Страница 13 из 21
— Да, господа, все в порядке, все свободны. — Кованько поднял руку в умиротворяющем жесте. — Полковник, прошу вас пройти в кабинет.
Злой Горшков проследовал за нами. Да, тут явно накладочка вышла. Злость руководителя полетов мне сейчас совсем некстати!
— Ваше императорское высочество! Предварительно машина к полету готова. Мне необходимо знать расстояние и цель полета, жду постановку задачи и ожидаю разрешения на полет от господина начальника летной школы.
Что ж, новое препятствие и новый штурм.
— Полковник! Цель полета — Могилев, Ставка Верховного Главнокомандующего.
Пилот хмуро посмотрел на меня, а затем на генерала. Тот кивнул, подтверждая. Горшков уточнил задачу:
— Характер груза, пассажиры?
— Груза нет, пассажир один — я сам.
Полковник пораженно воззрился на меня.
— Но…
Я не дал ему продолжить.
— Мы на пороге военного мятежа. Государь окружен заговорщиками и, сам того не зная, направляется в ловушку, где он будет убит. Погибнут также цесаревич, другие члены императорской фамилии и многие истинные патриоты нашего Отечества. От действий государя зависит спасение России, но все линии связи в Ставке в руках генерала Алексеева, который возглавляет военный заговор. Лишь я один имею возможность информировать царственного брата, минуя охрану из заговорщиков, дабы сохранить в августейших руках все рычаги управления империей.
Горшков вопросительно посмотрел на генерала. Тот кивнул:
— Да, Георгий Георгиевич, его императорскому высочеству нужно срочно попасть в Ставку для встречи с государем. Дело категорически не терпит отлагательств. Я со своей стороны даю добро на полет. Кто может обеспечить доставку в Могилев на «Илье Муромце»?
Полковник озадаченно хмыкнул.
— Спасти государя императора, конечно, обязанность всякого верного присяге офицера, но… Что ж, если уж цель спасение государя и командир летной школы дает добро на этот полет, то я готов нарушить высочайшее повеление. Здесь нет пилота более опытного, чем я, и я не хочу перекладывать ответственность за свое решение на кого-либо. Но тут другой вопрос — до Могилева шесть сотен верст. Придется садиться во Пскове на дозаправку и осмотр машины.
— О посадке во Пскове не может быть и речи, полковник. Главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский — один из главных участников военного заговора. Нас просто не выпустят из Пскова, а вероятнее всего, тихо уберут.
— Но других промежуточных аэродромов, где мы можем заправиться, по маршруту просто нет! Да и со стороны Риги идет снежный фронт, можем и не успеть проскочить!
— Тем более, Георгий Георгиевич, тем более! Если даже мы каким-то чудом не попадем во Пскове в лапы заговорщиков, мы рискуем там застрять из-за погоды, вы сами только что об этом сказали! А государь и заговорщики ждать не будут!
Пилот хмуро окинул взглядом карту, которую успел расстелить Кованько. После нескольких минут напряженного молчания Горшков подвел итог:
— Да, похоже, другого варианта нет. Что ж, ваше высочество, это будет не легкая прогулка, а очень, очень рискованная экспедиция! Мы будем выжимать из аэроплана не только все возможное, но и много сверх того! Я не даю никаких гарантий, что мы долетим благополучно. Так что если у вас есть хотя бы один способ избежать этого полета, я вас очень прошу это сделать!
— Нет, полковник, такого способа нет. На карту поставлена судьба императора и всей России.
Горшков лишь пожал плечами.
— Что ж, тогда да поможет нам всем Бог. Я иду готовить машину к взлету и жду вас у аэроплана.
— И еще, полковник. Не говорите никому об истинной цели нашего полета. Для всех мы летим в Москву. И назовите им несколько запасных аэродромов, где мы по пути в Первопрестольную можем приземлиться на дозаправку. Но обязательно оговорите, что мы, если будет возможность, постараемся дотянуть до Москвы без промежуточных посадок. Пусть заговорщики распыляют силы и ищут нас сразу в нескольких местах.
— Понимаю, ваше высочество. Не извольте беспокоиться. Я также прикажу готовить поисковые команды, на случай нашей вынужденной посадки в любом месте между Гатчиной и Москвой.
— Отлично, Георгий Георгиевич! Так и поступим!
Когда пилот вышел, я повернулся к генералу Кованько.
— Спасибо вам, генерал.
— Не благодарите, ваше высочество. Это долг всякого честного офицера.
Прочувственно добавляю:
— Для меня честь быть знакомым с таким человеком, как вы, Александр Матвеевич.
Старик кивает и, усмехнувшись, добавляет:
— Могу лишь пожелать такого же безумного везения в этом полете, как и весь день сегодня!
Мы обменялись понимающими взглядами и крепким рукопожатием. Уже собираясь покинуть кабинет, я вдруг вспомнил о паре дел, которые хотел решить до того, как покину Гатчину и умчусь не пойми куда.
— Да, вот еще что, Александр Матвеевич. Две просьбы от меня.
— Всегда рад служить, ваше высочество.
Я взял со стола лист бумаги и написал несколько строк.
— Отправьте лично или через надежного человека телеграмму в Петроград по этому адресу, следующего содержания.
Генерал пробежал взглядом лист и удивленно посмотрел на меня. Я кивнул.
— Это необходимо отправить. Но так, чтобы об этом никто посторонний не узнал.
— Понимаю, ваше высочество. Прослежу. Что-то еще?
— Подтвердите всем заинтересованным лицам, что мы действительно полетели в Москву.
— Разумеется. Я все понял. Не сомневайтесь, ваше высочество.
Уже выходя из кабинета, я подозвал к себе Джонсона.
— Вот что, Николай Николаевич. Вынужден незамедлительно вылететь в Москву.
Мой секретарь пораженно уставился на меня. Но я продолжил без пояснений:
— Вас с собой не беру, аэроплан избавлен от всего лишнего веса для дальнего перелета. Посему велю вам, не заезжая во дворец и не ставя никого в известность, отправиться незамедлительно после нашего отлета на вокзал, после чего первым же поездом отправиться вслед за мной. Жду вас в Кремле.
И не слушая никаких вопросов, быстро поднялся на борт «Ильи Муромца». Тем более что страшный рев винтов гарантированно заглушал любые разговоры…
Императорский телеграф в Ставке Верховного Главнокомандующего