Страница 21 из 55
— Доброе утро, герой! Я думал, ты до самой деревни Рэй-ро не очнешься.
Я заторможено кивнул, растерянно усмехнулся и снова уже в который раз повторил вопрос:
— Так сколько я проспал?
— Как уверяет Фройч, еще полтора дня пути и будем на месте.
— Да ладно! — я обалдело уставился на Мари, всерьез решив, что она шутит.
— Я же говорила, что тебе нужно восстановиться. И два дня это еще мало, учитывая, сколько сил ты потратил.
Я кивнул. Два дня значит. Это я как-то перестарался.
— А у вас как? Без происшествий? — я растерянно почесал затылок.
— Было несколько небольших стай, Хаген справился, одну нежить пришлось оставить, она лишилась ног. А так у нас до сих пор есть шесть мертвых демонов и Хаген, который разведывает с их помощью обстановку. Правда, его силы тоже на исходе, так что давай подрывай свою алмазную задницу, ешь, пей, что там тебе еще нужно? — она снова оглянулась, поморщила нос: — Душ бы тебе конечно не помешал, но сейчас это проблематично. В общем приходи в чувства и за работу.
Она отвернулась, нагнулась, ухватила мешок, что лежал в ногах и бросила мне. Там оказалась еда. Я без раздумий начал уплетать ледяную буженину и уже зачерствевший хлеб. Мог конечно подогреть гранью огня, но я был так голоден, что едва ли собирался ждать. А еще у меня был один весьма важный вопрос к Мари.
Как только голод перестал быть таким нестерпимым, я начал разговор, задав сразу то, что меня больше всего интересовало:
— Как ребята отреагировали на мою силу?
Мари обернулась, нехорошо усмехнулась, выждала паузы и сказала:
— А сам-то как думаешь?
— И? Ты им рассказала? — я напряженно уставился не нее.
Мари отвернулась:
— Нет, — сказала она. — Вопросы мне, да, задавали, я сделала вид, что не меньше удивлена, чем остальные. Парней ты конечно знатно напугал. Шушукаются постоянно, судачат о тебе, хуже, чем бабы базарные. Хагена уже достали этими вопросами, но он твердо держит осаду. Тай повезло, она сутки лечила Болтуна и Рика, а потом я не дала никому ее трогать и отправила восстанавливаться. Так что, тебе придется объясняться с ними самому.
— Объясняться? — усмехнулся я. — Разве тут можно придумать хоть что-нибудь приблизительно правдоподобное?
— Нельзя, — категорично отчеканила Мари и, повернувшись, многозначительно вскинула брови и строго добавила: — Поэтому тебе лучше рассказать им правду.
— Правду? — усмехнулся я.
— Именно так. Самую что ни на есть правдивую правду, Тео. И не ту, где ты Теодорес Девангер, бежавший от узурпатора и прячущийся всю жизнь. А самую настоящую. Потому что защищать, рисковать и рвать жилы из-за мальчишки адаманта едва ли кто-то станет. Другое дело — Ананд Несокрушимый, тут уж поверь, за тобой пойдут многие. Если конечно поверят.
Я задумался, откусил хлеба, какое-то время жевал, затем спросил:
— Думаешь, я смогу всем здесь доверять?
— Сам ответь на это вопрос, — Мари бросила короткий напряженный взгляд через плечо и снова сосредоточилась на дороге.
— Мне интересно послушать твое мнение, в конце концов, ты этих ребят знаешь куда лучше, чем я.
Мари вздохнула, какое-то время молчала, затем заговорила:
— Борову, Болтуну, Фройчу я доверяю как себе. Эсгон, — он помешкала, — ненадежный, разгильдяй и пьяница. А хорошенько накатив, не держит язык за зубами. Но мозги все же еще не все пропил, умеет различать где дело серьезное, а где ерунда. Ему, скорее всего тоже — да. Рик, — Мари пожала плечами, — он молод, горяч, полон амбиций, и тут даже не знаю хорошо это или плохо. Может повернуться как в твою сторону, так и в обратную. Но у него интерес к твоей сестре, так что, — Мари обернулась и двусмысленно подмигнула: — я бы на твоем месте попробовала это использовать. И в таком случае получается, что Рик скорее да, чем нет. И еще Лимар.
