Страница 2 из 10
– Ты мне нос сломал, козел! – заорал именинник.
– Я тебе еще и руки переломаю, если еще раз к ней притронешься! – в говорившем я узнала Серегу.
Он подошел ко мне, помог подняться и привести себя в порядок.
– Уходим из этого вертепа.
Мы шли с Серегой по тропинке через лес, к железнодорожной станции. Он накинул на меня свою куртку и обнял за плечи. Кругом темнота, на часах 12 ночи, дорогу освещает только фонарик Серегиного мобильного. В другой ситуации я бы уже от страха кричала и бежала со скоростью света к платформе, не разбирая дороги.
Но сейчас я просто старалась идти с той же скоростью, что и Сергей. Мне было так обидно и стыдно, будто об меня вытерли ноги. Еще болела щека и руки повыше локтей. Стало невыносимо себя жаль, и я беззвучно заплакала. Слезы лили по щекам как из крана.
Наконец, мы подошли к станции. То, что это остановка поезда, указывала только будка на платформе с надписью «касса» да куцая скамейка. Мы посмотрели расписание электричек, написанное на небольшом листе бумаги и наклеенное на окошко кассы. Ближайшая была через четыре часа.
На наше счастье, недалеко от платформы стоял «жигуленок» со спящим мужичком внутри. Серега постучал в окно, мужичок проснулся, через пару минут мы уже ехали в город. Я, уткнувшись в плечо Сереги, продолжала плакать. Он стойко переносил то, что его футболка постепенно вся становилась мокрой.
– Тебе нельзя в таком виде домой, – сказал он, когда мы подошли к нашим дверям, – у тети Кати будет инфаркт. Пойдем ко мне, мать все равно в ночную.
Я представила, что будет, если меня увидит мама – с распухшей щекой и заплаканным лицом – и согласилась. Тем более, что отпрашивалась-то я на вечеринку на ночь.
Мы вошли к Сереже в квартиру. Он выдал мне мамин халат, полотенце, и я направилась в душ. После душа он позвал меня на кухню. На столе стояла бутылка коньяка и нехитрая закуска: порезанный лимон и шоколадка.
Первую рюмку я выпила, не закусывая, и опять собралась реветь. Сережа подошел, быстро поцеловал меня в губы, и пока я хлопала глазами и пыталась что-нибудь сказать, быстро обработал мне щеку какой-то мазью.
– Ты че, офигел? – я наконец обрела способность говорить.
– Я тебя просто отвлек от рыданий. Ты бы всю мазь слезами смыла…
– А-а, – протянула я, – ну тогда наливай!
Уговорив полбутылки, мы решили, что пора спать. Серега постелил мне в своей комнате, а сам пошел спать в гостиную. Я была разочарована. Почему-то мне казалось, что он стал относиться ко мне не как друг. Думала, что он попытается утешить меня как мужчина, но…
Я вошла в его комнату и решила поискать в шкафу что-нибудь для сна. Нашла футболку, сняла халат и…
Он поцеловал меня в шею, едва касаясь губами. Я повернулась к нему. Он смотрел мне в глаза с немым вопросом.
Я отпустила ресницы.
Утром, как я и предполагала, мне было стыдно. Я боялась смотреть Сереге в глаза. Он же, как ни в чем не бывало, встал, оделся и ушел в ванну. Я собиралась сбежать, но не успела.
– Душ свободен, – он заглянул в комнату, – можешь идти, я пока приготовлю завтрак.
Я тянула время, боясь выходить из ванны. Обозвав себя глупой, все-таки вышла. Сделаю вид, что ничего не было. Или, что мне совершенно безразлично, что произошло этой ночью.
Серега подошел ко мне, обнял и так поцеловал, что все мои планы полетели к чертям. Оторвавшись друг от друга, мы приступили к завтраку.
– Сережа, как мы теперь будем?
– В смысле, как?
– То, что произошло между нами…
– То, что между нами произошло, давно должно было произойти. Ты просто не хотела видеть очевидные вещи!
– Какие?
– То, что я тебя люблю!
– И давно? – под столом у меня затряслись колени.
– Со школы! Ты просто относилась всегда ко мне как к брату, а я стеснялся сказать о своих чувствах. Вот и приходилось тебе подыгрывать.
Я встала со стула, подошла к Сереге и села к нему на колени. Взяла в руки его лицо, посмотрела в глаза и поцеловала, как он меня до этого.
Мы сидели и целовались, забыв про завтрак.
