Страница 106 из 114
— Пошли в тачку, Дилан? Здесь чертовки холодно…
— Надо было везти отца в Лондон…
— Чего?
— Надо было не слушать этого доктора, надо было сразу везти отца в Лондон… там бы отца спасли. — Повторил Дилан.
— Но тебе ведь известно, что ответили доктора из Лондона! Подобные опухоли не оперируют.
— Я должен был попытаться… возможно, если бы было побольше денег… Мне просто надо было достать денег…
Терпеливо вздохнув, Эллиа опустился на колени:
— Дилан, Эдгар был безнадëжен. Ни доктора, ни ты, никто не мог бы ему помочь.
— Забери свои слова обратно…
— Тебе известно, что я сказал правду, прекрати прятать голову в песок!
— Забери. Свои. Грëбаные. Слова. Обратно! — насупился Дилан.
Нахмурив брови, Эллиа привстал:
— Не заберу. Это правда, и тебе так или иначе придётся с ней смириться.
С тяжёлым дыханием Дилан поднялся, покачнулся и… устало облокотился о друга:
— Я так больше не могу…
— Я знаю.
— Это когда-либо закончится?
— Да. — Эллиа встряхнул парня за плечи. От промокшей ткани в стороны брызнули капли. — Сейчас твой мозг говорит тебе, что всё хреново и никогда ничего не наладится. Однако это не так. Это ложь. На деле всë будет так, как ты сам этого захочешь. А ты захочешь, чтобы всё было нормально.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что ты не врезал мне в лицо. А хотел же, я видел. — Слегка улыбнулся Эллиа.
Дилан слабо улыбнулся в ответ, наконец позволяя себе ощутить тяжесть и холод промокшего чëрного пиджака. Парень уже знал, что станет делать. Он предвкушал это, весь трясясь.
— Пошли в тачку? — предложил он Эллиа.
Тот крепко обнял друга одной рукой за плечо и ободряюще хлопнул ладонью:
— Пошли.
Дилан рухнул на коленки, задыхаясь, и подтащил к себе коробку. От крышки пахло лекарствами и чистыми бинтами. Рубашку и костюм парень скинул прямо на пол, не заботясь о мокрых следах, остающихся на полу. Дилан небрежно плеснул антисептиком на плечо, раскрыл лезвие… Оно вдавливалось в плоть медленно, и с каждым миллиметром тело парня сильнее сгибалось к полу. Дыхание стало рваным на выдохе.
Стиснув зубы, Дилан приложил лезвие пониже, к пока что нетронутому куску предплечья. Второй порез получился легче, хоть и болезненнее. Словно колющая изнутри пульсация вдруг хлынула в гостиную. Заполняя собой пространство вокруг, она толчками изливалась из раны.
Внутри царил ад. Снаружи — тоже. И это было правильно. Уже не задыхаясь и не останавливаясь, парень сделал очередной надрез. Закапав на пол, кровь смешалась с водой, которая натекла с брюк. А затем, через десять секунд эйфории, Дилан столкнулся взором с глазами отца, который улыбался на фото. Стыд согнул парня пополам. Упав на пол, Дилан подтянул ноги к груди и наконец заревел…
Чарльз не нравился Дилану. Сейчас, когда сознание работало яснее, нежели в последние дни, парень даже не мог объяснить, почему. Чарльз хотел от Дилана чего-то. Он не любил людей, у которых были… скрытые цели. Чарльз выклал на стол пару фоток, одну за другой.
— У меня имеются все доказательства того, что Аннет была вашей мамой. — Чарльз выждал длинную паузу, ожидая реакции.
— Я не могу поверить… что папа меня обманывал.
Голова Дилана закружилась, а во рту стало сухо. Когда парень ел в последний раз?
— Уверен, он делал так ради вашего блага. — Рука Чарльза нырнула в папку с документами, вытащив оттуда бумажный лист. — Это номер нотариуса. Позвоните ему и задайте вопросы. Я подожду.
— А вам-то что со всего этого?
— Скажу так, у меня имеется желание облагодетельствовать сына и дочь. Впрочем, не задумывайтесь об этом. Давайте для начала решим текущий вопрос.
Набрав номер, Дилан посматривал на Чарльза исподлобья. А что если на том конце сообщник? Стоит ли доверять им? И что всё же хочет этот суетливый дядька?
