Освобождение (Opposites Attract)

Глава 1

Холодные дождевые капли с силой врезаются в бледное лицо бегущей навстречу ветру девушки. В голове проносится куча мыслей, сплетающихся в один неразборчивый ком. Кажется, ничего вокруг не способно отвлечь её от вспыхнувшего эмоционального взрыва. Где она? Тяжёлое дыхание сбилось ещё давно, отчего бежать становится почти невыносимо. Стой. Босые ноги тормозят на промокшем асфальте. Она стоит так несколько секунд, после чего поднимает лицо к тучам, заполонившим небо. Капли бьют по коже, смывая всю невидимую грязь, и мысль о том, что становится холоднее, заставляет тело содрогнуться. Куда же ей идти?

Кажется, сохранившиеся остатки сил разом покидают худое тело, заставляя его обмякнуть и осесть на тёплый асфальт. Девушка открывает глаза, осматриваясь по сторонам, — в некоторых окнах уже горит свет, так быстро стемнело… Она не понимает, где находится знакомый дом. Мгновение назад казалось, что цель почти достигнута и он рядом, но вот чувство разочарования в собственных силах заставляет тело биться в ещё большей дрожи. Стена дождя не даёт рассмотреть даже цвет стен зданий. Девушка щурится, вытягивая ноги, и яростно трёт ладонями по намокшей коже. Смыть. Смыть всю грязь, которая покрывает изнеможённое тело. Новая волна отчаяния захлёстывает её с головой, и слёзы ручьём катятся по впалым щекам, капая на дорогу и превращаясь в те же потоки дождя, утекающие в ливнёвки.

Свет фар приближающейся машины заставляет отползти к обочине. Глаза с надеждой смотрят вслед, но никто не хочет помочь. Спасения ждать неоткуда.

— Малыш, ты промокла. — Сердце пропускает удар, а тело инстинктивно замирает, не в силах обернуться на знакомый голос слева. Нужно бежать. Бежать так далеко, чтобы он больше не нашёл её. Но сил нет. Сидит так, пока фигура не выходит из машины, обхватывая худое тело под руками. — Пора возвращаться.

Губы девушки открываются, чтобы что-то сказать, но получаются невнятные звуки.

«Эй!» раздаётся откуда-то сзади, из-за чего мужчина вынужден повернуться вместе с девушкой под боком. Но завершить движение ему не удаётся. Громкий выстрел оглушает, заставляя найти силы и прикрыть уши ладонями ослабших рук.

Опора потеряна, стоять становится тяжелее, и взгляд падает на повалившееся тело мужчины. На его белой рубашке появляется красное пятно, которое с каждой секундой разрастается, ужасая зрелищем.

Испуганные глаза мечутся из стороны в сторону, не зная, что делать, когда чьи-то чужие ладони обхватывают щёки, заставляя смотреть в глаза стрелявшему. Его намокшая чёлка прилипает ко лбу, капли дождя стекают по лицу и с кончика носа летят куда-то, прямиком вниз. По движению губ понятно — он ей что-то говорит, но из-за появившегося в голове звона она ничего не слышит. Звук не утихает, мешая сосредоточиться на чертах такого знакомого лица. Взглядом цепляется за каждую родинку, и на её губах внезапно появляется вымученная улыбка.

Не успевает среагировать, когда парень хватает её за ладонь, потянув за собой, и, приложив последние силы, она бежит вслед за ним во тьму спускающейся ночи — туда, где ей больше никто не причинит зла.

***

Последний год школы наступил так быстро, а вот ощущения приближающейся взрослой жизни всё ещё нет. Сквозь распахнутые шторы в комнату врываются первые лучи солнца, которые заставляют залезть под одеяло с головой и погрузиться в размышления о предстоящем учебном годе. Но слух улавливает, как тихо открывается дверь в комнату, и следом раздаются аккуратные шажки по паркету. Видимо, все размышления переносятся на другой удачный момент.

— Бекки, ты спишь? — раздаётся где-то над ухом, и тот, кто решился потревожить сонную девушку, успевает среагировать лишь озорным визгом, когда ладони резко появляются из-под одеяла и обхватывают маленькое тельце, повалив на другую половину кровати.

