Дом без прошлого

– Привет, – Юля не церемонилась и перешла к сути, – Я в магазине. Есть красное вино за 1200 рублей, мы его покупали в прошлом месяце, и есть белое вино, мы его не пробовали. Что брать?

– Красное, – без всяких сомнений ответила я.

– Консерватор.

– Им была, им и останусь.

Все незнакомое обычно вызывало у меня недоверие. То красное вино мы пробовали, можем точно сказать, что оно не испортит вечер.

– К семи будем, – Юля, словно переспрашивала, не отменяется ли праздник.

– Хорошо, жду, – неловкая пауза, – Кто именно среди вас будет?

– В чем дело? – на секунду Юлю стало хуже слышно, она, видимо, взяла телефон иначе.

– Ты, – перечисляла я, – Вика со своим одноразовым парнем и Элина. Не больше?

В прошлый раз, когда состоялась дружеская встреча, Вика привела не только нового молодого человека, но и троих его друзей. Те друзья устроили шикарный дебош, разбив три стеклянных полки в квартире у Элины, за что жестоко поплатились, упав на осколки. Сами себя наказали.

– Свои. Я напомнила Вике о тактичности и уважении к чужой собственности, – на этом Юля со мной распрощалась.

Анна успела разложить вещи и приступить к уборке на кухне.

– Лучше начать с комнат, – я вернулась к ней, – Не успела позавтракать, поэтому пока побуду здесь. Не нужно сегодня особо тщательно убираться, поверхностно – полы, полки, мебель. Все поверхностно.

Женщина меня поняла.

– Без проблем.

Вместо завтрака у меня были несколько кусочков холодной индейки и то, что не доела вчера.

Анна оказалась энергичной и деятельной, мой чай не успел остыть, как полы сверкали по всей квартире, кроме бабушкиной спальни, куда я запретила заходить.

– Тысяча. Тысяча рублей за метр трикотажного полотна, – причитала Анна, протирая подоконник на кухне и незаметно подбираясь ближе к столу, за которым я сидела, – Где это видано? Лет десять к ним ходила и ходила, теперь уж нет, ни за что, другой магазин найду.

В тканях я разбиралась примерно так же, как и в машинах, то есть, могла сказать – красная или зеленая. На том возможности и заканчивались. Но Анна невероятно воодушевленно обсуждала проблемы, связанные с шитьем, что я невольно подключилась к диалогу.

– Трикотаж? Вы для себя шьете? – стало интересно.

– По-разному бывает, – Анна добралась до стола, – Подвиньтесь, пожалуйста. Шью и для себя, и для родственников, и на продажу периодически. Нынче намного меньше заказывают, чем раньше. Ну, а сейчас вообще ничего не шью.

– Смена вида деятельности? – не ради удовольствия она пришла убираться. Либо шитье надоело, либо денег не приносит.

– Смена дохода, – Анна совсем простой человек, однако иронию поняла и оценила. Она нравилась мне.

– Вынужденная?

Зачем мне это знать? Это ее личное дело, где и как она зарабатывает. Важно, чтобы приходила вовремя и убирала хорошо, с этим Анна могла справиться и с закрытыми глазами, не сомневаюсь. Зачем лезть к ней в душу?

– Неправильно выразилась, – Анна сполоснула тряпку в тазике, – Сменилось место заработка, к вам устроилась, к женщине с Невского проспекта. До этого убиралась в других квартирах. Шитье – всего лишь увлечение. Но вы в чем-то правы, я вынуждена временно забыть об этом увлечении, потому что моя швейная машинка забыла, как работать.

Женщина не жаловалась и не искала сострадания, она делилась.

А я кое-что вспомнила.

В кладовке, среди одежды, что потеряла товарный вид, была швейная машинка. Топорная и ручная, но рабочая.

В шестьдесят пять лет бабушка могла второй раз выйти замуж. Местный электрик Юрий зашел посмотреть неисправную розетку, и был наповал сражен не только красотой бабули, но и ее властным характером, когда она на все корки ругала его начальство. В поисках благосклонности пожилой вдовы он ежедневно приносил цветы, порой сорванные с клумбы, ягоды, грибы и огурцы, собственноручно закатанные в банки. Добрый он был и хозяйственный. Замуж звал.

Бабушке был не нужен ни сам кавалер, ни его подарки. После смерти деда ей никто из мужчин не был нужен.

