Страница 2 из 12
К настоящему времени опубликовано множество мемуаров и воспоминаний о Тихоокеанской войне. Тем не менее к рассказу о последних днях трагедии нельзя не возвращаться снова и снова. Ни один человек не обладает полным знанием о том, что произошло, и никто не может быть полностью объективным в своем изложении событий. Книга Лестера Брукса «Что скрывается за капитуляцией Японии» – весьма ценный труд, в котором отражена роль ведущих японских политиков в переломный момент истории Японии.
Фумихико Того
Глава 1. Время упадка или гёкусай?
«ВЕСТ-ЭНД ЗАПОЛНИЛИ ТОЛПЫ ЛИКУЮЩИХ ГОРОЖАН. ВЗРЫВ ВСЕОБЩЕЙ РАДОСТИ
Тысячи ликующих лондонцев и военнослужащих, несмотря на официальное предупреждение относиться сдержанно к сообщению японской стороны о капитуляции, радостно праздновали это событие прошлым вечером. Все центральные улицы от Олдвича до площади Оксфорд заполнили толпы мужчин и женщин, празднуя день окончательной победы… Разноцветные ленты, запускаемые с верхних этажей высоких зданий, падая, извивались в воздухе, и освещенные закатным солнцем улицы были усеяны обрывками бумаги…
Толпы росли на площади Пикадилли, и на всех ведущих к ней улицах все люди неожиданно закружились в танце… Взявшись за руки, штатские и военные, подобно бурному потоку, заполняли улицы, не давая проехать автобусам.
Люди взбирались на фонарные столбы и крепили на них флаги союзных держав. Какая-то девушка держала над толпой в руках плакат «Япония капитулирует», чтобы все могли видеть.
К семи часам вечера, когда сообщение Токийского радио так и не подтвердилось, толпа, редея, начала расходиться. И вскоре по замусоренным тротуарам уже шли обычные пешеходы. Позже лондонцы собралась вновь, намереваясь продолжить празднование. Было запущено множество петард».
Война на Тихом океане закончилась.
Или еще нет?
11 августа 1945 года, когда весь мир впервые услышал, что Япония приняла условия капитуляции союзных держав, люди вышли на улицы, по-разному выражая свои искренние чувства – от молитвы до бурного ликования.
Празднование официально не объявленной победы продолжалось третий день, на календаре было уже 13 августа. Однако, как оказалось, празднества были преждевременны.
На фронтах солдаты продолжали сражаться и умирать.
В Японии лишь незначительное число людей говорило о капитуляции. Большинство японцев считало, что необходимо продолжать сопротивление, чему могло помочь если не современное оружие, то, по крайней мере, дух Ямато. Даже многие из тех, кто осознавал, что страна находится на грани поражения, отбрасывали эту мысль, отказывались принимать ее. Были и те, кто не только отвергал возможность капитуляции, но и старался предотвратить ее. Делегацию этих фанатиков принял вечером 13 августа самый могущественный человек в Японии.
В жаркой и грозовой атмосфере летней ночи они прибыли, одетые в мундиры цвета хаки, и осторожно постучали в дверь, словно в нее ударили преждевременно сорванные резким порывом пронизывающего ветра листья.
Прихода трех из них ждали, но готовы были принять всех шестерых. Они были ярким примером тех молодых офицеров, горячих голов, чьи необузданные амбиции привели Японию к военной катастрофе. Они взяли в заложники всю страну, чтобы запугать умеренных политиков – ответственную оппозицию и руководство.
Там, на пороге военного министерства, расположенного на короткой улице между зданием парламента и руинами дворцовых построек, они остановились. В то время как слуга пошел докладывать военному министру об их приходе, они пребывали в напряженном ожидании, готовые на самый отчаянный поступок. Именно они вели дело к тотальному разрушению страны и национальному самоубийству, и военный министр генерал Корэтика Анами стоял во главе их.
