Страница 17 из 31
Джон положил руку на сильно стучащее сердце.
«Это просто был сон из-за неудачного падения»
«Я ведь отключился»
«Это было нереально»
«Но мне кажется…»
«Кажется, что я что-то забыл…»
«Понял и забыл…»
Что-то потерялось, что-то забылось Джоном. И как он не старался, он не мог ухватиться не за что, что могло бы помочь ему вспомнить. Важная деталь, возникшая и ушедшая, вместе с пугающим кошмаром, давала понять всё, он чувствовал это. В голове у Джона всё было туманно, впрочем, скоро так стало не только там. Белая пелена начала распространяться, застилая лес, делая его темнее. Тем не менее, появившейся туман не вызывал у него ужаса, как прежде, как в его снах. Дымка успокаивала, и словно рисовала потерянную нить дороги, окутывая всё кроме развилки.
«Я должен найти правильный путь» — подумал Джон, аккуратно переступив помешавшую пройти прежде корягу.
Подойдя, к всё ещё не застеленной пеленой развилке, мужчина стал внимательно осматривать тропинки. Следов, увиденных им ранее, не было ни на одной. Тропинки, казались, совершенно одинаковыми и, в тоже время, такими разными.
«Куда же идти?»
«Пять дорог»
«Пять дорог?»
«Но когда я шёл вперёд было четыре!»
Вдруг на одну из тропинок, которая пролегала ровно посередине, вылетело знакомое и одновременно неизвестное создание. Существо, увиденное ранее Джоном на дороге, за которым гонялся, пугающий мужчина с ружьём, было закрыто всё тем же куском чёрной ткани. Джон не решался приблизиться, но даже, не видя, глаз создания, он чувствовал, что оно смотрело прямо на него. Существо замельтешило, затряслось и кусок чёрной ткани, неизвестно как державшийся на нём, спал на землю. Изящная лань предстала перед его взором, приковывая взгляд. В голове у Джона вдруг всплыл голос его отца: «Лань — прекрасное создание, она встречается в мифологии многих народов. В Древнем Египте она соотносилось с именем верховной богини Изиды. В родовом древе Чингисхана лань является праматерью рода. В Японии она сопровождала богов, наделяя их вечной жизнью, а в мифологии Древней Греции лань является спутницей богини Артемиды. Лань — это одиночество, схимничество. Лань — это ласка и защита. Лань — это путь.»
«Я должен идти за ней»
Джон ступил на одну из тропинок, навстречу животному. Лань тоже начала двигаться, иногда оборачиваясь, смотря идёт ли он за ней. Туман расстилался рядом, но выбранная Джоном дорога оставалась всё также видна. Пейзаж особо не менялся, белизна и слегка проглядывавшиеся ветви деревьев, расстилались вдоль тропы. Лань всё также шла, не ускоряясь, но сохраняя расстояние между ними. Джон и не пытался её догонять, также спокойно двигаясь за ней. Соседние дорожки ещё были видны, и, казалось, шли почти параллельно, хотя, прежде развивались в четыре — другие стороны. Туман стал образовывать фигуры, они принимали формы животных. Вот с крайней левой, показался медведь, чем-то напоминающий того, которого встретил Джон ранее, но его дорога быстро свернула, и он пропал. С этой же стороны, на тропинке поближе, появился достаточной крупный ворон, он шёл в ровню с Джоном, но, когда заметил, что на него не обращают внимания, активно замахал своими почти прозрачными крыльями и улетел в поворот своей тропинки. Волк и лиса, возникли с правой стороны на двух дорожках, и, словно, пытались обогнать друг друга, чуть выбегали вперёд мужчины. Они поглядывали на Джона, пытаясь, поймать его взгляд, но он словно загипнотизированный, чётко смотрел только на лань, следуя за ней. Лиса, находившаяся, на дальней дороге с права, быстрее, потеряла интерес и свернула вместе с своей дорожкой. Волк, поглядывал на Джона ещё несколько минут, но потом, также удалился вместе со своей тропой. Неожиданно, на дорожке, по которой шёл Джон, возник олень, он был прямо перед ним, но мужчина, также смотрел мимо — на лень, которая шла дальше. Прозрачное существо не двигалось, но, когда поняло, что идущему всё равно, помчалось прямо на него. Джон не среагировал, продолжая, идти вперёд. Оказавшись совсем близко, олень, должен был столкнуться с ним, но он прошёл насквозь, лишь слегка, застилая, туманной дымкой глаза, и помчался дальше по дроге, в сторону той, откуда пришёл Джон, что была у него за спиной.