Мари замолчала. Какое-то время думала, затем наконец, нехотя сказала:
— Он довольно мутный тип, и не так давно у нас в отряде. Старается казаться прилежным, отважным, но как-то все ненатурально. Я несколько раз ловила его на довольно мерзких эмоциях: злоба, раздражение, отвращение. Нет, я ведь не умею читать мысли, это может быть вообще что-то личное. Да и в общем-то тогда нам нужен был стихийник и потому я его взяла, но пока что до конца я Лимара не раскусила.
— Значит, тут определённый риск, — кивнул я, а затем вспомнил, что еще одного члена отряда Мари не упомянула. — А Ольвин?
— Определенно да. Ему доверять можешь. Он потерял всю семью во время восстания теней в Сол-Меридии. И его ненависти к Ворлиару и его приспешникам хватит на нас всех с лихвой.
— Хорошо, я понял, — произнес я и глубоко призадумался.
С одной стороны, с этим лучше не медлить и рассказать сейчас, пока парни не начали себе накручивать невесть что. С дугой стороны делать из этого представление, пафосно объявлять, что я Ананд Несокрушимый, призванный спасти мир — тоже такое себе.
Нет. Даже больше — это вообще не по мне и как бы нужно это сделать иначе. Возможно поговорить со всеми по отдельности, не делать из этого событие, а просто рассказать, как есть, а заодно посмотреть на реакцию каждого и из этого планировать уже дальнейшую стратегию поведения.
В общем, так я и решил поступить, но не торопился. Первую половину дня после пробуждения меня никто не трогал, потому что я сменил Хагена, и теперь гнал в четыре стороны нежить, разведывая обстановку поблизости. Несколько раз даже вступал в схватки с демонами одиночками, но в общем-то, больше серьезных стай нам на пути не попадалось.
На ночь мы вновь встали, развернув стоянку и магический щит. Демонов я оставил снаружи и, если вдруг что, этим количеством мы сможем отбиться.
Я все не знал с кого начать, чтобы завести разговор о произошедшем, но этого и не понадобилось: Болтун, Эсгон и Фройч сами позвали меня на беседу. Отвели в сторонку и Боров, взяв меня за плечи, осторожно произнося каждое слово, прямо спросил:
— Ты адамантиец?
Они втроем так напряженно и опасливо таращились на меня, словно бы одним ответом я тут мог взорвать все к чертовой матери.
Глава 9
— Да, — спокойно ответил я и продолжил, опережая шквал последующих вопросов: — Это тело принадлежит Теодоресу Девангеру, но он, к сожалению, или, к счастью, умер пятнадцать лет назад. Лукреция исполнила мое последнее желание, которое я оставил потомкам на щите. Она пожертвовала собственной жизнью и душой сына ради спасения рода и империи. Лукреция призвала меня — Ананда Девангера.
Гнев, недоверие, удивление, надежда, восхищение, шок — шесть. Именно столько эмоций я насчитал на лицах этих троих. Все было довольно предсказуемо. Нечто подобное я и рассчитывал увидеть.
Менялись эмоции у каждого по-разному. Эсгон сначала разозлился, потом растерялся, а после недоверчиво заулыбался. Фройч нахмурился, затем удивленно вскинул брови и, что-то для себя поняв, шокировано вытаращил глаза и уже через мгновение начал смотреть на меня с легкой надеждой. Я видел, что ему вроде как и очень хотелось поверить, но где-то все же чувствовал подвох.
И только Боров вдруг растянул рот в восхищённой улыбке, уставился на меня, как ребенок на явление волшебного единорога, и даже за плечо пощупал.
— Я верил, что когда-нибудь ты вернешься, — сказал восхищенно Боров, не переставая улыбаться. — Ведь в писаниях же все это было. Ты ведь сам оставлял нам послание.
Здесь он действительно был прав, я в то время был, с одной стороны, одурманенный властью и всемогуществом, а с другой стороны, прекрасно понимал, что когда-нибудь этому миру и впрямь может прийти конец. И, решив слегка потешить свое самолюбие, оставил намеки на некоторых реликвиях и артефактах. А еще несколько раз обмолвился перед летописцами, сказав что-то вроде: «Придет время, настанут темные времена и тогда я вернусь». Ну, возможно, не так пафосно, но смысл тот же. Конечно, я не был уверен, что вернусь наверняка, но получается, что все-таки угадал.