Порочная Роза

Розу рывком выпрямили за скованные запястья, что-то сделали – видимо, расцепили наручники, но тут же развернули и толкнули на спину, на кровать.

– Руки подними, – ласково скомандовал Арнольд, не сводя с суккубы горящего взгляда, пока расстёгивал штаны.

Она посмотрела на демона сквозь ресницы, усмехнулась, демонстративно облизнувшись, и устроилась поудобнее, послушно подняв руки и соблазнительно изогнувшись. Согнув ноги в коленях, Роза широко их расставила, чуть приподняв бёдра, и оба демона шумно выдохнули, от них пришла такая волна возбуждения и предвкушения, что суккуба чуть не захлебнулась, жадно поглощая вкусную, пряную энергию. Она бурлила в крови, требуя выхода, и Роза надеялась, этот вечер быстро не закончится, каким бы ни было продолжение. Женщина не сомневалась, фантазия у демонов богатая.

Тем временем, Арнольд небрежным движением избавился от штанов, явив себя во всей красе, и у Розы пальцы зачесались прикоснуться, провести подушечками по рельефным мышцам, царапнуть ноготками эти широкие плечи… Роджер же, бросив на суккубу задумчивый взгляд, снова подошёл к комоду, пока его друг укладывался рядом с Розой.

– Сделаем вот так, пожалуй, – Арнольд потянулся к свисавшим с изголовья цепям и прикрепил их к наручникам на запястьях Розы, снова лишив её возможности пользоваться руками.

Засранец! Но, конечно, это осталось в мыслях суккубы, пока же она лишь нетерпеливо поёрзала, намекая, что пора бы уж продолжить. Арнольд, опёршись на локоть, медленно скользил взглядом по обнажённому, совершенному телу Розы, его ладонь накрыла упругий холмик груди с вызывающе торчавшей горошиной соска. Женщина подалась навстречу за лаской, а демон лишь коварно усмехнулся и чувствительно ущипнул за вершинку, слегка оттянув и добавив в бурлившую в венах страсть толику боли. Остро-сладкой, как перчинки в горьком шоколаде. Роза не сдержалась, охнула в голос, а Арнольд наклонился почти к самым её губам, нежно погладив тяжело пульсировавший бутон, и шепнул:

– А теперь посмотрим, насколько ты выносливая, детка. Кончишь, только когда мы захотим, – и после этих слов накрыл рот Розы жадным, долгим поцелуем.

Его язык властно раздвинул губы, проникая внутрь, зубы чувствительно прикусывали, дразня, а пальцы продолжали играться с грудью, пощипывая, поглаживая, обводя вокруг и превращая острые вершинки в жарко пульсировавшие тёмно-розовые вишни. Роза тяжело дышала, ёрзала, напрягала скованные руки, буквально купаясь в исходившей от демона силы. Упоительно хмельной, кружившей голову, заставлявшей сдаваться без боя, хотя толком их пикантная игра ещё и не началась… Ладонь демона оставила в покое раздразненные холмики и поползла вниз, и Роза послушно ещё шире раздвинула ноги, уже предвкушая новую волну удовольствия. Её собственное тело горело в нетерпении, и у демоницы совсем вылетело из головы, что сказал Арни…

Ладонь мужчины легла на самый низ живота, пальцы едва ощутимо погладили складочки, не торопясь проникать внутрь. Поцелуй всё не прекращался, крадя дыхание, оставляя лишь возможность глухо постанывать, дрожа от нетерпения. Краем сознания Роза отметила, как прогнулась кровать с другой стороны – вернулся Роджер. И… Арнольд отстранился, последний раз проведя по влажным лепесткам дразнящим движением.

– А вот теперь повеселимся на славу, детка, – вкрадчиво известил он и щёлкнул пальцами.

Ноги Розы прижала к кровати невидимая сила, раскрывая до предела и не давая даже пошевелить ими. Всё, что ей оставалось, это выгибаться, насколько получалось, и ёрзать, совсем чуть-чуть. А у Арнольда в пальцах появился прозрачный кубик льда, и с его губ не сходила порочная, многообещающая усмешка. Роза издала хриплый смешок и выгнула бровь.

– О, милый, ты этим хочешь меня удивить? – насмешливо произнесла суккуба.

– Не только, – ответил Роджер, и в его руке она заметила свечку.

Ещё один щелчок, и фитиль загорелся, а на губах Роджера отразилась такая же усмешка, как у его приятеля.

– Совместим? – мурлыкнул он и прижался к суккубе так, что она отчётливо ощутила твёрдый, горячий член.

