Мирт. Холмы Каледонии

И с удручающей частотой в бумагах среди расчетов и построений попадались рисунки яблока – не механического, а вполне себе настоящего, с листочком на веточке. Габриэль прикусил губу и подумал, что создать механическое яблоко было бы намного более простой задачей, чем выполнить то, что предстояло им.

Он попытался заняться сверкой расчетов, но пресловутое яблоко никак не хотело покидать его мысли. Конечно, лучше яблоко, чем карикатура или ноги Амелии в чулках, которые он успел разглядеть, прежде чем, спохватившись, отвел глаза, но оно мешало сосредоточиться.

Мешало настолько, что, промучавшись не более четверти часа, мистер Мирт решительно поднялся и хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание своей команды.

– Господа! – хрипло объявил он. – Нам с вами надо очень серьезно поговорить.

Для отдыха они отвели себе место у дальней стены амбара, прямо на полу, подстелив мягкое сено в качестве подушек. Платье мисс Амелии совсем пришло в негодность, покрывшись масляными пятнами, и она не могла скрыть довольной улыбки, украдкой поглядывая на них. Цзиянь сидел, опираясь на живую руку, и стараясь поменьше шевелить механической. Ортанс же, в отсутствие Поупа всегда бравший на себя обязанность обеспечивать команду всем необходимым, готовил чай на небольшой печке. Пузатый чайник выплескивал клубы пара, а в фарфоровом заварнике, принадлежащем Цзияню, раскрывались листья чая с романтичным названием «Золотые брови скакуна».

Специально для консервативного мистера Мирта, неуклонно соблюдающего традиции, на низеньком столике рядом с чайником стоял молочник. И каждый раз, когда мистер Мирт разбавлял контрабандный ханьский чай молоком, Цзиянь ощутимо вздрагивал, однако молчал и компенсировал тем, что заставлял Ортанса соблюдать все правила чайной церемонии дома. На Ортанса, в отличие от мистера Мирта, он влияние имел.

Мистер Мирт дождался, пока все рассядутся с чашками в руках, и, прокашлявшись, произнес:

– Друзья мои. Уже второй раз мы стоим перед лицом великого открытия. До нас ни один человек не смог преодолеть притяжение Эйкумены и подняться в воздух.

– Только человек? – педантично уточнил Цзиянь.

Мистер Мирт отставил чашку на столик и развел руками:

– Друг мой, я, равно как и вы, никогда не был в Холмах и лишен знаний о том, что нынче творится у фаэ. Они, может быть, в своих талантах до такого дошли. Но я всего лишь скромный изобретатель, потому отвечаю за возможности нашего человеческого мира.

– Ну какой же вы скромный изобретатель, Габриэль? – с нежностью спросила мисс Амелия. – Вы помогаете людям, даже Парламент видит в вас спасителя…

– А вот в этом, – тяжело вздохнул мистер Мирт, – и заключается наша нынешняя проблема.

Три пары глаз с одинаковым интересом уставились на него, и мистер Мирт почувствовал себя неуютно. В такой ситуации ему еще не доводилось оказываться. Ведь одно дело – вдохновлять команду на научные свершения (этим он занимался постоянно и его пламенные речи никогда не повторялись), и совсем другое – просить помощи в спасении жизни человека, никак к делу не относящегося.

И потом, связи Ортанса были по большей части весьма условно одобряемы законом, Цзиянь являлся иностранцем, а таковых на Бриттских островах особо не жаловали, тем более – ханьцев. А мисс Амелия своими громкими деяниями так и вовсе подрывала устои, что Парламентом осуждалось.

Однако мистер Мирт был уверен, что не справится один.

– Прошу вас, помогите мне если не делом, так советом. Я попал в весьма… щепетильную ситуацию. Вы же помните, что наш маршрут проходит над Эденесбурхом – там конечная точка, и обратно мы вернемся на паровой машине. И нам выдано задание проинспектировать вокзал. Так?

– Все так, – кивнула мисс Амелия. – Что-то изменилось?

– Что-то добавилось, – мистер Мирт снова вздохнул, еще тяжелее, чем в первый раз. – Недавно у меня была тайная аудиенция у мистера Чейсона Уолша.

– И вы не сказали! – воскликнул Ортанс.

– Это не моя тайна, – оправдываясь, воскликнул мистер Мирт. – И вы должны пообещать здесь и сейчас, что дальше этого ангара то, что я сейчас скажу, не выйдет.

