Страница 19 из 40
Кто только не пытался разгадать причины, вызывающие грипп! Итальянские средневековые астрологи дали болезни название, которое употреблялось вплоть до двадцатого века, — инфлюэнца (влияние). Гадатели-звездочеты считали, что внезапные вспышки болезни вызываются влиянием сверхъестественной силы, исходящей от звезд…
Восемнадцатый век. За 1729 год в Лондоне умерло от гриппа около ста тысяч человек. В течение одной недели эпидемия унесла больше лондонцев, нежели чума, вспыхнувшая в Англии в предыдущем веке. Париж, Вена, Рим. В каждой из этих европейских столиц от гриппа умерло в эпидемию 1729 года 60000 человек. Итальянские города Равенна и Феррара, а также густонаселенные места вокруг них вдруг опустели: от инфлюэнцы стало умирать здесь такое множество людей, что оставшиеся в живых попросту убежали, бросив свои дома. В ту же пору подверглась нападению гриппа молодая столица России. Петербургская медицинская канцелярия издала указ о мерах борьбы с болезнью. В этом указе грипп именуется катарральной лихорадкой, которая передается посредством «особого заразительного начала и парами вредительными». Указ предписывал «улицы, домы и покои чисто содержати». Далее говорилось, что «здоровых от больных развести надобно»; рекомендовалось строить за городом «домы… в которые бы больных относить можно».
Девятнадцатый век. Уже ушла из Европы чума, уже не грозит людям, принявшим дженнеровскую вакцину, оспа. А инфлюэнца не отступает — девять раз возникали на протяжении столетия пандемии гриппа; последняя — та, которая уложила в постель под рождество редактора микробиологического журнала доктора Ульворма.
Век двадцатый. Весна 1918 года. Советская Россия только что вышла из войны. Но на Западном фронте бои с немцами продолжаются. Во Франции высадился американский экспедиционный корпус — подкрепление для войск Антанты. Вскоре среди прибывших из-за океана солдат вспыхнула какая-то лихорадка. Болезнь проникла и в другие части. За полгода от нее умерло около двенадцати тысяч солдат и офицеров. Отпускники развезли болезнь по всей Европе; проникла «лихорадка» и в Советскую Россию. Так возникла знаменитая «испанка». Переболели ею во всем мире 550 000 000. Умерло —25 000 000 человек, в два с половиною раза больше, чем погибло на всех фронтах первой мировой войны. Одна только Индия потеряла от этой эпидемии 5 000 000 людей.
«Испанка» была просто гриппом. И зачиналась-то она вовсе не в Испании, а в Северном Китае. Оттуда проникла в Соединенные Штаты. А потом уже, на судах экспедиционного флота, в носоглотках солдат, вирус пересек Атлантику и распространился по Европе. Почему же все-таки этот грипп назвали «испанкой», а не «китаянкой», скажем?
В ту пору цензура воюющих стран запрещала публикацию сообщений об эпидемиях, чтобы не вызвать паники на фронте и в тылу. Испания в войне не участвовала и, разумеется, испанские газеты, не стесненные цензурой, вовсю расписывали странную лихорадку, косившую без разбора и солдат, и детей, и женщин, и стариков.
В 1957 году возникла пандемия гриппа — всеобщая эпидемия, — обошедшая весь мир. Переболело на сей раз 2 миллиарда человек — две трети человечества. В одних только Соединенных Штатах Америки болели 80 000 000. Вирус теперь стал передвигаться быстрее, он пользуется чужими крыльями: экипажи самолетов и воздушные пассажиры могут доставить его за один день на другой конец света. В конце прошлого века для распространения пандемии гриппа на все континенты понадобился год. В 1957 году грипп обошел планету за полгода.
Пандемия 1957 года возникла тоже в Китае. Оттуда грипп занесли в соседний Гонконг. Ну, а из гонконгского аэропорта воздушные пути ведут во все концы света. На этот раз грипп получил более точное географическое название: азиатский.
Если от «испанки», которой переболело полмиллиарда людей, умерло 25 миллионов человек, то сколько жизней унес азиатский грипп 1957 года? Наверное, раза в четыре больше, миллионов сто? Нет, нет… В 1957 году от гриппа умерло миллион человек, в том числе в США — 80000. Тоже немало, но все-таки в 25 раз меньше, чем от «испанки».
