Страница 17 из 88
Глава 5 «Возвратно-поступательная»
есть ли там с 'RESTART’графа.
Если есть, нажмите Da»
Советы Белого.
В этот раз пребывание в беспамятстве отличалось от пережитого ранее. Вместо вязкого и бесформенного небытия, в котором неделя пролетела как один миг, сейчас я чувствовал время и твёрдо стоял на ровной чёрной поверхности, не имеющей ни конца ни края. Если у этого места и существовал потолок, то он тоже был либо бесконечно далеко, либо был непроглядно тёмным. Источников света тоже не было, но стоило посмотреть на руки и их я увидел словно при дневном освещении.
— Эй, есть тут кто? — крикнул в пустоту, и будто волчицу голодную покормил. Унесла слова безвозвратно, ни эха, ни отзвука в ответ не услышал. — Вот жеж курва.
Решил вглядываться, напрягая глаза, что есть мочи, но с тем же успехом мог на пол лечь и в него носом уткнуться. Не зги не видать.
Передвижение тоже ни к чему не привело и так бы я наверное и слонялся по этому месту, если бы не додумался через плечо оглянуться.
— Ёбтыжн*х! — чуть сердце не вылетело, когда за спиной увидел череду торцом ко мне стоящих дверей.
Оказалось, что они перемещались в тёмном пространстве вместе с моими движениями, как если бы к лопаткам были приклеены. И только зафиксировав их взглядом, мне удалось развернуться и подойти к ним.
При более близком рассмотрении открывшаяся перед глазам картина внушала трепет. Выстроенная по абсолютно ровной линии череда дверей уходила в далёкую даль и давала ясное представление, насколько же велико это пространство. Последняя видимая дверь была размером с бусинку, не более. И даже она наверняка не являлась конечной.
Прикинув, сколько до неё идти придётся, внутренне ругнулся и решил изучить ближайшие, благо было на что посмотреть. Каждая из них была уникальна, свой дизайн, цвет, даже рукоятки.
Первая представляла собой крепкую и явно бронированную дверь, подходящую больше для бункера, чем для обычного жилого помещения. Расплавленные тазером следы потёкшего металла на ней как бы намекали, что ей в жизни довелось выдержать не одну бандитскую разборку. Неравномерно лежащая серая краска закрашивала старые следы, но стоило посмотреть внимательнее, как под ней прямо по центру двери я обнаружил выдавленные в металле слова.
Сергей Кравец — 50 лет
2307 — 2357 гг.
Вот оно как.
Теперь дверь стала больше походить на мемориальную доску, нежели на предмет интерьера. Если она при этом своим внешним видом отражала и характер жившего человека, то кем бы ни был этот Кравец, жизнь его потрепала. Неужто тут все двери такие?
Дабы проверить и убедиться, пошёл к следующей.
Всего пять шагов и передо мной белая поверхность, разительно отличающаяся от предыдущей. Нет ни царапин, ни следов насильственного вторжения. На двери изящным шрифтом выведены фамилия имя и возраст.
В целом дверь, как дверь, разве что цвет и фактура её больше походила на поверхность вываренной добела кости — слегка ребристая, местами гладкая, местами шероховатая. Ручка была из какого-то затёртого и приятного на ощупь пластика, которую сразу захотелось повернуть. И я бы её открыл непременно если бы не соседствующая с ней дверь.
Дело в том, что третья отличалась не только от двух предыдущих, но и от всех других вместе взятых.
То была даже не дверь, а исполинские ворота, возвышающиеся на три с лишним метра. Наличники отдавали старинным золотом, а створки были выполнены то ли из камня, то ли из плотного дерева с узором столь изысканным, что любоваться его переплетением было одним сплошным удовольствием. Причудливые узелки перетекали, связывались, расплетались, местами превращаясь в людей, птиц, животных и тварей совсем уж неведомых. Переплетённые в различные сюжеты они представляли из себя единое полотно, посреди которого золотыми буквами было высечено единственное.
ГРЕЙ — 300 лет
2100 — 2255 гг.
И тут мне удивляться пришлось дважды.
Во первых такому невероятному возрасту, который даже по нынешним рекламным слоганам считался большим, а во вторых, несоответствию лет жизни с указанными датами. Уж чего-чего, а с детства я считать не разучился и ровно подметил, что ошибочка аккурат на 145 годков вышла. И тут уже не ясно, где неточность закралась.
Хотя если не ясно, то можно и узнать. Я же сюда не абы зачем, а за мудростью пришёл. И раз тут окромя дверей ничего и нет, то мудрость наверняка за ними и пряталась, так что была не была.
Схватился за дверное кольцо на левой створке ворот и потянул.
И с тем же успехом я мог многотонный трактор за буксировочный крюк дёрнуть. Створка и с места не сдвинулась!
Более того, ладонь намертво примёрзла к поверхности металла. Даже второй рукой пальцы отодрать не получилось и поэтому оставалось только одно. Продолжать тянуть.
— Нххх-ну же, падла!…Ммммх! Давааай! — кряхтел натужно, ногой уперевшись в соседнюю створку и вроде как по чуть-чуть, понемногу дверь начала уступать свои позиции. — Мммхмм-мне одним глазком посмотреть! Ну же!
И хоть силы мои были предельными, с тяжёлым скрежетом створка всё же начала отодвигаться. Когда за ней появилась тонкая щёлочка белого света, я дёрнул в последний раз и быстро прильнул к образовавшемуся просвету, боясь, что дверь захлопнется.
Но боялся я зря.
Вместо этого сознание моё провалилось в слепящий свет и калейдоскоп ярких вспышек закрутился перед глазами. В уши ударил детский плач и сквозь него грохочущий голос прозвучал.
— Поздравляю! У вас Мальчик! Время рождения 17:45. Можете подержать.
Заслонив глаза от яркого света, я взмахнул руками и картинка сменилась на более чёткую. Я куда-то полз, а женский голос надо мной говорил ласково.
— Грей, а ну-ка будь осторожен. Я же сказала не заползать в отцовский кабинет. А ну иди сюда.
Меня взяли на руки и прижали к чему-то большому, мягкому и столь вкусному, что я закрыл глаза, погружаясь в приятную негу. Взмахнув рукой, я пролистнул и это воспоминание, на этот раз окончательно понимая, куда в действительности попал.
То было прошлое Грея.
— Эй! А ну не троньте его! — кричу звонким голосом каким-то пацанам, которые издеваются над голубем.