Впереди показалось более туманное место, вокруг ничего не было видно, только трава под ногами, приветливо выглядывала из земли. Джон дальше двигался за ланью, как вдруг она тоже стала белеть, превращаясь в туман. Мужчина стал двигаться быстрее, она тоже ускорилась и скоро совсем растворилась, оставляя Джона одного, в непроглядной белизне.
Джон покрутился, но лань больше не появлялась. Он шумно выдохнул.
— Джон? — вдруг раздался знакомый голос, который мужчина уже не ожидал услышать. — Джон!
Совсем близко послышались шаги. Джон развернулся в их сторону, и увидел приближающегося отца. Азенк Макфи был одет также, как и всегда при их встречах, тёмно-коричневый клетчатый костюм, закрывал его немного полноватое тело. Приглаженные, и в тоже время, слегка растрёпанные седые волосы, немного сливались с туманной белизной вокруг. Серые глаза, доставшиеся и Джону, смотрели прямо на него. Лицо его отца было напряжённым. Они стояли и смотрели друг на друга, будто бы, не решаясь подойти. Первым не выдержал отец Джона. Азенк резко подорвался со своего места, стремительно приближаясь к сыну. Джон всё также стоял на месте, он словно застыл, ему не верилось в происходящее. Когда отец уже был возле него, он наконец сделал шаг навстречу.
— Джон! — проговорил Азенк, обнимая сына.
— Отец, это правда ты?
— Что ты здесь делаешь! — выкрикнул Азенк, беря лицо сына в свои ладони. — Почему ты здесь Джон? Тебя не должно быть здесь! Как она могла до тебя добраться! Джон? Джон!
Джон не отвечал. Он слышал, что говорил отец, но его слова словно проходили сквозь него. Взгляд Джона начал застывать, зрачки переставали двигаться. Он начинал погружаться во тьму, которая расстилала пред ним буру картинок — его воспоминаний. Увидев это, Азенк, схватил сына за плечи, начиная судорожно трясти: — Нет! Стой! Джон! Джон! За что! За что ты себя винишь?!
8
Семнадцать лет назад
Лондон, Великобритания
Дом семьи Макфи
9 ноября 1990 20:55
Азенк лениво лежал в кресле, переключая каналы, в поисках чего-нибудь интересного для вечернего просмотра. Звонок, раздавшийся со стороны входной двери, оповестил о чьём-то прибытие. Азенк взглянул на часы.
«Кого принесло в такое время?»
Звонок снова издал звук, говоря, что пришедший не желает уходить. Пересекая, быстрым шагом гостиную, в которой он отдыхал, Азенк оказался у двери. Открывая, отделявший его от нежданного гостя предмет, мужчина был готов увидеть кого угодно, но только не того, кто предстал перед ним.
— Привет, Азенк. — радостно улыбаясь, произнесла девушка, напротив.
Азенк не верил своим глазам. Он не сразу узнал, стоявшую напротив девушку, закутанную в темно-бардовое пальто и чёрный шарф. От светлых волос гостьи не осталось и следа. Теперь они были какого-то тёмного, синя-серого цвета, и только часть выкрашенной чёлки была выделена ярко красным. В руках она держала большую, чёрную сумку, похожую на те, которые используют люди, когда переезжают.
— Кларисса? — удивлению Азенка не было предела. — Ты почему здесь? Я думал ты не хочешь меня больше видеть?
— Прости, кажется, я сильно вспылила тогда.
— Сильно вспылила? Ты сказала, что ты беремена, но не готова растить этого ребёнка со мной. Кричала, что я никогда не был тебе нужен. Убежала. Исчезла. Я не видел тебя с апреля. И теперь, ты просто так заявляешься у меня на пороге, улыбаясь?
— Я могу войти?
— Зачем?
— Азенк, пойми меня правильно. Да, я не хотела с тобой быть, и поэтому я придумала историю про беременность. Я просто хотела как-то от тебя сбежать.