Страница 11 из 28
– Вы уверены, что сможете провести вскрытие?
– Конечно, Максим, – он даже выпрямился, выкатив грудь. – Я же профессионал.
Устюгов окликнул меня, я попрощался с доктором и подошел к милиционеру.
– Максим, мне нужна твоя помощь. Пойдешь со мной и Юлией Семеновной. Доктор занят, на Завьялова и Резцову рассчитывать не могу – барышни на грани истерики мне не помогут. Я не знаю, будут ли проблемы с этим Эрханом, но на всякий случай надо помочь. У тебя нет оружия?
– Нет.
– Тогда по дороге зайдем в домик к Александру Викторовичу, надеюсь, у него будет.
Мне не хотелось сейчас оставлять доктора в таком состоянии, но я посчитал себя должным родной милиции и пошел с Устюговым.
Нам повезло. Охотничья двустволка – «тозовка» с вертикальным расположением стволов – просто висела на стене у Чепикова дома. Ружье было очень красивым и эстетичным, приятной тяжестью лежало в руках. Я очень любил оружие.
Быстро нашлась и коробка с патронами. Я зарядил в стволы и пулевой, и картечь. Двенадцатый калибр, серьезный аргумент.
– У меня не будет проблем, что я беру чужой огнестрел, не имея разрешения на владение охотничьим оружием?
– Это исключительные обстоятельства. Могу расписку выдать.
– Ни к чему.
А почему «ни к чему»? Я не был знатоком уголовного кодекса, но интуитивно мне казалось, что хищение огнестрельного оружия – серьезное преступление. Удивительно, насколько этот человек потрясающе к себе располагал, хотя ничего для этого пока не сделал. Я опасался, что это впечатление может быть обманчивым, но ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось доверять Устюгову.
– Спасибо, что не стал говорить им, что я выдумал про карантинный лагерь. Мне нужно немного времени, чтобы спокойно во всем разобраться, без лишних истерик, – сказал Игорь.
Я молча кивнул.
Мы прихватили с собой фонари и выдвинулись из Доброго вслед за Алданом. К охотничьему домику вела небольшая тропа, едва протоптанная, что в этой глуши совсем не удивляло. Постепенно на лес спустилась ночь. Луна так и не вышла, и мы включили один из фонарей. Луч света выхватывал голые серые деревья и узкую тропинку, но за его пределами царила кромешная тьма. Мы шли уже долго, и молчание из просто неловкого стало нестерпимым.
– Что вы знаете о товарище Алдане? – спросил Игорь у Подчуфаровой.
Она фыркнула, показывая неуместность вопроса.
– Почти ничего. Зимой вышел из леса, сказал, путешествует в наших краях. Устроился в поселке, иногда ходил охотиться. Почти ни с кем не разговаривал.
– Был агрессивным? Выпивал?
– Нет, ни разу не видела, чтобы пил. Но он очень сторонился других людей. А зачем вы спрашиваете? Ждете проблем?
– Не знаю. Но хочу быть готов. Весьма странно, что он ушел из поселка в столь неподходящий момент. И вашем микроколлективе он был новым звеном, проблемы начались, как он пришел.
Очевидно, что Устюгов определился с подозреваемым. В принципе, это было очевидно. В детективах очевидный вариант был ошибочным – закон жанра, но жизнь – другое дело.
– Я же говорила – это было два месяца назад.
– Может, он и ни при чем, – пожал плечами Устюгов.
– А может быть, – я решил включиться в разговор, – он смотрел из леса, как мы уйдем – единственные вооруженные люди в поселке, способные дать ему отпор, после чего вернулся в поселок и всех там убил. Игорь, мы должны были разделиться.
– Ой, – Подчуфарова прикрыла рот рукой. Было видно, как она расстроилась.
Мои слова заставили Устюгова задуматься.
– Юлия Семеновна, нам далеко еще идти? – спросил он у фельдшера.
– Минут десять, заберемся на холм и будем на месте.
– Тогда не важно, – подытожил Устюгов. – Мы почти пришли.
Действительно, деревья вокруг стали реже, дорога пошла вверх, и вскоре мы вышли на опушку. Луч фонаря выхватил из тьмы небольшую избушку. У стены была заполненная дровами поленница. Неподалеку от входа располагалось кострище, краснеющие угли говорили о том, что мы пришли не зря.
Устюгов выключил фонарь.