Генерал Анами вернулся в свою резиденцию совсем недавно, чтобы хотя бы немного отдохнуть. Его рабочий день начался рано утром с вызова к лорду-хранителю печати. Затем были дебаты на утреннем заседании Высшего совета по руководству войной и заседание всех членов кабинета. Все это, вместе взятое, плюс стресс от работы и настойчивых требований младших офицеров свалили бы с ног и лошадь.
Однако Анами был крепок и вынослив. Он выдерживал все сыпавшиеся на него и множившиеся день ото дня удары. 13 августа положение еще больше усугубилось. Весь день продолжались бомбардировки центральных областей Японии, которые совершали вражеские самолеты, базировавшиеся на авианосцах. Противник продолжал обстрел прибрежных городов; советская армия стремительно наступала в Маньчжурии; и пришли сообщения о новых поражениях на ряде фронтов от Бирмы до Сахалина. Но этот день еще не закончился.
Анами стремительно, словно снаряд, ворвался в приемную, оформленную в западном стиле. Энергичный, с широкой улыбкой на лице, он тепло приветствовал собравшихся, отдав команду «вольно». Все эти офицеры были его наиболее близкими последователями и учениками. Между ними и Анами складывались искренние и открытые отношения. Он был, в определенном смысле, главой семейства, и все они были ему как родные сыновья.
Всех шестерых и Анами объединяли общие взгляды и преданность друг другу. Все были членами Бюро военных дел в военном министерстве – «мозговом центре» японского военного истеблишмента. Подполковник Масахико Такэсита из Секции по делам армии был шурином Анами и его доверенным лицом, давним соседом, партнером по занятиям кэндо.
Подполковник Масао Инаба был главой финансовобюджетной службы Секции по делам армии. Инаба выражал в своих речах, бюджетных посланиях и заявлениях для прессы мнение Анами и выполнял его решения. Он был преданным и действенным «вторым я» Анами и отражал его идеи (как он понимал их), словно срисовывая на кальке.
Начальник Секции по делам армии полковник Окикацу (Коко) Арао был старшим офицером среди «молодых тигров».
В последнюю минуту к этой троице присоединились еще трое самых юных и восторженных почитателей Анами – майор Кэндзи Хатанака, подполковник Дзиро Сиидзаки (оба подчиненные Такэситы) и подполковник Масатака Ида (подчиненный Инабы).
Худощавый Хатанака был человеком впечатлительным и искренним патриотом. Сиидзаки был сама невозмутимость; на него можно было положиться. С тонкой фигурой Иды резко контрастировало его улыбающееся круглое лицо.
Ида и Хатанака были преданными последователями профессора крайне правых взглядов Хираидзуми, преподавателя Токийского университета. На Анами также произвело глубокое впечатление учение профессора о влиянии неразрывно связанных между собой истории и мифа на судьбу Японии и его тезис, что обязанностью подданных является хранить Имперский путь, иногда даже против воли самого императора. Военный министр посещал лекции Хираидзуми и предоставил ему возможность выступить перед группой офицеров в Итигая, японском Пентагоне.
Ида и Хатанака были в учебной группе, которую вел Хираидзуми. Они и еще около десяти слушателей встречались регулярно дома у профессора, посещая его частные уроки. Ида и Хатанака посещали их в течение нескольких лет и глубоко прониклись будоражащими воображение воззрениями профессора, которые были смесью мифологии и ультранационализма и оправдывали любые кровавые методы для достижения цели, если цель, по его мнению, была чиста. Профессор был ключевой фигурой в ультранационалистических кругах на протяжении более десяти лет, и многие его наиболее преданные студенты стали военными. Накануне вечером Ида получил тревожное сообщение. Фракция пацифистов, как сообщалось, решила, что, если им удастся убить генерала Анами, армия будет обезглавлена. Ида полагал, что это действительно так. В качестве меры предосторожности военная полиция увеличила его охрану до двадцати человек. Ида и Хатанака, беспокоясь, не случилось ли чего с их боготворимым вождем, отправились в тот душный воскресный вечер в долгую поездку в Митаку, отдаленный пригород Токио, к нему домой, чтобы удостовериться, что генерал жив. Это было проявлением их преданности, и Анами оценил это и принял их радушно.