Живущие во тьме

– Да, пятно застирать, – сказала я, – кофе жутко въедается, чуть зазеваешься – потом не отмыть.

– Потом мне показалось, что ты прошла на кухню. Я видел движение краем глаза, уже хотел обнаглеть и попросить поставить чайник, как услышал, что ты снова включила в ванной воду. Ну, я и решил, что мне просто показалось.

– Демон… ты Демон, – я смотрела на него настороженно, – ты в курсе, что сейчас меня пугаешь?

– Сейчас я схожу на кухню и поставлю чайник, – улыбнулся Макс, – заодно посмотрю, что там и как.

Я поспешно раскладывала вещи по местам в шкафу, когда Макс вернулся, чтоб осведомиться, куда были переставлены кружки. Алик и Демон увлечённо рылись на моём столе, выискивая новые программки для себя, самым верным было улизнуть за Максом на кухню. По углам прихожей висела тьма, всё такая же мутная и осязаемая, как всегда. Меня она никогда не пугала, я сжилась с ней, слилась. Порой мне казалось, что закоулки моей собственной души ещё темнее и непрогляднее, чем эти углы. Я никогда не боялась тут ходить и сегодня впервые посмотрела на всё это под другим ракурсом, как будто ожидая увидеть тех, кто прячется там, за той гранью между светом и тьмой.

Заварили чай. Вкусно пахло абрикосовым вареньем и мятой. Красный узорчатый абажур свисал над столом, придавая кухне тёплый оттенок заходящего солнца. За окном быстро сгущались августовские сумерки. Тучи не пропускали и намёка на закатный огонь. Чтоб не слышать глухое эхо наших шагов, я загрузила программу с музыкой, какая-то старая мелодия, медленная и тягучая, наполнила пространство, но от этого наши шаги стали ещё слышнее. Я забылась в простейших действиях: разлить чай, поставить кружки на поднос, переложить варенье из банки, положить салфетки и ложки. В себя я пришла в тот момент, когда Макс безуспешно отнимал у меня поднос.

– Сонечка, не беспокойся, – сказал он непривычно тёплым и печальным голосом, – мы тебя в обиду не дадим.

Я улыбнулась, отдала ему поднос и прошла следом в свою комнату.

Все ушли лишь в двенадцатом часу. По дороге до дома Макс общался со мной телепатически, подбадривал, успокаивал, отключился, лишь взяв с меня слово, что не постесняюсь разбудить его в любое время, если что-то будет не так.

Приняв ванную и слегка освежившись, я вырубила музыку на кухне, проверила замок входной двери, все окна в доме, балкон – всё было закрыто – и уселась за свой рабочий стол.

Готова поклясться, что это была идея Алика. На рабочем столе стояла объёмная фотография нашей компашки с выпускного. Внизу красовалась надпись «Мы с тобой!». Хохотнув, я залезла на кресло с ногами, загрузила браузер и пошла искать информацию по тому, что сегодня накупила. Хватило меня ненадолго. Всё-таки вставать в пять утра – не мой конёк. Через полчаса я сладко посапывала, лёжа прямо на столе. Сны были беспокойными. В них приходилось от кого-то убегать. Проснулась я от лёгкого прикосновения к щеке и шёпота, очень напоминающего телепатическую связь: «…вот ну правда – соня, как можно спать в такой позе? Ноги же затекут. Прости, Принцесса, придётся тебя разбудить, к тебе пришли незваные гости». В этот момент я открыла глаза и резко села. Слишком резко. Спина затекла, а ноги и правда не слушались. Я разогнулась и услышала шебуршание. В пустой квартире, где тихо гудел только мой системник да тикали часы в гостиной, этот звук был подобен скрипу когтей по стеклу. Спросонок долго соображала, что это кто-то пытается открыть замок входной двери. Не помня себя от ужаса, я выползла в прихожую. Именно выползла, ибо ноги ещё не отошли, их начало покалывать, и ходить было трудно. Дверь была звуконепроницаемой, и когда я услышала голоса, мне стало не по себе. Им осталось только снять цепочку, и они внутри.

– Да тихо же, – цыкнул из темноты голос, – и чему вас только учат в этой вашей шараге? – голос был явно мужским.

– Отвали, – огрызнулся второй, он был солидно моложе, – раз вы все такие умники, сами бы и ломали.

Цепочка звякнула о косяк, дверь начала открываться. Я застыла в ужасе, и тут началось что-то невообразимое. Свет во всей квартир сразу вспыхнул и начал мерцать. Включились все терминалы, заорала музыка, загремел входной звонок. Всё мигало, пело, орало. Личности, которые пытались бесшумно открыть дверь, замерли в шоке. Я заметила лишь тёмные силуэты, а в следующую секунду кинулась бежать. Дверь в комнате родителей оказалась приоткрыта, в ней тоже мигал свет, но музыка не орала. Я влетела туда, закрыла дверь и с разбегу закатилась под кровать. Как в детстве, когда мы с братом играли в прятки. Пыли тут было море, пришлось слегка зажать нос рукавом, чтоб не чихнуть. Вдруг всё резко стихло. В прихожей включился свет. Голос молодого прогрохотал:

– Что это было?