Зизи, самый маленький житель этого дома, будит сестру таким образом почти каждый день прошедшего лета. Но сегодня она делала это не для того, чтобы напакостить, — она волновалась и искала чьей-нибудь поддержки. Ведь наступил первый год её обучения в младшей школе, чему малышка, конечно, была рада, но всё же, если бы кто-то предложил ей провести лишний годик в стенах родного дома, она без раздумий бы согласилась.

— Как себя чувствуешь? — голос хрипит после сна.

— Тошнит. — Ещё не привыкший к свету взгляд находит её чёрные бусинки вместо глаз, которые так прелестно блестят от солнечных лучей. Ребекка хмыкает её словам, ведь сама такая же — при малейшем волнении сознание мутит.

— Это нормально. — Ладонь касается светлых волос, аккуратно поглаживая небольшие и кое-где запутанные прядки. — Всего несколько дней, а потом привыкнешь. Я тоже переживаю, но ничего страшного в этом нет.

Девушка улыбается и видит встречную улыбку. Кажется, малышка чувствует поддержку, и на вид ей становится немного легче от услышанных слов.

Откинув с себя одеяло, с головой накрывая им Зизи, Ребекка подошла к столу, слыша позади себя весёлый смех, но не улыбнулась в ответ, уже ловя себя на унылой мысли от увиденного. Не нашла минутки вечером, чтобы собрать свои принадлежности в рюкзак, поэтому придётся тратить на это время утром.

Оборачивается, наблюдая за высунувшейся головкой малышки:

— Беги завтракать, я пока умоюсь. — Босые ноги перешагивают порог комнаты, оказываясь в длинном коридоре дома. С кухни доносятся звуки включённого телевизора — тётя, как обычно, смотрит новости. Кажется, без этого их утро уже не могло начаться.

Войдя в ванную комнату и прикрыв за собой дверь, девушка всячески пыталась привести волосы в порядок; после ночи они всегда спутаны, напоминая гнездо. А в детстве утренние сборы и вовсе казались маленькой Бек худшей частью дня: будь на то её воля, она, возможно, и не причёсывалась бы.

Не первый раз её посещает мысль покрасить свои тёмные волосы в другой, непривычный цвет, но всё-таки любовь к естественной красоте каждый раз оказывается сильнее. Слишком уж она боится перемен.

Вернувшись обратно в комнату, которая уже пустует, останавливается перед окном, полностью открывая его и выглядывая на улицу. Утренняя свежесть врезается в лицо, и становится легче. С улыбкой прикрывает глаза. Как же она любит утро в это время года, и оно было бы ещё прекраснее, если бы не обязанность посещать школу.

Прохладный ветерок заставляет волосы шевелиться, и Ребекка открывает глаза, последний раз оглядев пустую улицу и возвратившись в комнату в размышлениях, что бы надеть. Нельзя сказать, что она переживает о своём внешнем виде, но в такой день всегда хочется выглядеть немного особеннее. Но не для привлечения чьего-либо внимания, а чтобы хоть как-то скрасить свои впечатления от начала учёбы.

— Доброе утро, Клэр. — Целует женщину в щёку и останавливается на полпути к холодильнику, когда взгляд цепляет знакомую фигуру за столом, и девушка тут же разочарованно выдыхает: — Ну конечно. Он снова ночевал здесь.

— Тебе тоже доброе утро. — Успевший надоесть парень усмехается в привычной для него манере и отпивает из кружки. Её кружки.

Ребекка закатывает глаза, оборачиваясь к Клэр, всем своим видом требуя объяснений.

— Разве ты за всё время к нему не привыкла? — Та лишь пожимает плечами и искренне улыбается, на что девушке остаётся вздохнуть, присаживаясь за стол к готовому завтраку и пряча взгляд в тарелке.

Клэр и Дилан — хорошие друзья. Ребекка не знала, можно ли назвать их лучшими друзьями, но, насколько она заметила, ладили эти двое просто прекрасно. Родной дом О’Брайена находился на соседней улице, но с ранних лет Бек видела этого парня не реже тёти. В один из дней Клэр развеяла все её предположения по этому поводу — после бокальчика выпитого вина той развязало язык. Дилан жил с отцом, и ему частенько приходилось избегать его в стенах этого дома. Ребекке не было точно известно, что у них там за проблемы, да и, если честно, не особо она этим интересовалась.