— Только не говорите, что получили сведения от меня! Я в некотором роде… не хотел бы сталкиваться с официальными лицами прямо сейчас. — Сказал Чарльз.
В трубке щëлкнуло, и Дилан не успел ответить на поспешную просьбу мужчины.
— Энтони Харрисон слушает.
— Здравствуйте, я… Дилан Бостон. Я узнал, что… Аннет Сильвер-Харрис была моей мамой. Мне так сказали. Вам что-то известно об этом?
Нотариус помолчал в трубке, затем грустным голосом ответил:
— Я связывался с вашим отцом, молодой человек. Он сказал… не вмешивать вас. К сожалению, срок для того, чтобы опротестовать завещание, исчерпан. Я очень сожалею.
— Завещания?..
— В завещание было условие, согласно которому любой другой наследник, исключая еë племянницу, может получить долю. Миссис Аннет уведомила меня о том, что у неë имеется внебрачный ребёнок. Она поручила мне связаться с вашей семьёй в случае еë внезапной смерти. Однако ваш отец… он настоял на том, чтобы не сообщать вам этой информации.
— Но почему?!
— Не могу сказать.
— Вы были обязаны связаться со мной! Я совершеннолетний! Я должен был принять решение самостоятельно!
Нотариус неловко замолчал. Дилан не дождался ответа и кинул трубку на диван.
— Это всё из-за папы! Какого хрена отец отказался?! Какое… какое отец имел право?! Если бы не это, сейчас у нас были бы деньги… хоть на что-то! — Сокрушался он.
— Но Агата тоже виновата.
Дилан поднял глаза, которые моментально обрели цепкость:
— Поясните.
Наклонившись вперёд, Чарльз перешёл на полушëпот:
— Агата была в курсе, что вы являетесь еë родственником.
Дилан окаменел. Пальцами он впился в край дивана, терзая обивку.
— Она могла бы сама сообщить об этом вам. Однако… предпочла умолчать.
— Дрянь… вонючая гадина… она… это из-за неë папа скончался! Если бы не она, у меня были бы деньги… и батя! — Вскочив, Дилан заметался по гостиной, каким-то чудом не врезаясь в мебель.
Чарльз откинулся в кресле, удовлетворённый произведённым эффектом.
— Я сообщу вам больше. Агата скрыла от вас то, что Аннет оставила вам персональный счëт в банке. Может быть, она предвидела такой ход событий… — Чарльз наклонился вперёд и вынул из папки ещё пару бумаг.
Глаза Дилана налились кровью, впившись в листы:
— Счëт?..
— Агата спрятала эти бумаги. Может быть, хотела воспользоваться ими сама.
— А… откуда у вас эти бумаги?
Глазëнки Чарльза стали бегать, и обострëнный горем взор Дилана мигом уловил это.
— Как вам удалось достать их, если Агата спрятала эти бумаги?
— Они находились… в библиотеке. В доме.
— А. И вы просто заявились да попросили отдать эти бумаги? И вам их с вежливостью дали?
— Я… — начал Чарльз.
— А не с библиотеки ли начался пожар?
— Агата оказала сопротивление и не желала отдавать бумаги!
— Ходили слухи, что кто-то связал владелицу особняка, взломал сейф, а затем поджёг библиотеку. Не вы ли это сделали? — Перечислил Дилан, задав в конце вопрос.
Вжавшись в спинку кресла, Чарльз старательно избегал взора молодого юноши.
— А даже если и так! Что это меняет?
— Что Агата не скрывала от меня этого счëта. Просто сама не знала.
— А, возможно, знала и специально прятала в сейфе!
Приподняв бумаги, Дилан бесстрастно воззрился на них:
— Но вы взяли эти бумаги не для меня. Для себя. Вышло воспользоваться?
Чарльз с брезгливостью поджал губы.
— Получается, не вышло. Ладно. Выходит… у меня имеются деньги. — Губы Дилана искривились в горькой усмешке. — А зачем они мне теперь? Всё, что можно было просрать, я просрал.
— Однако вы ещё можете обратить эти бумаги против вашей обидчицы…
Где-то в груди Дилана стало зарождаться предчувствие чего-то большего…
Кристофер поклал ладонь отцу на плечо, однако Лукас с нетерпением сбросил еë, покатавшись к выходу в инвалидном кресле.
— Чтобы проделать подобное, нужно быть абсолютным садистом. — Покосившись на собеседника, Кристофер не поменял позы. — Не так ли… Дилан?