Искры гнева

«Золото хочу, — широко улыбаясь, показал мне жестами Болтун, — но не хочу тащиться на шарганов север, надутый и сопливый ты засранец».

Ну, он, конечно же, был уверен, что я ничего не пойму, а Боров тут же бросился переводить:

— Сказал, что от денег бы не отказался, но на север не хочет.

Я одарил Болтуна невозмутимой улыбкой и тоже ответил на языке жестов:

«Так решайся, трусливый хрыч. Кто знает, может, и золотишко получишь. А нет, тогда все же придется тащиться со мной на север. Но едва ли я уверен, что нам пригодятся такие старые ссыкуны».

Боров неожиданно громко заржал, а у Болтуна сначала от удивления взмыли вверх брови, а затем он растерянно, с легкой обидой ответил:

«Я не старый, мне всего тридцать три».

«Так и я не сопливый засранец», — ответил я.

Болтун усмехнулся и показал:

«Теперь вижу, что нет. Что ж, тогда давай лезь на полосу. Голову там себе не проломи».

«Даже не надейся», — ответил я и медленно перевел взгляд на Борова.

— Я так понимаю, что и ты согласен.

— Ага, — нехотя протянул он, а затем резко крикнул парням на полосе препятствий: — Одвин, заканчивайте там! Слезай, давай! У нас тут зрелище поинтереснее намечается.

Ребята растерянно переглянулись, что-то тихо между собой обсудили. Длинноволосый коренастый парень, которого Боров назвал Одвином, сейчас находился перед подвижной лестницей и только приготовился пробежать по ней, но не удержался, потерял равновесие, едва не свалившись. Парень в падении успел ухватиться за веревку, а я машинально подхватил его ветром, чтобы смягчить падение. Если бы упал с такого положения, стопудово что-нибудь себе сломал.

— Да падай уже! — басовитым ленивым окликом поторопил его Боров.

Одвин, явно не желал сдаваться, хотел было подняться, я отпустил грань ветра, давая ему справиться самостоятельно. Но рука парня соскользнула, он разжал руку, явно зря сдавшись, и спрыгнул вниз. Кажется, Одвин даже не понял, что я ему помог, он как ни в чем не бывало, отряхнул штаны и зашагал к рычагу, останавливая механизм полосы.

— Давай иди уже, — начал подгонять меня Эсгон.

— Не терпится продуть? — усмехнулся я, и не дожидаясь ответа, зашагал к полосе.

У лестницы я остановился, окинув полосу препятствий изучающим взглядом.

Рекорд Рика половина луча. Это приблизительно две с половиной минуты, и значит, я должен пройти за треть луча или по земному за две минуты. Попытка у меня всего одна, но кто не рискует, тот идет в поход без демоноборцев.

Нет, я вполне реально оценивал свои силы. Если в первый раз во время прохождения полосы я даже и надеяться не мог, что побью рекорд Рика, то сейчас был уверен, что у меня это получится.

Вернувшаяся память Ананда принесла не только воспоминания о прошлой жизни, но и многие знания, которые время от времени всплывали в голове, словно бы загружались в голову, как только они мне становились необходимыми.

И сейчас я был уверен, что вспомню все навыки и техники управления телом прошлой жизни, потому что прекрасно помнил, что Ананд Девангер изучал боевые искусства и тренировал свое тело с самых ранних лет.

Я начал подниматься по лестнице, а Боров тем временем вразвалочку прошагал к лучевому колесу. Колесо — это незамысловатый механизм что-то вроде секундомера, только здесь вращается не стрелка, а само колесо, а при остановке рычага оно замирает на стрелке вверху.

Боров демонстративно занес руку над рычагом запуска, а я встал на старте полосы. Кто-то из новичков по команде Эсгона потянул рычаг, запуская механизм препятствий. Передо мной все резко пришло в движение.

Демоноборцы почти всем отрядом, даже те, кто не участвовал в пари, собрались внизу полосы. Многие злорадно усмехались, явно были уверены, что я свалюсь на первом же препятствии.

Я одарил их широкой улыбкой, выпрямился, потянулся, разминая мышцы, и приготовился.

— Готов? — басовито крикнул Боров.

Я кивнул, и он в ту же секунду ударил по рычагу.

Лучевое колесо завертелось.

Я сорвался с места.

Первые три препятствия я пересек молниеносно. Это произошло так быстро, что я даже не успел подумать о том, как это сделал. Тело, казалось, работало быстрее, чем голова.

Впереди оказались кольца на верёвках, на которых я упал в прошлый раз, но теперь я четко осознавал, как действовать.

Прыжок, я оттолкнулся, ухватился за веревку, она тут же стремительно поползла вниз, а я качнулся, выбрасывая тело вперед. Пролетел метр и ухватился за край мостика, и вот уже через мгновение я стою на твердой поверхности.

Внизу заулюлюкали. Демоноборцы таким образом, видимо, желали меня сбить с ритма. Но я едва ли обратил на это внимание. Даже тогда, когда Эсгон закричал: «Падай!» на довольно сложном и опасном участке, я и глазом не моргнул, а лишь весело хохотнул, и быстро увернувшись от летящих на меня шипастых снарядов, за несколько секунд пересек очередное препятствие.

Чем ближе я был к финишной, тем более напряженные и раздраженные доносились крики снизу. Кто-то из демоноборцев в сердцах начал вспоминать Шаргана, демонов, а затем и куда более крепкие нецензурные выражения. Ему, очевидно, совсем не хотелось на север.

На последнем препятствии, где нужно было быстро взобраться на стену с выступами, я слегка запнулся и едва не провалился вниз на плавающем брусе. Но, быстро сгруппировавшись, я практически влетел на эту стену, перепрыгнул и оказался на финишной.

Боров ударил по рычагу колеса, останавливая отсчет.

На поляне повисла напряженная тишина. Кажется, даже птицы в лесу и деревенский скот и те замолкли.

— Да чтобы меня демоны сожрали! — ошеломленно воскликнул Эсгон, вытаращившись на колесо.

Молодые демоноборцы восхищенно зашептались, старожилы начали возмущенно ругаться, Эсгон сорвался с места, подбежал к колесу и придирчиво начал его осматривать. И то же время загоготал на всю поляну своим раскатистым смехом Боров.

— А малец-то нас сделал! — залихватски заорал он.

— Да это как так вышло? Разве это вообще возможно⁈ — ошарашенно выкрикнул Эсгон, все еще не сводя взгляда с колеса.

Я и сам видел, что слишком перестарался. Стрелка не отсчитала и четверти луча. Что ж, главное, что я победил, а победителей, как говорится, не судят.

Я начал спускаться, и как только оказался на земле, меня тут же окружили демоноборцы.

«Ты мухлевал», — усмехаясь, явно и так прекрасно зная, что это неправда, жестами показал мне Болтун.

— Ага, — поддакнул еще кто-то, наверняка грани использовал.

— А вы докажите! — добродушно хохотнул Боров, похлопав меня по плечу. Он не скрывал, что чрезвычайно восхищен моей победой.

— Я не использовал силу, — спокойно ответил я, хотя, такое и впрямь было сложно проверить, кроме меня цвет граней здесь никто увидеть не мог. Правда, бывалые демоноборцы наверняка могли определить на глаз, где магия.

Эсгон растолкал плечами рослых демоноборцев и встал передо мной, выпятив грудь. Он уставил на меня безумный, вызывающий взгляд и чеканя каждое слово, произнес:

— Ты кто такой? Ты что вообще такое⁈

Честно говоря, я подумал, что Эсгон сейчас наброситься на меня с кулаками и придется его быстро скрутить. Но он, вдруг раскинув руки, широко заулыбался и радостно прокричал:

— Да это же ты — наш новый рекордсмен! — он схватил меня за руку, задрав над головой, затряс ею, и обращаясь к молодым демоноборцам, воскликнул: — Вот! Видели? Берите пример! Так надо учиться мастерству. Тео у нас еще и месяца не пробыл, а уже все рекорды побил.

Эсгон отпустил мою руку, улыбаясь, посмотрел и сказал:

— Вот теперь ты показал себя, это заслуживает уважения, теперь с тобой и на север не зазорно пойти.

— Деньги только верни, — улыбаясь ему, сказал я.

Эсгон, шкодливо усмехнулся, пригрозил мне пальцем, затем, тяжело вздохнув, нехотя вытащил из кармана кошель с золотом и протянул мне.

— Ты только не зазнавайся, — вдруг серьезно пробурчал Боров. — Полоса препятствий это одно, а вот реальная работа — совсем другое. Кто знает, как ты себя покажешь в деле.