Любовники и лжецы

– Использовал, – поправила его Белинда. – Это было раньше.

– Я был втянут в вашу игру и вынужден играть по вашим правилам, – вступил в разговор Джек. – Но это не мой стиль. И даже тогда, когда я играл, я был влюблен в вашу дочь. Теперь ваша игра окончена. Теперь я устанавливаю правила. А по этим правилам я могу сразиться с вами, не утратив любовь своей жены.

– Ты женился на моей дочери и думаешь, что это тебе сойдет с рук? Ишь какой прыткий!

– Я уже не желторотый юнец, Эйб. На вашем месте я бы подумал об этом. Я не боюсь. И не собираюсь убегать. Вы зашли слишком далеко. Так что берегитесь!

– Отлично! – усмехнулся Эйб. – Обожаю драку.

– Неужели ты никогда не повзрослеешь, Эйб? – спросила Белинда. – Ради меня расстанься со своей навязчивой идеей уничтожить Джека. Сделай это ради меня.

– А что ты сделала ради меня? – заорал Эйб. – Всю жизнь ты противоречила мне. Уехала в Калифорнию, зарабатываешь на жизнь писательским трудом, словно какая-то жалкая хиппи! Что ты сделала ради меня?

Белинда, поражаясь собственной выдержке, спокойно возразила:

– Скажи, Эйб, ты подумал обо мне, когда решил прекратить съемки «Возмущения», чтобы загнать в угол Джека? Подумал о том, что можешь причинить мне боль?

Эйб расхохотался:

– Право, Белинда, иногда благоразумие изменяет тебе. Меньше всего на свете я хотел бы, чтобы твоя карьера состоялась.

– Я не верю тебе.

– А ты поверь. Как, черт возьми, я заставил бы тебя остепениться, если бы ты стала популярным сценаристом? Остепениться и родить мне наследника? А? У меня и без этого хватало проблем с тем, чтобы держать тебя в узде. А теперь вот еще он появился на мою голову!

– Ну что ж, если ты не можешь отказаться от своей бредовой идеи ради меня, откажись от нее ради моего ребенка – и твоего внука.

Эйб изумленно вытаращил глаза.

– Нашего ребенка, – уточнила Белинда.

– Наша дочь беременна, дорогой, – суетливо вмешалась Нэнси.

– Заткнись! – грубо оборвал ее Эйб. – Не может быть! Ушам своим не верю!

Джек, не обращая больше внимания на разъяренного Эйба, сидящего на больничной койке, обнял Белинду за плечи.

– Пойдем, Белинда. Он чувствует себя хорошо. Нет смысла оставаться здесь.

– Одну минутку, – попросила она и снова обратилась к отцу: – Неужели ты будешь продолжать лелеять свою злобу против Джека – против отца своего внука?

То, что она услышала в ответ, разочаровало ее.

– Он думает, что победит! – воскликнул Эйб. – Он и тебя обрюхатил только для того, чтобы насолить мне. Но ему не победить меня – не на того напал! Ты не получишь ни единого цента! И твой ребенок – тоже!

– Вы не поверите, – сказал Джек, – но мы и не хотим ни единого цента.

– Мне жаль тебя, – усмехнулась Белинда. – Потому что, желая досадить другому, ты готов действовать во вред себе.

– Убирайся! – рявкнул Эйб. – Уходи сию же минуту!

– Эйб, ты мой отец. И что бы ты ни сделал – сейчас или прежде, – я не могу этого исправить. Более того, несмотря ни на что, я люблю тебя. Хотя ответной любви я от тебя не получала. А мне так нужна была твоя любовь – не лошадка, не игрушки, не книги, а просто твоя любовь. Я люблю тебя, но Джека и нашего еще не родившегося ребенка я люблю больше. И я буду ждать, когда ты прозреешь и решишь простить и забыть. Тогда, возможно, мы сможем начать наши отношения с новой страницы.

Джек взял жену за руку, и, уже выходя, они услышали голос Эйба:

– Это тебе следует прозреть, Белинда. И чем скорее, тем лучше!

Эпилог

Март 1988 года Нью-Йорк

Солнечные лучи тщетно пытались пробиться сквозь густые облака.

Несмотря на теплое шерстяное пальто, Белинда дрожала от холода. Джек обнял ее за плечи. Холод от промерзшей земли проникал сквозь подошвы ботинок. Белинда переступала с ноги на ногу. Джек притянул ее поближе. Порыв ледяного ветра коснулся их лиц.