– Вы можете быть уверены в нашем молчании, – проронил Цзиянь.

– Вы же знаете, Мирт, я – могила! – подмигнул Ортанс.

– Конечно, Габриэль, – мягко сказала Амелия.

Ее взгляд и голос словно пытались унять тревогу Габриэля, но даже этого сейчас было мало.

– Мистер Уолш серьезно болен, – понизив голос, начал мистер Мирт. – И он опасается, что болезнь заберет его раньше, чем он сумеет обучить себе преемника. Он руководит Парламентом всего седьмой год, Призыв Просвещения произошел не так давно. И еще эта история с Джеймсом… В общем, он озаботился тем, чтобы подготовить себе замену, слишком поздно. Если честно, я опасаюсь, что он не дотянет даже до Мабона…

– Я чувствую в этой истории какой-то подвох, – протянул Ортанс. – Итак, при чем здесь мы?

– Зная, что мы направляемся в Эденесбурх, мистер Уолш попросил меня об услуге.

Повисла тишина.

Все ждали, что мистер Мирт скажет дальше.

Собравшись с силами, он продолжил:

– Никто не знает, где расположены входы в Холмы фаэ, однако я, будучи сам фаэ, могу определить по знакам, где это место. Известно, что фаэ любят Каледонию и что множество входов когда-то располагалось там. Мистер Уолш решил, что я смогу попасть в Холмы и выпросить для него абаллахское яблоко.

– Постойте, Мирт, – брови Ортанса поднялись так высоко, что приподнялись гогглы на его лбу. – Это безумие.

– Габриэль, это слишком опасно! – в этот раз мисс Амелия была солидарна с Джоном. – Фаэ ушли, потому что смертные их оскорбили. Что они скажут, заявись вы туда? Мы не можем быть уверены, что вам будут рады только из-за магии в вашей крови!

– Я слышал много легенд о фаэ, – уронил Юй Цзиянь. – О тех временах, когда фаэ еще жили в мире с людьми. Об их шутках над смертными я тоже читал. Время в Холмах идет по-разному, и они бывают жестоки к человеку. Если они развлекались так, когда были в союзе с людьми, что будет теперь?

Мистер Мирт обхватил руками колено.

– Я все понимаю, – сказал он. – Но не могу отказать мистеру Уолшу. Это мой долг – заботиться об интересах Бриттской империи. Если он умрет и не назначит преемника, может начаться хаос. Второго бунта нам не хватало! Я пойду туда, это решено. Но я прошу о помощи.

– Какого рода помощи? – спросила мисс Амелия. – Поймите меня правильно, Габриэль, я очень плохо плету плащи из травы!

– Я хочу, чтобы вы меня подстраховали. Ждали. Я попробую обернуться быстро – найду ближайший вход, явлюсь в Холмы, попрошу яблоко и вернусь.

– Но они обязательно попросят что-то взамен, – заметил Цзиянь. – Дело даже не в их коварстве, а в банальных навыках дипломатии.

– Наш мистер Мирт особо ничего в обмен не просит, – возмутился Ортанс. – А ведь он самый настоящий фаэ!

– Я вырос среди людей и воспитан как человек, – педантично поправил мистер Мирт. – Технически я не фаэ. Просто… Немного более одаренный и способный человек, как вы все.

– И с самоубийственными наклонностями, – Ортанс покачал головой.

Мисс Амелия смотрела с тихим отчаянием.

– Габриэль, вы ведь уже все решили, да? – спросила она. – Мы не сможем вас отговорить?

Мистер Мирт печально кивнул.

– Тогда я с вами. Буду с вами, что бы вам ни понадобилось, – от этих слов мисс Амелии у мистера Мирта потеплело на сердце.

Ортанс выглядел задумчивым:

– Мирт, но как же… Мы же не летим?

– Не летите? – Мисс Эконит моргнула.

Габриэль торопливо сказал:

– Все в порядке, я не успел вам сказать. Цзиянь боится высоты, и Ортанс остается с ним. У меня возникла идея.

– Ммм? – Ортанс склонил голову к плечу.

– Вы с Цзиянем можете отправиться на паровой машине в Эденесбурх. Мы встретимся там, вместе проведем инспекцию вокзала, и дальше вы будете страховать меня в Холмах.

Ортанс и Цзиянь переглянулись.