Страница 10 из 11
Они подлетали к Ниагаре, опускались в нескольких футах от поверхности водопада, проносились над ним, падали на реку и проносились по ней в нескольких ярдах от бушующих вод. Затем в одно мгновение они взмыли в облака, снова снизились и взяли курс на Вашингтон с невероятной скоростью, но для них самих совершенно незаметной, если не считать размытой стремительности едва видимой земли за их спинами.
В тот вечер Космолет снова остановился перед ступенями Белого дома, а лорд и леди Редгрейв стали гостями полуофициального банкета, устроенного недавно переизбранным президентом. Речь на вечере произнес сам президент, пожелав здоровья жениху и невесте, и вот как он закончил ее:
– В церемонии, свидетелями которой нам выпала честь стать, есть нечто большее, чем соединение мужчины и женщины узами священного брака. Лорд Редгрейв, как вы знаете, является потомком одного из самых благородных и древних родов на Родине Новых Наций. Леди Редгрейв – дочь старейшего и, надеюсь, мне будет позволено сказать без обиняков, величайшего из этих народов. Возможно, еще рано говорить о формальной федерации англосаксонского народа, но я думаю, что выражаю чувства каждого добропорядочного американца, когда говорю, что если слухи, которые распространяются по Атлантике, слухи о решительной попытке некоторых европейских держав напасть и, если это возможно, разрушить эту великолепную крепость личной свободы и всеобщего равенства, которую мы называем Британской империей, к несчастью, окажутся правдой, то может случиться так, что весь остальной мир поймет, что Америка не зря говорит по-английски.
– Но я также должен напомнить вам, что в нескольких ярдах от дверей Белого дома находится величайшее чудо, я бы даже сказал, величайшее из чудес, когда-либо сотворенных человеческим гением и человеческой промышленностью. Это удивительное судно, на котором некоторым из нас выпала честь совершить самое чудесное путешествие в истории механического передвижения, было придумано американским ученым, человеком, чья дочь сидит сегодня по правую руку от меня. По своей физической природе это судно, предназначенное для плавания по безбрежному океану космоса, является английским. Но она также является результатом веры и убежденности англичанина в американский идеал… Поэтому, когда судно покинет Землю, что произойдет через час или около того, и войдет в пределы других миров, кроме этого, и, возможно, познакомится с другими народами, кроме тех, что населяют Землю, оно сделает бесконечно больше, чем уже сделало, как бы невероятно это ни казалось. В этом мире оно не только подтвердит, что величайший триумф человеческого гения имеет англосаксонское происхождение, но и донесет до других миров, кроме этого, истину, которую этот мир узнает еще до конца XIX века.
– Англия в лице лорда Редгрейва и Америка в лице его графини покидают сегодня этот мир, чтобы рассказать другим мирам нашей системы, если, конечно, они найдут какие-то внятные средства связи, о том, каков этот мир, хороший и плохой. И вполне возможно, что тем самым они положат начало более широкому общению сотворенных существ, чем позволяют пределы этого мира; общению, дружбе и, как дает нам право полагать Космолет, даже физическому общению мира с миром, которое на заре двадцатого века может превзойти в реальности самые смелые мечты всех филантропов и философов, стремившихся к просвещению человечества от Сократа до Герберта Спенсера.
Глава VI
После того как передний прожектор Космолета прощально сверкнул над толпой ликующих жителей Вашингтона, винты корабля закрутились, и он повернул на север, чтобы попрощаться с Эмпайр-Сити.
Незадолго до полуночи над Нью-Йорком и Бруклином вспыхнули два его прожектора, на которые почти сразу же ответили сотни электрических лучей, вырвавшихся из разных частей Большого Города, а также с нескольких военных кораблей, стоящих в заливе и на реке.
– Прощайте! Есть ли у вас сообщения для Марса? – мелькнуло над командирской башенкой Космолета.
Каким было послание дяди Сэма, если оно у него было, так и осталось неразгаданным, потому что сразу пятьдесят лучей начали расходиться в разные стороны, и в результате до командирской башенки, с которой лорд Редгрейв и его невеста в последний раз смотрели на человеческие владения, долетело лишь размытое пятно из множества смешанных лучей.
– Можно было догадаться, что они ответят все сразу, – сказала Зейди. – Газеты, естественно, хотят получить интервью с первыми лицами Марса, а другие хотят знать, что можно сделать в плане торговли. В любом случае, дяде Сэму будет приятно, если он заключит первый договор о взаимовыгодном сотрудничестве с другим миром.
– И затем приступит к созданию торгового центра Солнечной системы, – рассмеялся Редгрейв. – Что ж, посмотрим, что можно сделать. Хотя, как англичанин, я считаю, что должен присматривать за "Открытой дверью".
– Чтобы немцы не успели войти раньше вашего, а? Это так похоже на вас, дорогие добродушные англичане. Но посмотрите, – продолжала она, указывая вниз, – они снова подают сигналы, на этот раз все сразу.
Из главных газетных редакций Нью-Йорка вырвалось полдюжины лучей. Затем они одновременно снова начали расставлять точки и черточки. Редгрейв записал их карандашом, а когда сигналы прекратились, зачитал:
– Войны нет. Двойственный союз распадается. Не нравится задумка Космолета. Только что получены телеграммы. До свидания и удачи! Возвращайтесь скорее и в целости и сохранности!
– Что? Мы остановили войну! – воскликнула Зейди, сжимая его руку. – Ну, слава Богу. Разве можно было бы начать наше путешествие более удачно? Ты помнишь, о чем мы говорили на днях, Ленокс. Если это правда, то мой отец где-то сейчас осознает, какое благословение он подарил своим братьям! Мы остановили войну, которая могла бы залить кровью весь мир. Мы спасли, может быть, сотни тысяч жизней и избавили от горя тысячи домов. Ленокс, когда мы вернемся, ты, Штаты и британское правительство должны построить целый флот этих кораблей, и тогда англосаксонская раса скажет всему остальному миру…
– Миллениум наступил, и его богиня-предводительница – Зейди Редгрейв. Если вы не прекратите воевать, не распустите свои армии и не превратите свои флоты в лайнеры и грузовые суда, она будет топить ваши корабли и уничтожать ваши армии, пока вы не образумитесь. Ты это имеешь в виду, дорогая? – рассмеялся Редгрейв, обнимая левой рукой ее талию и кладя правую на переключатель прожектора, чтобы ответить на сообщение.
– Не будь смешным, Ленокс. Все же я полагаю, что это похоже на правду. Они не заслужили бы ничего другого, если бы были настолько глупы, чтобы продолжать сражаться после того, как узнали, что мы можем их уничтожить.
– Именно. Я совершенно согласен с вашим сиятельством, но все же достаточно того дня, когда наступит Армагеддон. А теперь, я полагаю, нам лучше попрощаться и отправляться в путь.
– И какое прощание, – прошептала Зейди, устремив взгляд в звездный океан Космоса, простиравшийся над ними и вокруг них. – Прощание с самим миром! Ну, скажи это, Ленокс, и давай отправимся, я хочу посмотреть, как там живут другие.
– Ну что ж, прощайте, – сказал он и начал подергивать переключатель взад-вперед неровными движениями, посылая в сторону Земли то короткие вспышки, то более длинные лучи.
На Эмпайр-Сити появилось прощальное сообщение.
– Слава Богу за мир. Прощаемся на сегодня. Мы должны передать народам планет, когда найдем их, совместное приветствие Джона Булла и дяди Сэма. Оревуар!
В ответ на это сообщение на Космолет обрушился шквал сконцентрированных прожекторов с суши и моря. На мгновение его сияющая фигура сверкнула, как бриллиантовое пятнышко, среди светящейся дымки далеко в небе, а затем на долгие тревожные дни исчезла из поля зрения смертных.
Через несколько минут Зейди показала на корму и сказала:
– Смотри, вон Луна! Просто фантастика – наша первая остановка! Сейчас она кажется не такой уж далекой.