Страница 30 из 68
– Да нет. Она сама его купила, ей продлили кредит.
– Вернуть тебе деньги за ленч?
– Не надо, Джейн, - сказал Кловис. - Да и вообще все это могло бы подождать.
– Не могло.
– Тебе пришлось залить мать слезами с ног до головы?
Я пристально посмотрела на него. Даже забавно, как во мне могло поместиться столько неприязни, столько отвращения к нему. Не хотелось с ним ссориться, не хотелось и откровенничать, но что-то меня заставило, ведь он был первым человеком, с кем я могла поговорить.
– Хочешь знать, как я достала деньги?
– Я буду этим шокирован?
– Возможно, - упрямо сказала я. - Я продала все, что у меня было. По крайней мере, то, что я считала своей собственностью. Все, что было в моих комнатах. Кровать, стулья, украшения, книги, стерео. Все. И почти всю одежду, и...
– О Господи, - проговорил Кловис. Он достал из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. - Так вот почему Деметра звонила мне в полвосьмого утра.
Я отшатнулась, отступив от него на шаг.
– Что она сказала?
– О, она была спокойна и собрана, как всегда, и говорила очень мало. Кловис, Джейн у тебя? А когда я сказал, что нет и не взглянуть ли ей на часы, она попросила меня не пытаться ей грубить. Не знаешь ли ты, где может быть Джейн? А я сказал, что понятия не имею и вообще тут и пытаться нечего, грубить нетрудно. И она отключилась.
– Ты был один? - спросила я.
– Вполне один.
– Значит, его с тобой не было?
– Кого? А, робота. Нет. Я отослал его Египтии. Она хотела его.
– Его хотел ты.
– А-а. Ты разгадала мою неприкрытую ложь.
– Но теперь я отдала тебе деньги. Так что можешь не волноваться.
– Правильно. Но Египтия...
– С ней я договорюсь.
– Да ну?! - Кловис уставился на меня. - Это говорит наша милая маленькая Джейн? Какие чудеса, какие химические изменения может произвести любовь с человеческим духом!
После того, как я все ему рассказала, этого я вынести уже не могла. Моя рука взлетела, как пружина, и закатила ему пощечину. Должно быть, больно. Еще одно потрясение для Кловиса, который весьма разборчив в любых контактах, кроме постельных.
Он отлетел и, не глядя на меня, невозмутимо произнес:
– Если ты собираешься драться, лучше уйди.
– Ты думал, я захочу остаться?
– Нет. Ты будешь охотиться за своим куском железа по всему городу.
– Да нет, пойду прямо к Египтии, куда ты его послал. Что-то не получилось, Кловис? Пришлось отослать его раньше, чем дошло до дела?
– Ну уж. Если ты ни к чему не приспособлена, то это не значит, что все должны быть такими же.
Задохнувшись от возмущения, я схватила свою пустую сумку и бросилась к двери.
В лифте я повторяло это слово - не приспособлена. Потом истерически рассмеялась. Конечно, я неприспособленная. Ну и что? Я вышла из лифта с этим истерическим смехом, чем очень удивила омоложенную пару перед дверью.
Колебаться больше нельзя. Помедлив еще, я бы испугалась, вернее, осознала, что боюсь. Но все-таки интересно - месяц назад я бы сгорела от стыда, если бы меня застали в одиночку хохочущей в лифте. Я дала Кловису пощечину, но он был прав. Я переменилась.
На Остров пришлось переправляться паромом, потому что мост был закрыт на ремонт, да и в любом случае это тридцать минут ходьбы.
Водоем, окружающий Остров, используется как резервуар. На бетонной платформе, поддерживаемой бетонными пилонами, посреди пышных садов возвышаются башни богачей.
Египтия занимает верхний этаж, поэтому на крыше у нее свой садик из миниатюрных десятифунтовых пальм и бассейн. Внешний лифт, овальная позолоченная дверь Египтии - все вдруг показалось таким неправдоподобным после доходного дома на улице Терпимости. Или доходный дом казался неправдоподобным? Конечно, это говорят мои гены - мне следует прямиком отправляться домой, в Чез-Стратос.
(Кловис, Джейн у тебя? Ты не знаешь, где она может быть? Видимо, она позвонила и Египтии. И Джейсону с Медеей. И Хлое. Вот только Дэвидида нет. Он на экваторе, мама. Только Египтия может рассказать ей о Сильвере, если этого не сделал Кловис. Сильвер. Не хочу его так называть. Это регистрационное имя... Должна ли я вступить в борьбу с Египтией?)
Лифт остановился прямо напротив позолоченной овальной двери и выпустил меня в высокую огороженную клетку. Комнатные растения у Египтии погибают. Она забывает включать полив. Когда они становятся бурой шелухой, она плачет над ними. Слишком поздно.
Я прикоснулась к дверной панели.
– Кто там?
Голос двери воспроизводит голос Египтии, его бархатистость, чувственность.
– Джейн.
– Минутку, Джейн.
Должно быть, ему нравится ее голос. Он музыкант, а ее голос очень музыкален, с разнообразными модуляциями. Он здесь. Я это чувствую. Я могу наделать глупостей. Я продала свой мир, и если Египтия скажет "нет", то я потеряла все. А разве она скажет что-то другое? Я думала, Кловис лжет, будто Египтия потребовала его обратно. Но упрямый Кловис, который был им пленен - да, именно пленен, все же отослал его Египтии, как и договаривались, мстительно соединив концы. А Египтия, получив своего любовника, опять провела с ним всю ночь. Или часть ночи. То, что она должна кому-то выплатить его стоимость, - теперь уже мне, - вряд ли ее остановит. Она пустит в ход козырную карту - законное владение. Она скажет: нет.
Через десять минут я снова прикоснулась к панели.
– Кто там?
– Джейн. Я уже говорила.
– Я все еще вызываю Египтию. Подожди, пожалуйста.
Значит, сейчас она с ним в постели. Поэтому она и не впускает меня. Он стискивает ее, она в экстазе кричит, совсем, как я. Его лицо висит над ее лицом или затерялось в ее длинных темных волосах. Она такая красивая. А квартира такая богатая. Он способен ее оценить. А что он найдет у меня? Мрачную комнату? Я должна уйти.
Но я не уходила.
И вдруг дверь распахнулась.
Я услышала какой-то странный шум, он встревожил меня. Я невольно отшатнулась, потом шагнула вперед и остановилась на пороге, не давая двери закрыться.
А по длинному коридору, увешанному зеркалами, тем временем пробирался Лорд. Я вспомнила этого парня с мягкими ладонями, который приставал ко мне в Садах Вавилона в тот первый вечер. И Лорд тоже вспомнил меня.