Дом без прошлого

Под удивленным взглядом Фунтика я осознала, что говорю с котом. Более того – обсуждаю с ним меню на сегодня.

Глядя на него, голод ощутила и я. Нормально ела лишь позавчера. Отправившись в торговый центр за коробками для переезда, я заказала полноценный обед в убыточном ресторане на цокольном этаже. Почему убыточном? А собственники обсуждали его продажу. Краткий курс бизнеса: не вздумайте покупать предприятие, если его соучредители-продавцы дрожат от нетерпения, выдыхая – «наконец-то». Но готовят у них вкусно. Я сначала была удивлена, что они потерпели крах, но администратор с барменом принялись обсуждать мои старенькие кроссовки, не соответствующие статусу ресторана, и все сразу встало на свои места.

К счастью, я знала, где дружелюбный персонал. И, вытащив презент для знакомой официантки, спустилась во двор. В том самый, где когда-то лепила куличики с друзьями в подгузниках. Оказалось, что спустилась очень вовремя, потому что именно в этот момент странные личности собирались пинать колеса моей машины.

– Не помешала? – я подошла к вандалам.

Две девушки. Та, что была намного ниже своей подруги, выглядела смущенной, ей явно хотелось поскорее прекратить данное безобразие. Вторую, высокую, чуть сгорбленную, в юбке до пола, мое появление никак не тронуло, наоборот – она начала с претензий.

– Девушка, это ваша машина?

– Моя. Есть вопросы? – я посмотрела ей в глаза.

На ровном месте назревал конфликт.

– Вопросов полно. Я, как старшая по дому, довожу до вашего сведения, что здесь парковаться могут только жильцы, – она указала на мой подъезд, – Переставьте, пожалуйста, машину.

Старшая по дому? Сколько ей?

Девушка, едва ли старше меня, днями напролет гоняет нерадивых жильцов или списывает показания со счетчиков в квартирах, где они явно занижены? Неужели не нашлось скучающей пенсионерки, которой надоели постановочные суды по телевизору? Взваливая на себя общественную деятельность, нужно быть очень социально активным человеком, иметь ангельское терпение в совокупности с неограниченным количеством свободного времени, чем молодежь, в основном, похвастаться не может.

– От всей души прошу прощения, но не переставлю. Я и завтра тут встану, потому что есть асфальт, и нет знака «парковка запрещена», – ответила я в ее доминирующем стиле.

Девушка скривилась и глянула на меня, как на назойливое насекомое – и терпеть невозможно, и прихлопнуть не получается.

– Яна, – представилась она, – Я подниму вопрос на общем собрании. Поверьте, тому, к кому вы заезжаете в гости, будет очень стыдно.

– Обязательно поднимите, – учту рекомендации, – И отойдите, пожалуйста, от моей машины, а то я нервничаю, когда ее трогают все подряд.

Яна сделала несколько шагов вперед и, воспользовавшись своим преимуществом в росте, посмотрела на меня сверху вниз:

– Приоритет у жителей дома, – еще полшага, – Я, как постоянный жилец, например, сегодня вернулась с работы и что увидела? Безграничную наглость с вашей стороны. Прыгайте в машинку, сдавайте назад, надеюсь, умеете водить без посторонней помощи, и освобождайте территорию. Для гостей и знакомых всегда доступна ближайшая платная парковка.

Интонация, безусловно, должна была произвести впечатление, низенькая девушка сжалась от слов своей подруги и жестом показала мне – надо согласиться.

– Тронута вашей заботой, – я достала из кармана ключи от квартиры, – Жаль, не пригодится совет. Очень приятно познакомиться.

Не понимаю, зачем конфликтовать? Если тебя не устраивает, подойди и поговори по-человечески. Я не загородила выезд, не раскорячилась на три парковочных места.

– Допустим, – девушка чуть отошла, – Номер квартиры? Паспорт? Прописка?

– Дарственную не оформить? – заводилась я быстро, – Кстати, прописка сейчас называется постоянной регистрацией. Как это сама начальница дома и не разбирается в таких тонкостях?

Подул слабый ветерок, мимо пронеслись мальчишки на велосипедах, постоянно обгоняя друг друга и петляя между прохожими, мы продолжали нелепую ссору из-за клочка парковки, не принадлежащего никому из нас.

