнули, как ломающиеся зубы.
— Берегись! — голосом Зандера. — Мать иху!
Кто-то не успел отскочить, пыль, вопли… Йорны, что самое страшное, двигались абсолютно бесшумно, кричали люди. Соседи, друзья, почти семья, с которыми и голод, и засуха, и радость… Йорны не пользовались никаким оружием, зачем?
Сэм тоже орал и отступал вместе со всеми, и план летел к чертям, и только слабенький светящийся кант по краю крыльев неуязвимых тварей давал надежду.
— Стас, давай уже!
Последнее, больше ничего нет.
— Ложись!!!
Стас не воспользовался бабли — когда волновался, он всегда переходил на свой родной язык, но день был такой, когда понимают без слов. Попадали, как кегли.
Вместо самострела в ручищах Стаса масляно отблёскивал металлический раструб, присоединённый гофрированной трубой через насос к бочонку. Джек уже остервенело качал рычаг насоса. Отчаянно завоняло сивухой, и через миг из раструба полыхнуло струёй пламени. Огонь ударил в йорна с расстояния не больше трёх метров. Рогатый великан коротко взрыкнул, слишком медленно развернулся, сделал шаг к огнемётчику…
— Стой! Стас, назад! — звонко выкрикнул Гриша, размахивая руками. Ружьё он где-то посеял. — Все назад!!!
Огнемёт напоследок плюнул вспышкой в небо, стрелок послушно отступил. Кто смог — тоже.
Крылья йорна напоминали раскалённое стекло, пульсируя уже собственным, внутренним огнём. Он остановился, покачиваясь. Напарник двигался к нему, не разбирая дороги и тех, кто не успел с неё убраться. Снова Сэм поразился, насколько человеческим было его отчаянье. Второй понимал, что не успеет, но всё равно бежал, как бежал бы человек на выручку другу.
— Вы… — начал горящий йорн с некоторым недоумением. — Вы…
— Вельз, на землю! — от рёва второго заложило уши. Бесполезный совет.
Это было завораживающее зрелище. Сияние крыльев стало нестерпимо ярким, поползло по броневым пластинам струйками-стрелками, расчерчивая неведомую карту, по которой растрескалось мощное, по-своему красивое тело.
Йорн, которого звали Вельз, взорвался. Второй, имени которого так и не узнали, сдетонировал и разлетелся на куски без предварительного шоу.
Выжившие были слишком потрясены, чтобы кричать «Ура».
*
Трое погибших. Десяток раненых, из которых четверо — серьёзно. Разрушения построек некритичны, но значительны.
Сэм никак не мог поверить, что это всё случилось за минуты. Вот он смотрит в бинокль и принимает решение — пять минут, не больше — и вот Лиза мертва, Хольгер мёртв, Зандер… Молодожён Николя имеет все шансы отправиться на тот свет или доживать без ног — повреждён позвоночник. Джек получил по голове уже в самом конце: финальным взрывом принесло какое-то полено. Похоже, сотрясение. Многочисленные переломы и рваные раны от когтей — боже, пожалуйста, пусть никаких ядов! У Стаса ожоги рук и лица — не успели доделать термоизоляцию, — но это ерунда. Гришка отделался огромным синяком от колена до паха и ободранным боком.
Жертв могло быть гораздо больше, Сэм понимал. Возможно, йорны собирались преподать людишкам урок, показать, кто в доме хозяин, чьи в поле ананасы… Возможно, они не собирались убивать, но они не собирались и договариваться, уверенные в превосходстве.
Йорнов было всего двое. Их подвела банальная самонадеянность. Но в следующий раз они учтут ошибки. Не будут пижонить и подставляться под выстрелы, рисуясь неуязвимостью. И… они вернутся.
Бетси, уже почти мёртвая, прошептала: «Они на козликов похожи… Как жаль… Хорошо, что собаки нет… как бы без меня…»
*
— Дело в крыльях, — убеждённо сказал Гриша. По его ладони бегали муходроны, штук пять или шесть. Их ажурные полупрозрачные крылышки на солнце отблёскивали металлом.
Гришка — хулиган и редкостный умница — единственный на памяти Сэма, кто попал на Паолу связанным по рукам и ногам. Наверняка бы погиб, он ведь даже не пытался освободиться и спастись. Иногда Трещина активничала вхолостую, поэтому, если после вспышки никто не приходил тропой через кладбище, общинники не сильно дёргались. Проверяли Трещину планово, раз в неделю, и предыдущий рейд прошёл как раз накануне. Гришу нашёл Стас, прибывший парой дней позже. Принёс в посёлок — полумёртвого, обезвоженного, равнодушного ко всему и разочарованного во всём. Сидел с ним неделю, почти не отходил. Говорил о чём-то. Вытащил с того света, убедил попробовать пожить. А муходроны прибыли ещё через пару дней. Всей стаей, или что там есть у насекомых.
Петерсон-старший с огромным трудом разговорил белокурого парня, похожего на гела настолько, насколько это возможно для человека. «Я просто идиот, — рассказал Гриша. — Обычный, ничего особенного. Ну вычислил ангела, ну бывает. Сидел бы тихо, радовался тому, какой умный. Но не-е-ет, надо пойти, покрасоваться! Выпендриться, заявить о себе… Идиот. Как оказалось, любой человек, раскрывший ангела, отправляется на Паолу. Я не хотел. Какого чёрта? Там нет вирта и горячей воды. Я попробовал договориться с их главным, Габриэлем звать, поклялся отработать и молчать. Я создал по его заданию этих тварюшек… Даже подстраховался, настроил мушек на личное подчинение, это несложно… Помогло, думаете? Ни хрена, раз я здесь. А я почти поверил, что дело в шляпе… Мы для гелов — ничто. С ничтом не договариваются. Его используют и утилизируют».
Сэм тогда ещё подумал, что Паола — прекрасный способ избавляться от неудобных. Люди не вернутся, а гелов или йорнов этот мир убьёт. Сколько же таких, легально убитых, было за время освоения?.. Сколько из неудачных перебросок были запланированными? Грише, скорее всего, просто повезло: он попал сюда хотя бы не по кускам.
А муходноры стали для общины незаменимыми источниками энергии — летающими батарейками, которые слушались разгильдяя Гришку.
— Это удивительный материал, — в Гришином голосе сквозило благоговение. — Из него же сделаны перья для крыльев гелов. Это великолепный преобразователь солнечной энергии с КПД, близким к единице. Источник долгой-долгой жизни и возможностей, которые нам не снились.
— И он же — причина того, что йорны и гелы взрываются на Паоле, — поддержал друга Стас. — И те, и другие делают одну и ту же ошибку.
— Но… — попытался встрять Сэм, но ему не дали. Бессовестно перебили. На два голоса.
— Для переброски через Трещину объекту надо сообщить энное количество джоулей, — Стас назидательно поднял толстый палец. — А…
— … а фотоволокно впитывает их, как губка — воду, и когда переброска закончена…
— … попросту начинает отдавать обратно, излучать! Её слишком много, даже организмы с повышенной прочностью не выдерживают и…
— … И — бумц! — Гриша подпрыгнул. Мухи недовольно взлетели с его ладони и закружили под потолком. — Мои мушки пролетели Трещину спокойно, площадь их крыльев слишком мала для критического избытка. И та йорни продержалась так долго именно из-за своих маленьких крыльев, я уверен.
— Ребята, — наконец-то смог вставить слово Сэм. — Я не сомневаюсь, что вы умные до усрачки. Но гелы и йорны ломали головы над этой проблемой не одну сотню лет. Вы уверены, что все они были глупее вас?