– Не спешите, пусть глаза привыкнут к темноте, – сказал он.
Через пару минут я смог с трудом различать смутные контуры предметов.
– Сначала действуем исходя из того, что дверь не заперта. В этом случае я захожу первым, потом вы, будим его, если спит. Если заперто, буду входить я один, а вы подождете за углом.
Он щелкнул предохранителем на автомате, я приложил ружье к плечу, направив ствол на дверь.
– Максим, ты стреляешь только в трех случаях: по-моему приказу, если я убит или если стреляют в тебя. Подтверди.
– Огонь только по приказу.
Понятно, что если в меня будут стрелять, я терпеть не стану. Игорь аккуратно толкнул дверь и она с легким скрипом открылась. Милиционер тихо скользнул внутрь, затем вошел я. Алдан молча сидел на кровати у стены. Не было похоже, чтобы он спал, но и нас никакого внимания не обращал.
– Видишь винтовку? – шепотом спросил у меня Устюгов.
– Нет.
– Позови Подчуфарову, – сказал он, удерживая якута под дулом автомата.
Я высунулся из двери и шепотом позвал фельдшера. В ночной тишине мой голос звучал просто оглушительно.
Мы встали перед ним втроем.
– Что с ним? – спросил Устюгов.
– Не знаю, – озабоченно ответила Юлия Семеновна. – Давайте разбудим его.
– Попробуйте сказать что-нибудь громче, он вас все-таки знает, – предложил ей Игорь.
– Эрхан… – обратилась Подчуфарова к якуту.
Он спокойно поднял голову на ее голос.
– Очень устал, – сказал он и поднял на нас заплывшие глаза.
– Эрхан Кундулович, меня зовут Устюгов Игорь Сергеевич, я капитан милиции. Мы должны отправиться в поселок, чтобы потом поехать в лагерь на карантин. Боюсь, это обязательно для всех.
– Никаких проблем, – размеренно ответил охотник и улыбнулся.
– Скажите пожалуйста, где ваше оружие?
– Здесь, – Алдан наклонился и вытащил «мосинку» из-под кровати. Это был легкий карабин, одна из поздних модификаций.
– Передайте ее мне, пожалуйста, – спокойно сказал Устюгов, по-прежнему направив ствол своего автомата на якута.
– Конечно, – пожал плечами охотник и встал с кровати, спокойно протягивая винтовку милиционеру.
Как только Устюгов отпустил цевье, чтобы принять оружие левой рукой, Алдан мгновенно вскинул винтовку и в упор выстрелил Подчуфаровой в лицо.
Это произошло настолько быстро и внезапно, что никто их нас не успел среагировать и как-то осознать произошедшее. Примерно секунду все трое стояли застывшие, словно соляные столбы.
Охотник странно моргал. Я застыл. Затем вскинул ружье.
– Не стреляй, – крикнул мне Игорь, из-за чего я едва не выстрелил. – А ты дернешь затвор – тут же сдохнешь, – сказал он якуту.
Алдан медленно перевел взгляд на него.
– Понял, – спокойно ответил он.
– Медленно положи оружие на пол… Два шага вправо… На колени… Лечь на живот…
Охотник четко выполнял каждое указание Устюгова.
– Теперь руки назад, соединить за спиной… Максим, слушай внимательно, – обратился Игорь ко мне, – и сделай как я скажу. Приставь ему ствол к затылку. Если хоть на миллиметр дернется, тут же стреляй.
«Ага, прямо сейчас, разбежался», разозлился я.
– Знаешь, Игорь, да пошел ты. Я не буду убивать человека для тебя.
Я проигнорировал охреневшее лицо Устюгова, подошел к лежащему на полу Алдану и с силой прижал ствол ружья к его колену.
– Но ногу я тебе, чурка, запросто отстрелю.
– Так… тоже сойдет. – Устюгов убрал автомат в сторону, достал из кармана наручники и быстро надел их на охотника.
Мне стало стыдно, что я назвал якута «чуркой», но, взглянув на тело Подчуфаровой, я подавил рвущиеся наружу неуместные извинения.
Игорь поднял Алдана рывком, поставил на ноги.
– Максим, прихвати винтовку, – бросил он мне.
Мы вышли из избы, я оглянулся на тело фельдшера.
– Игорь, что мы будем с ней делать? – спросил я.
– Она умерла.
– Я знаю. Может, похоронить ее?