При Юрии она случайно обмолвилась, что хочется сшить новое платье, она имела в виду – пойти и заказать в ателье, но мужчина все неправильно понял и принес к двери тяжеленную швейную машинку. И отказалась бы бабушка, как отказывалась от любых подарков, но оценила его старания. К вечеру на свидание согласилась. Юрий ликовал.

На следующий день его не стало. Инфаркт.

Бабушка, конечно, отмахнулась, мол, он для нее чужой человек, познакомиться толком не успели, а я все-таки видела, что она молниеносно спрятала в шкаф свое любимое платье, приготовленное именно для свидания.

Подарок остался у нее. Изредка бабушка поглядывала на машинку и чему-то улыбалась, я думаю, гордилась она собой и поступком своего последнего кавалера. Пусть машинка совсем не новая, потрепанная и совершенно лишняя в доме, где никто никогда не шил, зато от всей его широкой души.

Я могла дать этому подарку новую жизнь, предложить тому, кому в разы нужнее. С одной стороны – Юрий принес для любимой женщины, с другой – лучше будет, если машинка перестанет пылиться в кладовке.

– У меня, кажется, есть то, что вам нужно, – я не чувствовала уверенности, – Машинка. Правда, она не имеет никакого отношения к современной технике.

Анна засияла, как кухонная тумба, которую она усердно натирала.

– Ручная, что ли?

– Угу.

– У меня, наверное, такая же, – женщина посмотрела на меня, будто наконец-то разглядела, – С удовольствием возьму. На время, конечно, починю свою – сразу привезу вашу обратно.

В кладовку я зашла одна, Анна ждала в коридоре возле бабушкиной комнаты, искала я недолго: машинка располагалась между стеной и тремя килограммами еще советских юбок. Сверху лежал джемпер. С ценником, между прочим. 35 рублей. Я усмехнулась. Это точно в стиле бабушки, она десятилетиями берегла вещи, аккуратно чистила их, складывала в стопочки и ни разу не надевала. Ждала особого случая. А потом они выходили из моды.

– Анна, помогите мне. Одна я эту громадину отсюда не вытащу.

Совместными усилиями мы переставили ее в коридор. Комнату я закрыла. Это до сих пор комната бабушки, потом осмотрю ее и что-нибудь придумаю.

– Сами вы точно не справитесь. Пять этажей без лифта, – я махнула в сторону лестничной площадки, – Второй день не работает. Кстати, не возвращайте машинку. Я все равно не умею шить.

– Сын заедет, он и поможет. Спасибо.

***

Гостей встречала у порога. С готовкой сегодня ничего не вышло. После ухода Анны, ее сына и швейной машинки, я планировала поспать, освоить тонкости японской кухни и красиво оформить сервировку стола. Получилось поспать. Остальное доверила доставке еды.

– Всегда мечтала развлечься в доме, построенном до революции, – Элина зашла первой, вручив мне букет, и прошептала, – Береги свою нервную систему.

Я сначала не поняла, к чему фраза про нервную систему, потом увидела, как с хорошо знакомыми мне людьми в прихожей возникли двое посторонних: парень в красном пиджаке и девушка с корзинкой фруктов.

– Моя новая сестренка, – Вика обняла девушку, державшую фрукты.

– Твой папа снова женился? – без тени смущения спросила Юля, развешивая по крючкам свой плащ и шляпку.

– На прошлой неделе, – кивнула Вика, – Это Света, дочь моей мачехи, и ее жених Артем. Где вы еще такого красавчика возьмете?

Артем гордился собой, поправляя зализанную прическу. Вика находилась в состоянии эйфории, она экстраверт до мозга костей. Мы нервничали. Я взяла за руку Юлю и повела за собой в первую попавшуюся комнату.

– На меня не смотри, – сказала Юля, – Мы встретились у твоего подъезда. Откуда я могла знать, кого она притащит?

– Ты с ней ближе, – мне очень хотелось избавиться от незваных гостей, не обижая Вику, – Я готова была к тому, что придет ее парень, он не пришел, зато понаехали новоиспеченные родственники.

– С Викой невозможно быть ближе, – Юля плотнее прикрыла дверь, – Сегодня она тебя любит, а завтра пишет на твоем доме много обидной для тебя информации. Она исчезает на полгода без объяснений. Я уверена – будь у ее мачехи хоть пятнадцать дочерей, Вика бы всех сюда привела. Ничего мне с этим не сделать.