– Уже недолго осталось, – шепнул Джек. – Ты выдержишь?

– Это всего-навсего холод, Джек, – прошептала она, прислоняясь к его теплому сильному телу. – Я всего-навсего беременна, а не смертельно больна.

Ему было не до шуток.

– Как только все закончится, мы зайдем куда-нибудь выпить кофе. Хотя тебе придется удовольствоваться кофе без кофеина.

Джек говорил это так серьезно, что Белинда улыбнулась. Этот человек явно вознамерился до конца беременности окружать ее всемерной заботой. Ладно, зачем кривить душой: Белинде это даже нравилось.

Они видели, как гроб опустили в землю.

Когда церемония завершилась, Белинда встретилась взглядом с отцом, стоявшим по другую сторону могилы. Он пристально посмотрел на нее. Она ответила ему таким же пристальным взглядом. Джек хотел было отвести жену к такси, но она схватила его за руку.

– Пойдем поздороваемся, – сказала Белинда.

– Ты уверена, что это нужно?

– Да.

Прошел целый месяц после их злополучной встречи в больнице, и хотя Белинда частенько беседовала с матерью по телефону, с Эйбом она не говорила ни разу. Опираясь на руку Джека, Белинда осторожно ступала по промерзшей земле, направляясь к родителям. Пошел снег.

– Привет, мама, привет, Эйб.

Эйб бросил презрительный взгляд на Джека, потом посмотрел на дочь.

– Привет, Белинда.

– Не могу поверить, что Уилл умер. Какой странный несчастный случай, – сказала Белинда.

Эйб пожал плечами:

– Да уж, действительно странный.

– Ты говоришь так, словно тебе это безразлично. Уилл был твоим лучшим другом. Он познакомил тебя с Нэнси.

– Да нет, мне это не безразлично. – Эйб чуть заметно усмехнулся. – Но даже я, при всех моих возможностях, не в силах воскресить его.

Повисло неловкое молчание.

– Ну ладно, – сказала Белинда, – мы только хотели поздороваться.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Эйб.

– Отлично. Просто превосходно. Все идет как нельзя лучше.

Эйб нахмурился:

– Значит, с ребенком все в порядке?

Молчание неестественно затянулось. Наконец Джек нарушил его:

– С ребенком все в полном порядке.

Эйб взглянул на Джека:

– А ты действительно наглец, если думаешь, что можешь расторгнуть контракт.

– Я его расторг.

– Прошу вас, не начинайте все сначала, – вмешалась Белинда.

– Извини. – Джек пожал руку жены.

Эйб, у которого вспыхнули глаза во время короткой перепалки с Джеком, овладел собой.

– Гм-м. – Он откашлялся. – Когда должен родиться ребенок?

– Почему тебя это интересует? – спросила Белинда.

– Я имею право знать.

– Вот как?

– Имею полное право. Как-никак он твой сын, а значит, мой внук.

Белинда улыбнулась:

– В середине сентября. Очень подходящий месяц для рождения ребенка, согласен?

– Я подумал, что даже если ты совсем спятила, – он сердито взглянул на Джека, – то это, видимо, мой единственный шанс получить наследника, так что какого черта… – Эйб снова бросил на Джека укоризненный взгляд. – А с тобой, – сказал он ему, – мы встретимся в суде.

– Ты ему веришь? – спросила Белинда, когда они возвращались на такси в Манхэттен.

– Эйб продолжает свою игру, – пожал плечами Джек. – Ему хочется драться со мной. Эйб наслаждается этим.

– Ты прав, – улыбнулась Белинда, – он действительно наслаждается этим. Джек, ты обратил внимание: он признает ребенка!

– Еще бы! Эйб был бы полным идиотом, если бы не признал. А его дураком не назовешь.

– Я и не думала, что отец когда-нибудь смирится. Разве ты не понимаешь, что это только начало!

Джек рассмеялся и закрыл ей рот поцелуем.

– Я люблю тебя.

– Даже когда я выгляжу как супоросая свиноматка?

Джек фыркнул:

– Господи, ну и словечки ты откапываешь! Кто же тогда я?

– Похотливый хряк.

– Хряк? Не бык?

– А в чем дело? Тебя это не устраивает?

Джек застонал:

– Думаю, мне нужен толковый словарь. И почему я женился на писательнице?

– Потому что любишь меня.