– Не важно, – заметил второй, – хватай девчонку и пошли.

Из-под кровати, в щель под дверью, я наблюдала, как по коридору ходит пара ботинок. По звуку, вторая пара ботинок, точнее второй человек, сейчас зашёл в мою комнату.

– Её тут нет, – озадаченно ответил молодой грабитель.

– Не может быть, – голос старого задребезжал, – ищи, она не могла уйти из дома. Раздались быстрые шаги. Я слышала, как одна за другой открываются двери. Кухня, гостиная, комната брата, библиотека. Начала поворачиваться ручка в комнату родителей. Тут-то я и завопила. Нет, не в голос. По нашей внутренней связи. Эффект был колоссальным. Первым проснулся Макс, вероятно, ему тоже спалось беспокойно. Единственное, что я смогла пролепетать: «тут двое». На это пришёл короткий ответ «оставайся на месте, я еду». Дверь уже приоткрылась, как мимо, в полоске света, проскочил молодой ещё человек. Без маски, волосы приятного пшеничного цвета. Действительно напоминающий вышибалу или какого-нибудь перекаченного громилу. Ещё бросилась в глаза его странная форма. Комбинезон, отдалённо напоминающий военный, но со странным символом на рукаве. Он прокричал на ходу:

– Балкон открыт. Я смотрел днём, там до лестницы допрыгнуть можно.

Старший выругался, захлопнул уже приоткрытую дверь и сказал зло:

– Уходим.

Я лежала под кроватью, не веря себе. Как? Почему? Я точно помню, что закрывала двери. Сил вылезти из своего укрытия уже не было, так и пролежала до приезда Макса и Алика. Когда ввалился Демон, меня уже отпаивали валерьянкой, завернув в самый тёплый плед. Меня трясло, и мысли не хотели выстраиваться в единый ряд. Стоит заметить, что именно Демон догадался наконец закрыть дверь в квартиру на замок.

Глава 2. Исследовательский центр «Поиск»

Последующие восемь ночей друзья по очереди оставались у меня. Обсуждение произошедшего принесло больше вопросов, чем ответов. Меня подбрасывало при каждом ночном шорохе ещё неделю, никогда бы не подумала, что в квартире может быть столько странных ночных шумов. Что-то шуршало, стучало, шелестело, один раз даже урчало, но это оказался желудок спящего рядом на раскладушке Алика. Через неделю бояться мне надоело и, как-то ночью, я решила побродить по квартире в полной темноте. Макс вовсю уже посапывал, бормоча что-то про неправильную настройку системы и оболтусов, его окружающих. Я выскользнула в тёмную прихожую. Когда при мне говорили фразу «звенящая тишина», я не могла понять – как это? Сейчас я стояла посреди пустой квартиры, и от почти полного отсутствия звуков в окружающем пространстве звенело в ушах. Тиканье часов делало тишину ещё глубже. За окнами не слышно машин или ветра, и в подъезде тихо. И только мои шаги, вроде бы такие осторожные, эхом отдавались от стен и потолка. Проходя по коридору, сунула нос в гостиную, заглянула в «закрома родины», сама не понимая, чего я хочу найти в темноте в тёмном чулане. Забрела на кухню, не задумываясь над тем, что делаю, поставила чайник и села за стол. В окно светила луна. Правда была она уже так высоко, что освещала лишь небольшую часть подоконника. Звёзды в такую ночь были видны лишь самые яркие, парочка и сейчас заглядывала в окно. Что-то тревожило, не обострившейся ещё, совсем тупой и зарождающейся тревогой. Что-то казалось неправильным и невозможным, выбивающимся из рамок обычного. Мозг усиленно пытался осознать – что не нравилось подсознанию. Дни текли тихие и неторопливые, прогулки с друзьями, поездки за город, походы по музеям, театрам, галереям. Может просто не хватало той суеты, которая была на учёбе, привыкла уже всё время бегать в три ноги и пять хвостов. Нет, дело было ни в отсутствии суеты, было что-то неуловимое. Чайник начал шипеть, я открыла шкафчик, чтоб достать заварку, и тут мне в нос ударил запах кофе и корицы. В памяти всплыло первое утро после приезда, кофе, булочки. Мы столько раз обсудили за неделю этот странный факт, а я так и не заострила на нём внимания – за всю неделю я ни разу не услышала Женю, ни разу не ощутила его присутствия. Чайник закипел, в растерянности я схватилась за него голыми руками и, конечно, обожглась. Мой возглас разбудил Макса. Он примчался в кухню, наперевес со стулом, увидел меня, стоящую над раковиной и обильно поливающую руку холодной водой, и облегчённо вздохнул: