Жатва

Летчик взял Алекса под руки и перетащил в более безопасное место. Через некоторое время раздался громкий взрыв — сдетонировало топливо. «Этот взрыв должен быть далеко слышен и, наверняка, сюда уже спешат на выручку. Осталось только дожидаться помощи», — прикинул Алексей.

***

Мягкой посадки не было. Алексей сумел запустить двигатель за пару сотен метров над землей, но скорость падения была высокой. Последовал первый удар, относительно легкий. Возможно, мы зацепились за дерево, а через пару вдохов мы рухнули на землю, видимо, я потерял сознание. Пришел в себя от того, что меня волокли по земле. Глаза были залиты кровью, поэтому я ничего не видел, руки меня не слушались.

— Командир, все уже позади! Сейчас я вас оттащу в безопасное место, — с надрывом пытался разговаривать со мной пилот, волоча меня по земле.

Осторожно усадил меня и прислонил к дереву. Промыл мои глаза и помог разлепить веки. На нем самом были лишь небольшие царапины, а на виске запекшаяся кровь. Удивительно выжить в такой авиакатастрофе… Будто ему это было не в первой… Как за хлебушком, блять, сходить… Я слегка улыбнулся, Алексей это заметил и ответил тем же.

— Сейчас я осмотрю вас.

Из ножен он достал кинжал и разрезал рубаху. На его лице читалось недовольство моим видом: он скривился и заскрипел сомкнутыми зубами. «Что, Алексей, совсем все плохо?». Видимо он почувствовал мой немой вопрос и сухо отрезал.

— Ребра превратились в месиво, но мы справимся. Держитесь, командир. Постарайтесь не потерять сознание.

«Мы? Я, действительно, в тебе не ошибся, мой друг».

— Здесь нет связи, сигнал «SOS» не работает.

Выругался Алексей и бросил телефон на землю, осознав бесперспективность наладить связь с внешним миром. Снова склонился надо мной.

Следующие несколько часов Алексей «колдовал» над моим телом. Что-то пережимал, перевязывал подручными тряпками мои раны, нашел какой-то целлофан и заткнул дыры в моей груди.

— Командир, тут такое дело… Только шибко не ругайтесь.

Достает из внутреннего кармана фляжку и протягивает ее мне. Я вытянул губы уточкой, только на это и меня хватило. Алексей спохватился.

— Извините командир. Сейчас все сделаю.

Понял он свою ошибку и влил мне в рот чистый виски.

Взглядом поблагодарил Алексея. Возится тут со мной и извиняется за то, что у него алкоголь припасен. Если бы я мог, то покачал бы головой. Ей Богу, как дитя малое!

В лесу было темно и сыро. Сквозь кроны пробивались ласковые лучики солнца. Где-то вдалеке кукушка отсчитывала мне оставшиеся годы жизни и совсем не хотела останавливаться. «Ох и брешешь ты мне!». Алексей сидел у костра, пахло жареным мясом.

Спустя еще час, вдалеке послышался шум двигателя. Кто-то все-таки нашел нас! Алексей начал громко кричать и жестикулировать, ориентируя подмогу в нашу сторону. И когда спасатели были уже совсем рядом, я не поверил своим глазам. Это был Макс, мой родной брат! Он пришел на помощь! Алексей тоже светился от радости. Я попытался сесть, но не смог.

— Командир, вы бы поосторожней, а то раны снова откроются.

— Максим Романыч, слава богу, вы нас нашли! У Алексан Романыча многочисленные переломы ребер, пробито легкое, его нужно срочно…

Договорить Алексей не успел. Макс выстрелил ему в живот и нацелился уже на меня.

— Оставьте нас! — Сказал он своим подельникам, что его сопровождали.

За плечом у одного из них болтался пустой тубус от «стингера». Все было предельно ясно: брат устроил эту ловушку и пытался сбить вертолет. Он был одет в комбез зеленого цвета. В руках сжат его любимый револьвер, подаренный мною на юбилей. Макс присел на корточки возле меня. Его лицо было каменным, не выражало никаких эмоций, в глазах — решимость. Я смотрел в эти глаза и, неожиданно для нас обоих, по моей щеке прокатилась крупная слеза. Макс непонимающе замотал головой.

— Тебе страшно? Алекс, я тебя не узнаю! Ты смотрел… Мы смотрели смерти в лицо не один раз и я не помню, чтобы ты этого боялся.

— Прости меня, брат…

Мне было тяжело говорить, не хватало воздуха. Макс продолжил..

— За что? За то, что я тебя сейчас убью? За то, что приберу к рукам весь бизнес? За то, что память о тебе будет навсегда стерта вот этими руками (потряс ими)?

Передо мной стоял все тот же маленький обиженный мальчик из детства. Которому не хватало любви и тепла, которого обижали и били, которого я прижимал к себе, делился своей любовью и долгие минуты жалел. И вот сейчас, я снова обидел его, как те хулиганы в детстве. Причинил ему боль, которой он не смог носить в себе, видимо, поэтому решился на такое. Я повторил: «Прости меня, брат», не моргая и не сдерживая своих слез.

Во мне смешались чувства. Я хотел, чтобы брат отомстил своему обидчику (то есть мне). И я уже простил его. Ведь это я как старший брат, недоглядел за ним, проводил с ним мало времени и совсем перестал интересоваться его внутренним миром и тем, что он чувствует. Сожалел, что не увижу своих малышей, даже не попрощаюсь со своей любимой. Какая неожиданная смерть.

Справятся ли они без меня? Надеюсь! Жаль, что я не предусмотрел даже запасного плана на случай своей кончины. Не оставил ни завещания, ни паролей от бункера и сейфа и даже не оставил в усадьбе эти чертовы «Дары».

Макс стоял у меня за спиной. Я его не видел, но слышал сдавленные всхлипывания, еле слышные уху. Мне хотелось в последний раз прижать брата и сказать ему, что он прощен. Закрыл глаза и приготовился умирать. «Прощай, Вера! Люблю тебя!».

Последовал хлопок, за ним второй. Но я все еще был жив… Чуть повернув голову, увидел трупы бандитов, что сопровождали брата. Макс обогнул дерево, смахнул остатки влаги с раскрасневшегося лица, бросил ствол под ноги и упал на колени.

— Прости меня, брат! Я вывезу тебя отсюда и постараюсь спасти. А дальше, ты думай сам, что со мной делать. Могу уйти навсегда из твоей жизни. Ты вправе сделать со мной то, что я хотел сделать с тобой.

Я медленно согнул руку в изгибе локтя, высунул мизинец и улыбнулся ему.

— Мир! Вместе и до конца!

Татуировка дракона вспыхнула ярким светом на моей груди и я потерял сознание.

Глава IV

Опытного телохранителя Владимира сегодня оставили на охране усадьбы. Перед отлетом хозяин отдал ему последние указания и покинул имение. Ничто не предвещало беды. В усадьбе было тихо и спокойно. Телохранитель сидел в полной боевой экипировке (скорее, не из необходимости, а просто он так привык: быть во всеоружии). В тот момент, когда из комнаты Веры Сергеевны раздался душераздирающий вопль, он находился на заднем дворе и по привычке начищал свой боевой клинок. «Что-то случилось с хозяйкой поместья!». Миг и он врывается в кабинет, где находится хозяйка.

Отставной десантник, двухметровый громила с рельефными мышцами и густой черной бородой, при виде которого расступаются все на его пути, впервые в своей жизни растерялся и не знал, что ему делать. Вера Сергеевна висела в воздухе, ее русые волосы развевались в невесомости. Он осторожно подошел к ней, едва прикоснулся руки, и Вера рухнула. Владимир успел подхватить ее, аккуратно усадил в кресло, пытался вернуть сознание. Тщетно.

Едва различимо Вера что-то шептала, не открывая глаз. Владимир наклонился ближе, чтобы расслышать ее, и среди обрывков слов сумел разобрал ключевые: «убили», «Алекс», «в лесу», «мертвый».

Услышав ее бред, без раздумий стал звонить хозяину — тот был недоступен. Пилоту — и он недоступен. Владимир начал действовать.

Оставить Веру одну в таком состоянии он не мог, поэтому Владимир отдал приказ своему верному помощнику Петру выдвинуться со спасательной группой на поиски хозяина. В воздух были подняты десятки дронов и через два часа поисков, обнаружили следы крушения воздушного судна. К месту катастрофы направилась группа Петра.

Петр непрерывно поддерживал связь со своим старшим коллегой и оповещал о ходе поисковых работ. Когда группа прибыла на место, то обнаружила лишь трупы наемников, но самого хозяина здесь не было, так же, как и его пилота. Владимир отдал команду продолжить поиски с воздуха и принялся ждать. С тяжелыми мыслями вернулся к своей хозяйке.