Страница 18 из 22
– Эй, Шарль, вы мрачный, точно капуцин; сегодня утром вы скучный спутник.
Граф вздрогнул и посмотрел на невестку. Из-под голубого бархатного берета искрились под солнечными лучами глаза Марии-Антуанетты, а щеки под воздействием лесного ветерка приобрели перламутровую прозрачность.
– Господи! – воскликнул он. – Как вы хороши!
Молодая женщина рассмеялась:
– А поэтому у вас такой мрачный вид? Вы совершенно не галантны.
Артуа вздохнул:
– Повезло же этому чертову Берри жениться на такой женщине, как вы! Впрочем, всегда одно и то же: простакам все достается полной чашей.
Дофина грустно вздохнула:
– Вы ошибаетесь, мой дорогой, он еще не пробовал из этой чаши.
– Какая досада! – усмехнулся молодой человек. – Ах, Антуанетта, хотите знать, кто вы есть? В трех словах: жемчужина перед свиньей.
– Артуа! – воскликнула дофина. – Не будьте так грубы, прошу вас, и помните, что говорите о моем муже.
– И это ваша вина: знай вы латынь, я бы сказал вам эту истину на языке Вергилия. Почему так: моему брату дали в жены самую красивую принцессу Европы, а мне…
– Замолчите, Шарль, – жеманничая, остановила его Мария-Антуанетта. – Есть другие. Уверена, что вам найдут такую невесту, в которую вы влюбитесь настолько, что даже не будете смотреть в мою сторону.
Принц опустил голову и пробормотал:
– Кажется, уже нашли. И это самое печальное.
– Что? – воскликнула заинтересовавшаяся Мария-Антуанетта.
– Меня хотят женить, – сообщил подавленный Артуа. – Я вчера узнал… Дурная новость… Эту штуку придумали мерзавцы д’Эгийон и Мопу… Укрепить союзы! У них это выражение не сходит с губ, лучше б они проявляли такую же заботу о сиськах своих жен и любовниц.
– А на ком вас хотят женить?
– Кандидатка еще не выбрана окончательно, но говорят о сестре графини де Прованс.
– А какая она? Хорошенькая?
– Я со вчерашнего дня изучаю «Королевский альманах», чтобы узнать. Вот она: ребенок ростом четыре фута шесть дюймов; аппетитный кусочек, как вы видите! Да я потеряю ее в своей постели… Ничего спереди, ничего сзади. Нос длинный, глаза косят…
– И всё?
– Танцует, как корова… Вам этого мало? Хорошую жену я получу! Наше несчастье, Антуанетта, будет похожим, поскольку, полагаю, Берри не утомляет себя проявлениями доказательств любви к вам.
– Доказательств? Друг мой, я не претендую на множественное число, мне вполне достаточно единственного.
– Какая скромность! – с горечью прокомментировал Артуа. – Подумать только, что мой брат целыми днями торчит в кузнице, возясь с замками, но оставляет нетронутым тот, что является шедевром, драгоценностью…
Мария-Антуанетта бросила на собеседника лукавый взгляд:
– Может быть, все дело в том, что он еще не сумел выковать ключ к нему?
Артуа так подпрыгнул в кабриолете, что испугавшаяся лошадь побежала галопом.
– А если этот ключ предложу вам я? – спросил он.
– О, Шарль! – воскликнула дофина, покраснев до ушей. – Что вы осмеливаетесь мне предлагать!
– Вполне разумную вещь, моя красавица… Поразмыслите, ведь это же вы декламировали мне четверостишие Жантиль-Бернара:
Будьте спокойны, Антуанетта, вам не придется жаловаться на жильца, которого я вам рекомендую.
В этот момент коляску резко дернуло, лошадь споткнулась и остановилась как вкопанная.
– А, вот и ущелье, – сказала молодая женщина.
Самое время! Открывшийся пейзаж был достаточно интересным, чтобы отвлечь их от принявшего опасный оборот разговора. Круто вниз уходил отвесный обрыв. Лес, словно испугавшись, не приближался к его краям. Ни деревца, ни травинки, ни птичьего крика, лишь хаотическое нагромождение чудовищных скал, насколько хватало взгляда, висящая над ними мертвая тишина и яркое солнце.