– Что, к свадьбе готовиться? – на пороге кухни стояли наши мамы.
– Да! – дружно ответили я и мой бывший друг Серега.
Не вернусь
Думы
Наталья тряхнула головой, отгоняя от себя навязчивые думы. Сейчас не время – нужно сосредоточиться на дороге. Впереди еще почти сто километров пути. На заднем сиденье спят дети, муж похрапывает рядом, на пассажирском. Последние несколько месяцев он перестал садиться за руль, предпочитал сидеть рядом, не задумываясь о дорожных ямах, правилах дорожного движения и наглых водителях, которые так и норовили подрезать или просто ехать напролом не по своей полосе, так как своя вся разбита. Еще одним плюсом невождения было то, что в дороге можно покурить, выпить и поспать, чем он в полной мере и пользовался.
Вообще, в последнее время он многое взвалил на жену. Забросил ремонт («все равно всю жизнь делать, успею»), про детей вспоминал редко, когда Наталья, вконец измотанная начинала ему выговаривать, да и про жену не часто вспоминал, в основном только, когда поесть хотел, да одежду сменить. Зато часто стал общаться с бутылкой, обзавелся новыми друзьями-собутыльниками.
Уже дома, уложив детей, Наталья всерьез задумалась о своей замужней жизни. Пятнадцать лет. Вспомнила, как по началу Андрей бегал к ней с букетиками полевых цветов, а зимой приносил маленькие мягкие игрушки. Все дела они делали вместе: от приготовления ужина до огорода. А вечерами выходили на крылечко своего домика и пили чай. Затем пошли дети. Андрей стал больше работать, Наталья вся в заботах о детях и хозяйстве. Когда младшему было два, Андрея уволили с работы. За пьянку. Он и до этого выпивал, но не так, чтобы прямо на работе, а тут. Чудом пристроив ребенка в детский сад, Наталья устроилась на работу. Андрей тоже нашел себе новую, но ненадолго. Так и повелось: месяц работает, два – нет.
И как-то так получилось, что постепенно вся забота о семье легла на плечи Натальи.
«Когда это началось? Получается, десять лет я так живу. А ради чего?» – вот этот вопрос она себе постоянно и задавала, но ответ пока не находился. Пошла на кухню, сделала себе чай и задумалась.
Любовь? Последние несколько лет она как-то отошла на… Далеко в общем отошла. Ушла с концами.
Дети? Так не видно, что они сильно отца любят и нуждаются в нем. Со всеми вопросами-проблемами спешат к матери.
Хозяйство? Так все на Наталье да на нанятых работниках. Весь инструмент Андрея давно покрылся пылью.
Деньги? Наталья усмехнулась: редко у Андрея теперь деньги водились, да и те пропивал.
Секс? Кстати, а когда? Наталья снова невесело усмехнулась.
Ее думы прервал Андрей, вошедший в кухню. Сегодня он был трезв – завтра на работу. Она решилась.
– Андрей, давай разведемся.
– Че, нашла кого-то? Так я убью и тебя и его!
– Когда мне искать-то? – Наталья устало вздохнула.
– Откуда я знаю, чем ты там на своей работе занимаешься, – слово «работа» было сказано презрительно-пренебрежительным тоном, хотя именно Натальина работа обеспечивала семью.
– Работаю, Андрей, – Наталья начала заводиться. – Тебе все равно на нас наплевать! У тебя бутылка в приоритете! И вообще мне надоело тебя содержать!
– Ах вот ты как заговорила! А тебе от меня только деньги нужны?!
– А они у тебя есть?
– Я, что, не работаю?
– А смысл от твоей работы? Ты все, что зарабатываешь – пропиваешь!
– Короче, развода не будет! Я отсюда никуда не уйду!
– Значит, уйду я!
– Только попробуй! Найду и убью!
Наталья лишь покачала головой и ушла спать в комнату к детям.
На следующий день Андрей пришел встречать Наталью с работы.
– Ты извини меня за вчера, просто ты уж совсем ко мне несправедлива. Я ведь люблю тебя, а тебе все не нравится.
– Андрей, я вчера все свои претензии тебе высказала. Ты понял только то, что с тобой жить не хотят. А почему не хотят, ты пропустил мимо ушей. У тебя в жизни осталось только две цели: напиться чтобы к тебе хорошо относились. А то, что у тебя есть семья и какие-никакие обязательства перед ней, ты предпочитаешь не вспоминать. Пусть об этом Наташа думает.