Роза ахнуть не успела, как прозрачный кубик обвёл торчащую вершинку, заставив её сморщиться ещё сильнее, потом ещё и ещё раз. Прохладные змейки талой воды потекли по ставшей очень чувствительной коже, к животу и ниже, к ямочке пупка. Роджер медленно наклонил над Розой горящую свечу, и проникновенно шепнул, глядя ей в глаза:

– Захочешь кончить – только попроси, милашка.

Она успела лишь судорожно вздохнуть и проглотить ругательство – со свечи сорвалась капля горячего воска и упала прямо на тугую горошину соска, покрыв её тонкой корочкой. Контраст между холодом и жаром заставил Розу громко охнуть, широко раскрыв глаза. В теле взорвалось наслаждение, окатив огненными брызгами, и она тихо всхлипнула, мелко дрожа. В следующее мгновение губы Арнольда накрыли вершинку, сминая едва затвердевший воск, и суккуба выгнулась, ослеплённая яркими ощущениями. Из груди демоницы вырвался короткий стон, а тем временем, кусочек льда уже прикоснулся ко второй груди, холодя и оставляя дорожки талой воды… И капелька расплавленного воска, и губы уже Роджера.

Ох, да-а. Давно Розу не баловали таким взрывом ощущений и наслаждения. Причём такого, как она любила, пряного, терпкого, с лёгкой горчинкой на языке. То, что надо для того, чтобы насытить суккубу. И даже собственная беспомощность не раздражала, хотя Роза привыкла в постели играть если уж не ведущую роль, то действовать на равных. А теперь… Её умело возбуждали, медленно, растягивая удовольствие, не давая передохнуть и подводя к самой черте. Между ног всё горело и тяжело пульсировало, жаждая прикосновений, однако демоны не торопились.

Вот кусочек льда скользнул по животу, оставляя влажную дорожку, и следом на неё – капли воска, обжигая, прибавляя остроты переживаниям. Заполнил прохладной водой впадинку пупка, и тут же горячие губы собрали её, язык шаловливо пощекотал. И – ниже, ниже, туда, где всё давно и так стало мокрым, готовое к пикантной игре. Роза снова длинно застонала, выгнувшись навстречу, раскрываясь до предела и натягивая звякнувшие цепи.

– М-м-м, какое восхитительное зрелище, – послышался довольный голос Арнольда, и суккуба ощутила невесомое прикосновение к складочкам. – Ты так возбуждена, детка… Нра-авится? – вкрадчиво спросил он, а кусочек льда между тем скользнул совсем близко к сокровенному.

Прохладная струйка стекла к нежной, горячей плоти, и чьи-то пальцы широко развели влажные лепестки, раскрывая сердцевинку.

– Да-а-а-а! – тягуче застонала Роза, решив самую малость сдаться.

Очень уж хотелось продолжения… И оно последовало, одновременно с довольными смешками демонов. Холодный кусочек провёл по сладкому местечку, смачивая ещё больше, приятно охлаждая, а в следующий момент Роза не сдержалась, тихо вскрикнула, широко распахнув глаза и выгнувшись до боли в пояснице. Горячий воск добавил бодрящих ощущений, мешая боль с удовольствием, окуная в жаркий водоворот порочной страсти. Мышцы упруго сжались, жаждая проникновения, и Роза чуть не захныкала от нетерпения, но в последний момент сдержалась. Нет уж… Не дождутся. Она сама млела от происходящего, от этих игр на грани, от собственного упрямства и одновременно покорности. Да-а, демоны не разочаровали, ничуть.

– О-о-о, как у нас тут всё хорошо, – мурлыкнул Роджер, и, видимо, его пальцы проникли в Розу резко и глубоко, сразу на всю длину, словно угадав, о чём она думает.

Боги, это было… ошеломительно. Все ощущения смешались в обжигающий коктейль, туманивший сознание, отключавший способность здраво мыслить. Остались лишь инстинкты, требовавшие подчиниться, покориться силе… Где-то на задворках разумной части мелькнул страх: такого с Розой ещё ни разу не было, но потом всё поглотила новая волна наслаждения. Чьи-то губы, обхватив кубик, подтолкнули его ещё ниже, пальцы пропали, и вместо них внутри Розы оказался лёд. А губы накрыли раскрытое лоно, истекающее соком, язык надавил на кубик, проталкивая его глубже в Розу. Она стремительно летела в пропасть, приближаясь к такому желанному освобождению. Каждый нерв натянулся до предела, тело превратилось в сгусток эмоций, искрящий от малейшей ласки. Внутри суккубы всё задрожало в нетерпении и ожидании, она подалась навстречу порочному рту, не удержав лихорадочного шёпота: