Особый агент

– Это вы тоже в телевизоре услышали? – нервно прищурился Слепцов.

– Нет, в газете какой-то читал, – невозмутимо ответил Роман.

– Черт-те что! – возмутился генерал. – Чего только этим журналистам не известно! Крапивное семя, на все готовы, чтобы добыть информацию и пустить в народ! Распустились, дальше некуда…

– А вы бы предпочли, чтобы все было, как в старые времена: никто ничего не знает, а если знает, то сказать боится?

– В старые времена был порядок! – крикнул Слепцов. – По крайней мере, все знали свое место! И к обязанностям своим относились не так, как сейчас относятся некоторые офицеры!

– На меня намекаете, товарищ генерал? – усмехнулся Роман, выпрямляясь.

– А тут и намекать нечего! На кого вы похожи?! Вы одним своим видом позорите звание офицера! А ваш образ жизни вообще возмутителен. Вы полагаете, нам неизвестно о ваших аферах с акциями? Или о ваших отношениях с некоторыми теневыми представителями шоу-бизнеса? Или о ваших амурных похождениях?

– Полагаю, вам известно все, – отчеканил Роман. – Или почти все. Но мне на это наплевать, товарищ генерал. Если вы меня в чем-то обвиняете, говорите конкретно – в чем? Если же лично я вам не нравлюсь, то позвольте напомнить: не по своей воле я к вам попал и за ваш отдел отнюдь не держусь. Я готов хоть завтра перевестись в любое другое ведомство. Кстати, Чечней меня не пугайте. В отличие от вас, на войне я был и от долга своего не бегу…

Его прервал сильный хлопок ладони по столу. Жалобно звякнула пепельница, пустив облачко пепла.

– Товарищ капитан, как вы разговариваете со старшим по званию! – начал приподниматься со своего кресла Слепцов.

– Вы правы, – улыбнулся Роман, – я что-то излишне горячусь. Это от недосыпа. Виноват, товарищ генерал, исправлюсь.

Некоторое время Слепцов мерил его разъяренным взглядом, затем тяжело осел в кресле.

– Вы много себе позволяете, капитан Морозов, – сказал он через минуту. – Нарветесь…

Роман промолчал, понимая, что лучше ему сейчас рта не открывать и дать возможность начальству сохранить лицо. Все-таки им еще вместе работать, по крайней мере, пока он находится в подчинении Слепцова. А плевать в колодец, даже пересохший, не стоит.

– Ну а почему вы думаете, что это именно ограбление? – ворчливо спросил Слепцов, порывшись для чего-то в столе. – В прессе, которую вы столь внимательно изучаете, ведь и другие версии выдвигаются. Например, что убийство Байкова было связано с его профессиональной деятельностью?

– Чепуха, – ответил Роман. – Слишком много усилий для ликвидации одного человека. Имели бы целью убийство банкира – устроили бы банальную засаду на дороге с автоматчиками и хорошим снайпером. Ну, усилили бы ее для верности парочкой фугасов. Просто, но очень надежно. Тут была поставлена другая задача. Им нужен был человек, прилетевший к банкиру на вертолете. Вернее, то, что привез этот человек. Вертолет – не машина, по дороге не перехватишь. Могли бы, конечно, и вертолет в воздухе сбить, но тогда пропало бы то, что вез ювелир. А именно это налетчиков и интересовало. Так что профессиональная деятельность тут ни при чем, – покачал головой Роман. – Банкир нужен был налетчикам в последнюю очередь. Можно сказать, что ему просто не повезло.

– Д-да, – пожевал губами Слепцов. – Выводы делать вы не разучились.

Роман снова помолчал, предоставляя генералу самому оценивать степень его профпригодности.

– В общем, почти все, что вы сказали, – верно, – кивнул Слепцов. – Действительно, ювелир доставил на вертолете… одно из изделий Фаберже. И действительно это было так называемое пасхальное яйцо, один из подлинных раритетов, принадлежавших некогда дому Романовых. Байков был известным коллекционером и хотел приобрести эту драгоценность для своей личной коллекции. Он нашел продавца за рубежом, тоже частного коллекционера, захиревшего отпрыска одной королевской семьи, который решил продажей яйца поправить свое материальное положение.

– Я еще не слышал о донорстве половых органов, – заметил Роман.

– Не смешно, – буркнул Слепцов. – Яичко это было оценено в пятнадцать миллионов евро. Посредником сделки выступила московская страховая компания «Ювелир-Трест». Пайкин, известный эксперт-оценщик, должен был доставить яйцо на дачу Байкова и дать гарантии от лица фирмы, что изделие подлинное. В общем, обычная сделка подобного сорта.

– Если бы не вмешательство третьего игрока.

– Именно, – кивнул Слепцов. – Вот этот третий игрок нас и интересует. Дело это, на первый взгляд уголовное, может касаться государственной без– опасности. Яйцо в данном случае выступает не просто как эквивалент пятнадцати миллионов евро, тут другое. Ведь невзирая на то, что после налета яйцо нельзя будет никому показать, заказчик не остановился перед тем, чтобы его заполучить. А это уже совсем иная сфера интересов. Это – не просто покупка, а какая-то тайная сделка. И нам необходимо как можно быстрее узнать детали этой сделки. Следовательно, надо выяснить: кому могло понадобиться яйцо?

Он вопросительно посмотрел на Романа.

– Ну… – поднапрягся тот. – Точно – не заграничному заказчику.

– Почему?

– Слишком много крови. Богатые люди за рубежом не хотят больших проблем. Они лучше заплатят больше, но будут жить спокойно. Это нашим все равно, скольких человек угробили. Наши крови не боятся. Так что заказчика надо искать здесь.

– Именно так мы и думали. И первым делом начали проверять всех известных российских коллекционеров.

– Ну, к известным-то соваться вряд ли стоит…

– Согласен. Поэтому основной акцент мы сделали на так называемых подпольных коллекционерах. То есть на тех людях, которые содержат коллекции, но по ряду причин предпочитают не распространяться широко про их существование. В частности, нас интересуют те, кто собирает ювелирные изделия Фаберже. Таковых немало, но по-настоящему страстных коллекционеров, готовых пойти на что угодно, только бы заполучить еще один экспонат, всего десяток. Сейчас мы вплотную занимаемся ими. Но, как вы понимаете, подобраться к некоторым из них по ряду причин весьма сложно.