Любовники и лжецы

На ее глазах выступили слезы, но Нэнси не позволила себе расплакаться.

– Да. Со мной все в порядке. – Она взглянула на него.

Его блестящие зеленые глаза смотрели на нее испытующе. Джек ждал. Он снял шоферский картуз, расстегнул ворот сорочки и приспустил галстук. У него были темно-золотистые волосы, перемежающиеся более светлыми прядями.

– Я принесу остальной багаж, – сказал он.

Когда Джек вернулся, Нэнси предложила ему выпить. «За компанию», – убеждала она себя.

И тут он обнял ее.

Нэнси стало так хорошо.

– Боже, как вы красивы! Трудно работать у вас, каждый день видеть вас…

У него были сильные руки, он не отпускал ее. Да ей и самой не хотелось уходить. Джек стал целовать ее, и это было так приятно. У него было сильное, горячее тело. Нэнси дрожала не от страха, а от желания. Он был отчаянно нужен ей.

Джек без конца говорил всякие приятные вещи: «Ты так прекрасна… Я так долго ждал тебя… Господи, ты сводишь меня с ума… Кажется, я люблю тебя…»

Ему казалось, что он любит ее.

Она хотела, чтобы он остался на уик-энд, но ее смущало присутствие слуг. И сознание собственной вины. А также то, что она и сама не понимала, что делала. Нэнси хотела было попросить Джека остановиться в ближайшем мотеле, чтобы она могла встретиться с ним там, но не посмела. Он уехал на рассвете на следующее утро.

Нэнси вернулась в город на день раньше. Джек принес в спальню ее чемоданы и ушел оттуда лишь несколько часов спустя. В понедельник утром Нэнси обнаружила, что беременна. Уже пять недель она носила под сердцем ребенка Эйба. Он будет в восторге. Но она не сказала ему об этом.

Все ее мысли были заняты Джеком.

Пути назад не было. Остальную часть месяца они встречались украдкой по утрам, сразу после того, как Джек отвозил Эйба в офис. Нэнси все еще не сказала Эйбу о том, что наконец забеременела.

А потом в одно прекрасное утро, когда Джек был глубоко внутри ее и оба, обливаясь потом, двигались в одном ритме, он неожиданно замер.

Нэнси открыла глаза и, увидев, что Джек словно поражен электрическим разрядом, подумала, что в комнату вошел Эйб. Она издала сдавленный крик, оттолкнула Джека и, прикрывшись простыней, взглянула на дверь.

Там, широко раскрыв глаза от ужаса, стояла побледневшая как смерть Белинда. Она повернулась и бросилась бежать – только белокурые косички взлетали за ее спиной.

Глава 15

Эйб всегда любил секс.

Он полюбил его с того времени, как впервые в возрасте девяти лет мастурбировал в ванной у себя дома. Он полюбил его еще больше с тех пор, как впервые трахнул девчонку. Правда, это была всего лишь проститутка по имени Мейбл, которая ошивалась возле кондитерской лавки Эдди, куда Эйб приходил, чтобы собрать билетики с записями ставок. Ему тогда было четырнадцать.

После этого Эйб стал несколько агрессивен. Он всегда хватал девчонок в школе, предпочитая тех, что постарше, у которых уже развились груди. К счастью, Эйб был высоким для своего возраста и поджарым, но не худым. Казалось, в его развитии период подростковой неуклюжести прошел незаметно. Он был скорее обаятельным, чем красивым, и очень настойчивым. Отказов Эйб не признавал. Но практиковался на девчонках, которые ему не отказывали и которым он нравился.

В семнадцать лет он стал более осторожным, после того как от него забеременела одна старшеклассница по имени Бет. Она хотела, чтобы он женился на ней. Эйб расхохотался ей в лицо. Он даже не был уверен, что это его ребенок. Четыре месяца спустя она вышла замуж за своего одноклассника.

Лучше всего были годы учебы в колледже. Девчонок там было сколько угодно – только помани пальцем. Правда, хороших девочек не было, но других – навалом. И Эйб всегда умел выбрать не самых плохих. К тому же в это время его интересовала Аманда Ли, любовница Люка Бонцио.

Это была блондинка с такими великолепными сиськами, которые могли свести с ума любого парня. Эйб был не дурак и понимал, что она для него – запретный плод. Тем не менее ему не терпелось заполучить ее. В двадцать лет он уже привык получать то, что хочет.

Бонцио так и не узнал об этом.

А Аманда Ли безумно влюбилась в Эйба.

Когда она надоела ему, он едва отделался от нее, откупившись деньгами.

Нэнси была совсем другая.

Она была настоящей леди. Именно поэтому Эйб влюбился в нее, поэтому и женился на ней. Он не сомневался, что она девственница, так как всегда знал: его жена окажется девственницей. До брачной ночи Эйб не занимался с ней любовью, а в эту ночь старался не допустить грубости, быть нежным, не причинять ей боль. Но разумеется, в какой-то момент потерял контроль над собой. Ему еще никогда не приходилось иметь дело с девственницами.

Нэнси не достигла оргазма, но он и не ожидал этого от нее. Она не получила наслаждения, но и этого он от нее не ожидал. С женщинами, подобными Нэнси, так оно и должно быть.

Эйба жена возбуждала, но иначе, чем другие женщины. Он занимался с ней любовью примитивно, уважительно, без особых излишеств. В офисе у Эйба была новая секретарша с гигантскими молочными железами, а к тому же непревзойденная мастерица орального секса. Эйбу и в голову не пришло бы попросить Нэнси проделать с ним что-нибудь подобное.

Она была образцовой леди, образцовой женой, а родив ему сына, станет также образцовой мамашей.

Так считал он до того очень жаркого дня в июле, когда, подняв телефонную трубку, случайно подслушал разговор.

Прилетев домой из Лос-Анджелеса более ранним рейсом, чем планировалось, Эйб не отправился сразу в офис, а решил сделать несколько звонков из своего кабинета.

По чистой случайности он поднял трубку на линии Нэнси. Эйб сразу же повесил бы трубку, но его насторожил знакомый голос мужчины, сказавший что-то насчет «завтра», на что Нэнси ответила: «Мы не сможем. Эйб вернулся».

Услышав свое имя, он понял, что жена разговаривает с шофером, этим сукиным сыном Фордом, который в ответ рассмеялся и сказал: «Ну и что? Нам это пока не мешало. Я, как всегда, буду у тебя, как только отвезу его в офис. Мне нужно увидеть тебя, Нэнси. Ты мне нужна».

«Джек, я боюсь, – помолчав, проговорила она. – Что, если он узнает? Что будет с Белиндой?»

«Не тревожься, – успокоил он ее. – Я позабочусь обо всем. Увидимся завтра, бэби. – И добавил: – Я оттрахаю тебя так, что ты обо всем забудешь».

Эйб был потрясен.

Он нашел жену в спальне. Она сидела на краешке кровати возле телефона. Увидев мужа, Нэнси побелела как полотно.

– Ах ты, дешевая проститутка! – взревел Эйб и, за три шага покрыв разделявшее их расстояние, закатил ей такую затрещину, что она упала с кровати. – Мне следовало бы убить тебя!

– О Господи! – простонала Нэнси.

Эйб грубо схватил жену и встряхнул, понимая, что причиняет ей боль, но не испытывая от этого ни малейшего смущения.

– Сколько времени ты с ним распутничаешь? – заорал он. – Сколько времени, черт бы тебя побрал?

– Это была ошибка, клянусь… – заливаясь слезами, бормотала Нэнси.

– Сколько времени?!

– Несколько недель.

– А до Форда? – Эйб пригвоздил ее к стене. – Отвечай!

– Клянусь, до него никого не было. Он первый…

Эйб швырнул ее на кровать. Увидев, что он приближается, она отпрянула от него.

– Если тебе хотелось этого, надо было всего лишь попросить. – Эйб грубо подтащил Нэнси к себе.

Он пригвоздил жену к постели, задрал ночную сорочку и грубо вошел в нее, не обращая внимания на ее всхлипывания. Эйб хотел причинить ей боль. Еще и еще.

Потом он с бешено бьющимся сердцем лежал на кровати, не обращая внимания на Нэнси, которая, с трудом поднявшись, прошла в ванную комнату. Эйб закрыл глаза. Этого не могло случиться. Нэнси Уорт Глассман не дешевая проститутка. Она его жена. Эйб продолжал видеть ее такой, какой видел все эти годы, – шикарной, элегантной леди до кончиков ногтей. Потом он представил себе Нэнси с этим ничтожеством Фордом – голую, влажную, изнывающую от страсти. Его чуть не вырвало. Эйб ненавидел ее. Он намеревался уничтожить Нэнси.