Страница 20 из 61
Только киваю.
Непростая она женщина. Раз так спокойно умеет планировать побеги!
Продолжаю украдкой ее рассматривать.
Все же, она мать Давида. Наверняка, в нем есть многое и от нее.
Например, глаза. Очень похожи. Такие же черные, проникновенные. С золотистыми искорками на дне. Готовыми взметнуться в любой момент. Превратиться в пламя! Согревающее или сметающее все на своем пути!
– Купим тебе одежду попроще. Неприметную. Джинсы, водолазку. Кеды. Из торгового центра ты выйдешь через туалет к черному входу. Для персонала. Дальше во двор. Там тебя будет ждать машина. Я же буду продолжать делать покупки с карты Давида. Ведь он тебе ее оставил, правда, девочка? Мужчины в нашей семье не скупятся. Особенно на женщин.
На женщин. Не на любимых. Не на жен.
В ее голосе звучит затаенная грусть. И я невольно думаю о том количестве женщин, которое может быть у мужчин этой семьи, кроме жены. Возможно, даже одновременно.
– Давид не скоро заметит твое исчезновение. Да он и так не отследит твоих покупок. До вечера будет слишком занят.
– Пресс-конференция, я помню, – киваю.
И все же, чувствую легкий укол.
Давид не рассказал мне даже и об этом. Не посвятил в свои планы стать мэром. Не счел нужным поделиться такими важными вещами.
И это еще раз говорит о том, что я приняла верное решение. С тем, кого любят по-настоящему, готовы разделить все! Не только постель!
– Но он мог поручить кому-то из своих людей контролировать тебя и отслеживать такие вещи. Контроль тоже сильная сторона наших мужчин.
– А дальше?
Пропускаю это между ушей.
Хоть и от этой фразы неприятно сосет под ложечкой.
Дал ли бы Давид мне хотя бы глоток свободы, если бы я осталась?
Какая уже разница. Решение принято. И оно верное!
– Дальше отправишься с нашим человеком. Он вывезет тебя за город. Пересядешь в такси. Тоже наш человек в нем будет. Машину просто взяли в службе. Чтобы номера не отследить.
– Хорошо, – киваю, удивляясь, как она смогла настолько все продумать.
– Телефон получишь от него, когда прибудете в деревню. На самой окраине. Он выдаст тебе сумку с вещами. И деньги. Поживешь какое-то время там. Условия не райские, да. Дом старенький, обыкновенный. Сельский. Без прислуги.
– Я справляюсь, – киваю.
– Связи там может не быть. Но она тебе ни к чему. Давид. Конечно, будет бушевать. Станет искать. Но там отыщет вряд ли. Когда немного все утихнет, тебе привезут новые документы. Отвезут… Не знаю пока. Быть может, за границу. Мы сообщим, когда ты сможешь связаться со своей семьей. Все будет зависеть от обстоятельств. От того, как быстро Давид успокоится и смирится с твоим исчезновением. Только главное, чтобы он понимал. Ты ушла сама. Добровольно. Тебя не похитили. Оставь ему записку. Ты закончила? Пора, Саида.
Аиша поднимается из-за стола. Я вслед за ней. Чувствуя, как на миг подкашиваются ноги.
Мне придется вернуться в нашу спальню. Написать ему, что я ухожу. Чтоб не искал.
И это… Это почему-то сейчас оказывается самым трудным!
Уходя, лучше не оборачиваться. Попрощавшись, не входить в ту комнату больше никогда!
– Аиша.
Останавливаю ее.
– Да, девочка?
Приподнимает бровь.
– Если не запомнила, я все повторю. По дороге. Время работает против нас сейчас.
– Нет, я запомнила. Спросить хочу. Вы… Вы никогда не жалели? Что прожили свою жизнь вот так? Без любви?
– Ты хочешь сказать, не хотела ли я оказаться на месте тез женщин, от которых мой муж терял голову?
Я киваю.
– Когда-то хотела, Саида. Да. Рыдала в подушку, ненавидя их и себя за то, что не вызываю в своем муже ничего подобного. За то, что мне за всю жизнь не довелось пережить того урагана, который сметает с ног. Заставляет утратить здравый смысл, пусть и на время. Но теперь… Нет, девочка. Я не жалею. Мы остались вместе и уважаем друг друга. А любовь. Она в наших детях, которых мы вырастили достойными мужчинами. И в том, что мы поддержим один другого всегда. Во всем. Это сильнее пожара. Это теплый и жизненно необходимый огонь в домашнем очаге. Который не сожжет. И не погаснет. До самой смерти.
