Страница 8 из 21
Сергей сидел, опустив голову. По щеке скатилась слеза. Потом он поднялся, как-то виновато глянул на всех:
– Пойду я, пожалуй.
Он медленно пошёл к калитке. Друзья молча смотрели ему вслед.
Ещё некоторое время все молчали. Первым тишину нарушил Дмитрич:
– Жалко парня, запутался совсем. И как это коммунистам опять удаётся одурманивать молодёжь?
– Ложью и удаётся. Коммунисты всегда были мастерами пропаганды. Несколько поколений одурманивали. И сейчас издаётся масса книг, где история опять искажена. Сталин там представлен хорошим менеджером, а массовые репрессии преуменьшаются и объясняются необходимостью борьбы с врагом.
– Действует и ещё один фактор. Люди недовольны нынешним состоянием экономики, политики и так далее. То есть все недовольны действиями властей. Коммунисты существующую власть критикуют. И тут действует принцип: «Враг моего врага – мой друг». А старики ещё подливают масла в огонь своим ворчанием, что при советской власти всё было дёшево. Они уже забыли, что хоть и было дёшево, но купить было негде. Всё это и сбивает с толку молодёжь.
Глава 4
Делиться надо!
Если бы Гоголь писал «Ревизора» в наше время, то чиновники давали бы взятки Хлестакову борзыми «Мерседесами».
Утром друзья уехали на работу, а Аркадий решил побродить по городу, в котором прожил столько десятков лет и который стал для него родным.
Город очень изменился за эти годы. Аркадий шёл по улицам, удивлялся этим переменам, но ощущал какое-то внутреннее беспокойство.
Первым делом поражал объём современной торговли. На центральных улицах почти везде первые этажи домов превратились в магазины. Купить можно было всё, что угодно, были бы деньги. Но, судя по количеству покупателей, деньги есть далеко не у всех. Аркадию невольно вспомнились советские времена. Тогда ситуация была обратная. Деньги кое-какие у людей были, но купить в условиях планового хозяйства было нечего. Вспомнилось, как по знакомству в своё время доставал стиральную машину, холодильник. А теперь вот, пожалуйста, – выбирай что хочешь.
Аркадий прошёлся по рядам с бытовой техникой и обратил внимание, что вся предлагаемая продукция импортная. А где же отечественная? Аркадий внимательно осмотрел всю эту технику и не нашёл ни одной отечественной марки. Куда всё это подевалось? Ведь только в нашей области два предприятия выпускали стиральные машины и два – домашние холодильники. Причём один из них находится в родном городе…
Прошёл Аркадий до завода и не увидел там никакого оживления. Предприятие было закрыто. Подумать только! Выпускали столько нужной прежде стране продукции. Там работало свыше десяти тысяч человек. А теперь стоят мёртвые корпуса.
И тут он понял причину своего беспокойства. Непривычным было то, что в городе не дымили заводские трубы. Даже над металлургическим районом было абсолютно чистое небо. Для экологов это радость, а для города – трагедия.
Аркадия всё это так потрясло, что ему расхотелось продолжать осмотр города.
Вечером, когда снова собрались на даче у Юрия Сергеевича, Аркадий изливал друзьям душу
– Вы только подумайте! Завод работал двести пятьдесят лет, и его продукция всегда пользовалась спросом. А продукцию металлургического завода считали за счастье получить снабженцы всех отраслей промышленности. Теперь же эта продукция никому не нужна.
– С переходом на рыночную экономику, – заметил Юрий Сергеевич, – со службами работающих ещё предприятий произошла интересная метаморфоза. Вы вспомните, в советское время у сотрудников отдела снабжения была самая проклятущая работа. Надо было постоянно выбивать фонды, потом эти фонды отоварить, то и дело посылать толкачей. А смежники без конца подводили, потому что у них были свои заморочки. В результате предприятия часто оказывались на грани остановки из-за несвоевременной поставки материалов и комплектующих. И руководство заводов постоянно ругало снабженцев.
А отдел сбыта жил спокойно. На всю выпускаемую продукцию были наряды. За воротами завода уже стояли получатели с соответствующими бумагами. Когда была возможность что-то отгрузить сверх плана, то работники отдела сбыта могли и себе в карман положить лишнюю копейку. При рыночной экономике условия работы этих отделов диаметрально изменились. Теперь снабженцы сидят как короли, а их осаждают отряды поставщиков. И работники отдела снабжения могут получить «откат» за то, что примут продукцию именно этого поставщика. А работники отдела сбыта мечутся в поисках покупателей. Да только на отечественную продукцию нет особого спроса.
Вы посмотрите в магазинах. Разве может наша отечественная продукция конкурировать с образцами иностранных фирм? То-то. В результате и производство сокращается. Вы только представьте себе, что такой гигант, как ЗИЛ, за 2010 год выпустил всего 1258 грузовых автомобилей и пять автобусов. В результате такой нерентабельности предприятия наши и закрываются. А потом их уже не восстановить. Оборудование приходит в негодность, хороших специалистов не найти. Сейчас ведь почти не обучают рабочим профессиям. Да опыт надо ещё приобретать…
– Да что там промышленная продукция, – усмехнулся Дмитрич, – когда и сельхозпродукцию уже сами делать не можем. Морковку из Израиля привозят, картофель – из Канады и других стран. Куда уже дальше падать? Вон по данным Росстата с 1995 по 2006 годы в России перестали работать 26 процентов сельхозпредприятий и половина фермерских хозяйств. А оставшиеся хозяйства просто ведут борьбу за существование. Солярка и бензин дорожают, на удобрения денег нет. Тракторов, по сравнению с началом 90‑х годов, стало в три раза меньше, комбайнов – в четыре. И даже когда выдаётся хороший урожай, деревенским хозяйственникам это большой пользы не приносит. С зарубежным наше зерно не может конкурировать из-за отсутствия удобрений. Перекупщики ждут, когда фермеры вынуждены будут продавать зерно за бесценок. Потому что крестьянин не может попридержать зерно до лучших времён: хранить негде. За элеватор платить дорого, а в амбарах неизвестно, как сохранится.
– Интересно, а как же до революции зерно хранили, когда ещё элеваторов в помине не было?
– Тогда у крестьян и амбары были соответствующие. А за годы советской власти всё это пришло в негодность. Ведь всё зерно государству отдавали.
– Ну и дела…
– А сейчас ведь не только зерно, но и молоко, и мясо перекупщики тоже берут у крестьян по низкой цене, а продают потом в несколько раз дороже. А молодёжь и вовсе стремится в город, к цивилизации. Вот потому даже многие большие сёла становятся заброшенными. За последние шестнадцать лет в России исчезло восемнадцать тысяч сёл и деревень. Теперь и приходится даже сельхозпродукцию завозить из-за рубежа.
– Чтобы снизить себестоимость своей продукции, некоторые предприниматели используют в полном смысле труд рабов. Кто бомжей отлавливает, кто эксплуатирует мигрантов, а кто и пользуется услугами фирм, специализирующихся на поставке рабов внаём. К нашему стыду, Россия сегодня занимает в работорговле одно из лидирующих мест. Получается, что по сравнению с США Россия откатилась на пару веков назад. Доходы от работорговли у нас в стране приближаются к миллиарду долларов в год. В 2003 году в Уголовный кодекс была введена специальная статья «Торговля людьми». Однако за всё время к уголовной ответственности было привлечено всего 73 человека, хотя такие преступления исчисляются тысячами. А людей, находящихся в условиях, «близких к трудовому рабству», насчитается до миллиона.
– Жуть. И к этим проблемам надо прибавить ещё и природные сюрпризы. У нас ведь то заморозки, то засуха, то дожди, то фитофтора, то жук колорадский.
– Вот и устремляются люди в города в поисках лучшей жизни. Согласно прогнозам экспертов ООН, к 2025 году 96 процентов россиян будет жить в городах.
– Только кто их очень ждёт в городах? Раз многие предприятия стоят, то и работы нет. Если где и нужны, так классные специалисты. А на подсобных и прочих неквалифицированных работах часто нелегальные мигранты трудятся. В Москве, по словам мэра Собянина, «есть районы, где доля нерусскоговорящего населения достигает 25 процентов». Он сообщил также, что власти Москвы намерены легализовать всех мигрантов, чтобы знать, кто и где живет, чтобы их работодатели платили налоги, обеспечивали их жильём и медицинской страховкой; тогда, возможно, им не будет выгодно привлекать таких работников, и они будут задействовать граждан России. «Нам нужно не сокращать квоты на мигрантов, а их увеличивать, чтобы всех зарегистрировать».