– Девчонки, все в порядке? – от мужчины веяло теплом. Он нес к подъезду пакеты с продуктами, – Денек замечательный – ясный, солнечный, почти летний, прямо жить хочется. Хватит бензином у машин дышать.

Он широко улыбался и изображал типичного папу, отчитывающего молодежь за нежелание лишний раз выйти на улицу. Приглядевшись, можно понять, что мужчина уловил напряжение вокруг нашей троицы и подошел специально.

– Здравствуйте, – приветствовала его более адекватная из девушек, ее подруга в длинной юбке, Яна, здороваться вообще не собиралась, слегка кивнула, схватила за руку компаньонку, и они ушли.

– Машина? – понял мужчина.

– Как вы догадались? – я не сомневалась – весь разговор он слышать не мог, рядом не стоял.

– Все знают, что это ее пунктик, – мужчина с видимым облегчением поставил пакеты на дорогу, – Не страдают у нас люди вечными разборками по поводу парковки, кроме Яны никто возражать бы не стал, зато она каждый раз такой концерт устроит – сериалы снимать можно.

– Синдром вахтера. И это не лечится, – отметила я.

– Вроде того, – мужчина кивнул, – Простим ей эту слабость. Не обижайтесь и не принимайте близко к сердцу. Яна у нас особенная девушка, она с детства сирота. Отец погиб в аварии, отморозок какой-то вылетел на встречную полосу, лоб в лоб, мама не смогла долго с этим жить – бросилась, как я слышал, с моста. Яну взяла к себе бабушка, но бабушке и самой помощь не помешает. У них наследственная мания на скандалы с соседями.

Начинаю думать, что съемная квартира меня устраивала больше. Она ограждала от публичности. Переводила я деньги раз в месяц на карту, общаясь с хозяйкой посредством сообщений, с людьми встречалась иногда возле лифта.

– Распространяете чужие секреты?

– Об этом все знают, – мужчину мое замечание обидело.

– Извините, – изменила линию поведения, хватит на сегодня проблем, – Мне, конечно, горько от чьих-то страданий, Яне я искренне сочувствую…

– Но ее грубость оправдывать не собираетесь, – закончил за меня.

– Верно.

Мужчина вгляделся в мое лицо, словно оставил дома очки, в его серых глазах цвета пасмурного неба промелькнуло узнавание.

– Вы Полина? – протянул руку.

Его зовут Михаил, дядя Миша. Честно пыталась вспомнить. Его мимика и жесты мне знакомы. Готова поставить на то, что неоднократно встречала дядю Мишу в этом дворе. С одиннадцати лет я жила у моря, к бабушке приезжала редко и из квартиры не вылезала, зато, будучи ученицей младших классов, появлялась здесь часто. И дядю Мишу, и агрессивную Яну я, должно быть, знала.

Он не стал дожидаться, пока я сформулирую:

– Вы с моей дочкой на площадке играли, лет девятнадцать назад, – Михаил провел рукой в воздухе, обозначая детский рост.

– Наверное, – стыдно говорить людям, что не помнишь их, – Здесь много ровесников бегало, иногда объединялись в компанию из пятнадцати человек, вряд ли мы узнаем друг друга сейчас.

У Михаила зазвонил телефон, он, не отвечая, засобирался:

– Рад был повидаться, – задержался на мгновение, – Соболезную вашей утрате.

Все испортил. Разговор с ним скрасил осадок после встречи с конфликтными девицами, но стоило Михаилу выразить свои соболезнования, как в груди защемило. Все знают о нашем горе, как знают и о горе Яны. И не забудут этого.

Испорченное настроение на планы никак не повлияло, поэтому, открывая дверь хорошо знакомого кафе, я взглядом искала Риту.

Рита нашла меня сама.

– Какими судьбами? – она положила меню на столик, улыбнулась и убрала со лба прядь, выбившуюся из-под косынки, – Наверное, год к нам не заглядывала.

– Может, полтора, – я достала из сумки заранее припасенный подарок, – Возьми, пожалуйста. Это для тебя. В твою коллекцию.

Фарфоровый слоник умещался на ладони. Рита собирает фарфоровые фигурки, так что с выбором проблем не было. Благодаря фигуркам наше знакомство и развилось.