Киваю.
Сжимаю руки, возвращаюсь в ту самую спальню.
Разве она не права?
Даже поражаюсь, как легко все удается.
Сердце замирает, когда снова возвращаюсь в нашу спальню. Здесь все пропитано нами. Нами, которых больше не будет, как только я сделаю шаг прочь из этого дома.
Вывожу дрожащей рукой прощальную записку для Давида. Пишу, что прощаюсь. Чтобы не искал…
Бросаю короткий взгляд в окна. С сомнением оглядываю двор, полный охраны.
А если не получится? Если нас не выпустят, или люди Давида поедут с нами?
Где-то в глубине души, быть может, я даже этого и хочу…
Замираю. Скрещиваю пальцы.
Пусть все решит судьба.
Если сегодня нам не удастся выбраться из этого дома, больше попыток повторять не буду.
Аиша много верных слов сказала. Они отбивались и у меня в груди.
Но…
Как верно и то, что мы с ней обе не провидицы. Кто может знать, чем обернется тот или иной сегодняшний шаг?
Представляю себе, какой может быть ярость Давида.
Страшно представить. Дергаю головой, чтобы избавиться от этого видения!
А если? Если нет? Если он не станет ни гнаться, ни искать?
Слишком много мыслей. Смятения. Дрожи внутри.
Слишком сильно бьется сердце, по которому я сейчас ударяю!
И слишком мало времени!
Но все проходит легко. Так просто, что даже и не верится.
Нас выпускают из дома после нескольких слов Аиши с охраной Давида. С ее водителем. За нами даже не отправляется машина с его людьми!
Мы без проблем добираемся до торгового центра. Я покупаю джинсы и простую кофту. Еще накидку, невзрачную, попроще. Знаю. Я буду жить первое время в деревне. Никто меня там не увидит. И все же… Лучше не бросаться в глаза!
Киваю Аише, переодевшись. Она кивает в ответ. На лице ни грамма эмоций
А меня трясет. Разрывает всю.
Даже ноги дрожат.
Все время кажется, что сейчас ворвутся его люди.
Что нас поймают! И…
Даже не знаю, чем все это обернется!
С опаской осматриваюсь по сторонам, выходя с черного входа.
Во дворе всего одна машина.
Замираю, нервно озираясь по сторонам в который раз.
Неужели все так гладко? Без трудностей? Без подвоха?
Водитель выходит. Кивает мне головой, распахивая дверцу.
– Я от Аиши.
Подтверждает, что ждет именно меня.
– Садитесь.
Бросаю последний взгляд на хлипкую невзрачную дверь.
Еще есть время передумать. Еще… Еще можно все отмотать назад! Вернуться, продолжить покупки…
Страх охватывает меня. Сосет под ложечкой.
Я именно боюсь. Хоть Давид ни разу в жизни не причинил мне вреда!
Я не видела его злым или разъяренным. Даже на моей помолвке с Шамилем! Ну, разве что на самой свадьбе. Тогда он был так страшен, что душа вылетала от одного взгляда на его лицо!
Но и тогда… Тогда вреда не причинил. Хоть и был, как дикий зверь. Хоть его раздирала ревность!
А сейчас…
Сейчас мне дико страшно! Почему-то мне кажется, что теперь все будет по-другому! Намного страшнее!
Прочищаю горло. Сглатываю. С силой заставляю себя преодолеть накативший на меня ступор.
Делаю шаг. Еще один.
Усаживаюсь в машину, чувствуя, как меня все сильнее и сильнее начинает потряхивать.
– Воды?
Водитель напряженно смотрит на меня в зеркало.
Только киваю. Горло свело спазмом.
Протягивает мне пластиковую запечатанную бутылку. Жадно вливаю в себя воду и тут же машина резко трогается с места.
Все…
Зажмуриваюсь, слыша, как оглушительно колотится сердце. Кулаки сжаты до боли. На максимум! Ногти вонзаются в ладони, оставляя красные полумесяцы на коже.
Но мы едем уже достаточно долго. И… Ничего не происходит!
– Хотите поесть?
Мы почти на выезде из города.
Водитель кивает на дорожную закусочную.