Что же случилось? Подобрел или ослаб вирус? Ничуть не бывало, он так же свиреп. Значит, наука нашла такие лекарства, которые убивают вирус прежде, нежели он, размножившись, убьет человека? Тоже нет! Картина болезни остается такой же, какой она была во все времена.
Почему же все-таки умирает во много раз меньше людей, если болезнь протекает в такой же форме, как прежде! И, с другой стороны, почему наука, одолевшая оспу и желтую лихорадку, тоже вызываемые вирусом, никак все же не может избавить человечество от пандемий гриппа?
Чтобы разобраться во всем этом, надо познакомиться поближе с миром вирусов, каким он видится науке теперь, спустя три четверти столетия после открытия Ивановского. Нужно присмотреться, в особенности к возбудителю гриппа. В странном мире сверхмалых созданий гриппозный вирус выделяется еще своими, ему одному присущими, странностями.
Все в нем, в любом вирусе вообще, необычно, неожиданно. Его никак не уложить в «Систему природы» Линнея, его строение и повадки не согласуются с устоявшимися понятиями о живом и неживом.
Все живые организмы на нашей планете — от кита до бактерии — состоят из клеток. С тех пор, как в прошлом веке была сформулирована клеточная теория, это всегда считалось неоспоримым. Клетка — крохотный комочек живой материи, протоплазмы, заключенный в тончайшую оболочку. Содержимое комочка неоднородно. Под оболочкой действует слаженная система органоидов — своего рода органов клетки. Внутри клетки заключено ядро с хромосомами; хромосомы хранят в генах, наследственных единицах, все признаки и свойства организма, передаваемые от поколения к поколению; митохондрии — они вырабатывают энергию, потребную клетке для многочисленных химических реакций, идущих в ней непрерывно; микросомы, занятые сборкой белковых молекул. Живая клетка способна размножаться, образуя делением две новые клетки, абсолютно во всем повторяющие исходную.
Вирус — всякий, не только гриппозный, отличен от всего живого тем, что не имеет клеточного строения. Он лишен протоплазмы, у него нет ни ядра, ни хромосом, ни митохондрий, ни микросом, ни оболочки. Он не способен размножаться ни делением, ни каким-либо иным способом, известным в живой природе…
Значит, он просто неживой, этот вирус?! Оставим этот вопрос на потом. Лучше посмотрим, из чего же все-таки состоит вирус. Оказывается, из двух веществ, без которых немыслима жизнь, которые являются главными, наиважнейшими в живой клетке, в протоплазме: из молекул белков и нуклеиновых кислот.
Вирусы, поражающие растения, обычно устроены сравнительно просто. Они похожи на огромную молекулу, состоящую только из белков и нуклеиновой кислоты. Вирус табачной мозаики напоминает карандаш. Длина его 300 миллимикрон, ширина —15 миллимикрон. Грифелем этого карандаша служит рибонуклеиновая кислота, чехлом, футляром — белки. Какую бы форму ни принимал тот или иной вирус — шарика, нити, головастика, — нуклеиновая кислота защищена у него всегда белковым футляром.
Вирусы, которые вызывают болезни человека и животных, обычно содержат, помимо белка и нуклеиновых кислот, еще и некоторые другие вещества. В составе нашего вируса гриппа 63 процента белков, 24 процента жировых веществ, 12 процентов углеводов и один процент РНК (рибонуклеиновой кислоты).
Вирус — несомненный паразит, он может существовать только за чужой счет. Но и паразитизм его тоже особенный. Бактерии, грибы, простейшие живут, развиваются в тканях, в крови, в кишечнике, на коже человека. Вирус способен размножаться только внутри живой клетки. Вне клетки он выглядит просто молекулой. Вот почему Ивановскому не удалось размножить возбудителя табачной мозаики ни на бульоне, ни на агар-агаре, ни на других питательных средах. Только живые клетки табака и некоторых других растений из семейства пасленовых — ничто другое возбудителю мозаики не подходит.
Вирусы, вызывающие болезни человека и животных, проникают отнюдь не в любые ткани: каждый выбирает себе клетки по вкусу. Вирусы бешенства и дикования поражают клетки нервной ткани. Вирус гриппа размножается в клетках верхних дыхательных путей — носа, глотки, трахеи, а также в легких. Есть вирусы, поражающие только бактериальную клетку, и ничто другое.