Под впечатлением от вида этой пустыни Мария-Антуанетта прижала руки к груди.
– Господи! – произнесла она. – Можно подумать, что видишь ад.
Граф д’Артуа молчал, мысленно проклиная излишне живописную природу.
– Как я люблю этот лес! – продолжала дофина. – В нем чувствуешь себя свободной. Как подумаю, что скоро придется возвращаться в Версаль и запереться там на всю зиму… Если бы вы знали, Шарль, как я скучаю!
Молодой человек трижды облизал губы, что говорило о его глубокой задумчивости.
– Правда? – спросил он. – В таком случае доверьтесь мне, я беру на себя обязанность развлекать вас.
– Надеюсь, вы станете мне предлагать только благопристойные развлечения…
– Черт побери! Даже ангел счел бы их невинными… Я задумал устроить в Версале маленький театр, мы будем разыгрывать там комедии.
– Но для этого понадобятся декорации и костюмы.
– Ни о чем не беспокойтесь, Антуанетта, я все беру на себя… Теперь другой вопрос: вас порадовала бы поездка в Париж?
Глаза дофины заблестели от предвкушения.
– В Париж? Да я уже несколько месяцев умираю от желания съездить туда! Как-то раз я попросила у короля дать разрешение; госпожа де Ноай не возражала, но мадам Аделаида сделала все, чтобы мне помешать.
– Ничего! – заверил Артуа. – Обойдемся без позволения Вороны и прочих тетушек. Как только мы вернемся, я повезу вас на бал-маскарад.
– Вы хотите, чтобы я отправилась с вами ночью, одна? Вы с ума сошли, Шарль! Вы прекрасно знаете, что это невозможно. А мой муж?
– Берри нам не помешает. Вечером, который мы назначим для вылазки, вы переведете стрелки часов на час вперед, и мы устроим так, что этот муж, любитель вина, выпил на одну бутылку бургундского больше, чем обычно. В десять он уже будет храпеть. Вы выйдете из ваших апартаментов; я буду ждать вас в наемном экипаже, который галопом домчит нас до павильона Флоры в Париже. Там уже будут готовы маскарадные костюмы, например серое домино и костюм швейцарской крестьянки для вас.
– Я бы предпочла что-нибудь другое, – заметила Мария-Антуанетта. – Это слишком банально…
– Тогда пускай вы будете цыганкой в черном парике… Затем мы отправимся к Добервалю.
– Кто это такой? – спросила заинтригованная молодая женщина.
– Танцор из Оперы, который дает у себя, в своих салонах, самые галантные в Париже маскарады. Их посещает лучшее общество. Вы разучите там чакону и куранту, мы весело поужинаем. Ах, моя дорогая, даю вам слово, что и самая глубокая меланхолия не сможет устоять перед таким лечением…
Мария-Антуанетта, порозовевшая от приятного сюрприза, молчала. Артуа видел в глазах молодой женщины огонек искушения, который он в ней зажег. Он начинал узнавать свою невестку и понимал, что она совершенно не способна сопротивляться предложению, из которого может извлечь удовольствие для себя.
– Главное, ничего не бойтесь, – сказал он. – Мы вернемся до рассвета, и никто не заметит вашего отсутствия…
– Ах, Шарль, – ответила Мария-Антуанетта, – мне кажется, мы созданы, чтобы понимать друг друга… Я подумаю… Вы мне напомните об этом снова.
Артуа понял, что настаивать – значило бы совершить ошибку. Он посмотрел на часы.
– Моя красавица, – объявил он, – пора возвращаться в замок.
Он натянул поводья, и лошадь развернула коляску.
– Шарль! – взмолилась Мария-Антуанетта, – позвольте управлять мне, сейчас моя очередь.
– Нет, – ответил принц, – не здесь, вы нас опрокинете в пропасть. Позже, на дорожке…
– И вы еще читаете мне мораль, чудовище! Подвиньтесь!
Молодая женщина решительно схватила вожжи и ударом хлыста погнала лошадь галопом.
– Черт подери! – воскликнул Артуа, цепляясь за край. – Я вижу, в один прекрасный день королевская колесница окажется в надежных руках!
Кабриолет, раскачиваясь и подпрыгивая, несся к Фонтенбло, вздымая тучи пыли…