Страница 12 из 61
– Не так сразу, конечно. Не этим вечером. И не завтрашним. Может быть, через недельку…
В его голосу чувствуется рычание.
Опускает глаза на мою грудь, крепко сжимая челюсти. Не оставляя сомнений в том, чем он собирался со мной заниматься все то время до выхода в свет и до возможности одеться.
– Но раз уж так вышло, и все мое семейство в сборе… Уважим семью и традицию. Да, жена? Проведем праздничный завтрак молодых. Примем поздравления. Вынесем на почетное место подтверждение нашего брака.
– Поздравления?!
С моих губ слетает горький смешок.
Моментально трезвею, как будто вода, под которой мы до сих пор стоим, совсем ее не замечая, стала ледяной. Даже будто меня бьет осколками льда по раскаленной коже.
– Давид! Какие поздравления! Или ты принимаешь меня за глупышку? Думаешь, я не понимаю, зачем…
– Тс….
Его рука обхватывает мое лицо. Сдавливает губы, не давая продолжить.
– Разве моя жена может быть глупышкой, ммм, Саида? Нет. Моя жена умная женщина. Самое ценное, Саида, в жизни всегда дается нелегко. Поэтому мы сейчас соберемся и выйдем. Сядем за стол со всей семьей. И, черт бы их побрал, примем поздравления! Даже если они будут сквозь стиснутые зубы! И ты сделаешь вид, что совершенно счастлива и веришь в их искренность!
– Поздравлений не будет Давид, – пожимаю плечами. – Ты же сам прекрасно знаешь. Это невозможно.
– Зато традиция будет соблюдена, – вкрадчиво чеканит Давид. Сквозь его голос пробивается металл. А лицо становится каменным и решительным. – Все по правилам, Саида. Иначе зачем, они думают, явились в этот дом?
Давид выносит меня из душа на руках. Крепко прижимая к себе.
Только теперь замечаю, что он встал ко мне под струи воды полностью одетым. Теперь же промокшие насквозь брюки и рубашка оставляют огромные лужи по дороге от ванной до постели.
– Я сама.
Становлюсь на ноги, все еще чувствуя безумную слабость. Не только в ногах. Во всем теле.
Тянусь за пушистым махровым полотенцем, которое он по пути успел набросить себе на шею.
– Тебе тоже нужно привести себя в порядок и переодеться.
Только коротко кивает. Отходит от меня подальше . К противоположной стене, к своему шкафу с одеждой.
Наша близость опасна. Так и тянет утонуть в объятиях. Спрятаться на его широкой груди от всего мира!
И все же меня потряхивает. Постоянно чувствую на себе жадный, прожигающий взгляд Давида. Кожа полыхает и потрескивает. Даже не оборачиваясь, безошибочно чувствую, куда именно он смотрит!
– Давид. Пожалуйста! Отвернись!
Это уже много. Слишком много! Свое пространство, где нет Давида, необходимо мне, как глоток воздуха! Чтобы хотя бы унять дрожь внутри! Прочистить мозги, которые затуманиваются и плавятся в его присутствии! Просто отдохнуть. Сбросить с себя этот безумный накал! Который похож на мощную смесь самых разнообразнейших ароматов! Он кружит голову и даже чувствуешь, как начинаешь растворяться в нем…
Главное, не раствориться без остатка! Не потерять себя!
Ведь Давид… Он заполняет собой все! Абсолютно!
И выйти невозможно. В доме его семья. Вряд ли они скромно сидят себе где-нибудь в гостиной. Я могу натолкнуться на кого-нибудь из них в любой момент!
– Давид, – укоряюще напоминаю.
Его взгляд прожигает.
А мне нужно снять полотенце и надеть нижнее белье!
Ну, как это делать при мужчине? Это же интимно!
– Хорошо. Я отвернулся. Не смотрю, – сглатывает так шумно, что этот звук отдается эхом. Отбивается от потолка.
– Не смотрю, Саида . Надеюсь, ты все же уже скоро перестанешь меня стесняться. Нагота прекрасна. Твоя нагота. Что может быть красивее этого, когда двоих связывает любовь?
Ничего не отвечаю.
Поспешно натягиваю на себя трусики вместе с бюстгальтером.
Накатывает дежа вю. Как когда-то Давид заказал мне одежду в номер. Безошибочно угадал с размером, хоть мы тогда и виделись-то всего в третий, кажется, раз…
И снова вспышкой проносится ревность.
Сколько раз он вот так одевался? С другими? Да хотя бы в том же гостиничном номере, который навечно забронирован именно для него!
Он опытен. Слишком опытен в таких вопросах. А опыт это практика! Вот и сейчас. Выбрал белье, которое идеально, до миллиметра мне подходит! Сидит, как влитое!
До безумия сексуальное. И в то же время такое… Воздушное… Нежное… Как порочная невинность, если такая существует в природе!
Золотисто-телесного цвета. Но кружево тонкое, как паутинка!
Радует, что хотя бы соски прикрыты пусть тонкой пластиной, но ровно настолько, чтобы они не выпирали из-под платья.
Распаковываю первую из коробок.
Узнаю бренд. Всемирно известный и жутко дорогой. Здесь одно платье может стоить как автомобиль высшего класса!
Даже прикоснуться страшно. Это не платье. Произведение искусства. Впрочем, этот бренд другого и не создает. Каждое сшито великолепно. Сядет по фигуре так, что даже с очень далекими от идеала пропорциями та, кто его наденет, будет выглядеть королевой. Не меньше.
– Это все… Слишком дорого, Давид.
Рассматриваю телесно-золотистое платье.
Кажется, оно светится.
Будто солнечные лучи спелись в нем вместо нитей. Провожу рукой над сказочной тканью. Даже кажется, как будто ощущаю от нее тепло…
Догадываюсь, что и в остальных коробках предметы того же уровня и класса.
Пока я была в душе, их доставили. Завалив почти всю комнату. Сколько же здесь нарядов?
– Слишком, Давид.
Я права. Такое платье… Ну, сродни дорогому золотому ожерелью. Достаточно иметь всего одно на всю жизнь. Для очень особенных случаев.
– Вот это дорого.
Он оказывается рядом так быстро, что я и моргнуть не успеваю.
Скользит по моему лицу напряженным взглядом. Проводит ладонью по щеке, опускаясь к губам. Скользит ниже, останавливая руку на моей груди. У самого сердца.
– Мы, это дорого, Саида. Это бесценно. А остальное только деньги. Черт. Как ты пахнешь. Я уже представляю, как буду зубами сдирать с тебя и это платье и белье! Позволь.
Давид сам надевает на меня роскошное платье. Будто закутывает меня в золотое сияние.
Застегивает молнию на спине.
Я оборачиваюсь к огромному ростовому зеркалу.
Мы и правда смотримся, как с картинки. Просто идеальная пара!
Он до боли в глазах красивый. Мужественной, но совсем не мрачной красотой. Сегодня Давид в белом. Брюки подчеркивают его упругие бедра. Смуглая кожа и черные волосы оттеняются еще сильнее. Под рубашкой перекатываются мускулы, которые так и хочется потрогать рукой.
И я рядом с ним. В золотисто-невесомом. Мою слишком белую кожу этот наряд оттеняет. Я не выгляжу голой, как в тех случаях, когда цвет платья сливается с цветом кожи.
Но… Главное даже не в этом. А в том, как горят у нас обоих глаза. И… Губы… Мои щеки еще сильнее наливаются румянцем.
– Ты идеальна, Саида.
Давид чуть отступает. Всего на шаг. Сплетает наши пальцы.
– И всегда будешь идеальна. Затмеваешь собой любое украшение. Ты самая главная моя драгоценность. Надеюсь, ты навсегда станешь солнцем этого дома. Моя. Моя Саида.
Дергает меня на себя. Снова с шумным вдохом зарывается в мои волосы.
– Мне надо себя от тебя отрывать, – хрипло шепчет мне в затылок.
– Иначе не сдержусь. До завтрашнего утра не выйдем!
Сжимаю пальцы Давида, переплетенные с моими, еще крепче.
Делаю огромный глоток воздуха, задерживая дыхание.
Шаг из комнаты напоминает мне шаг в пропасть.
– Мы справимся, Саида. Мы. Справимся. Ты и не заметишь, как быстро закончится этот завтрак, – шепчет мне на ухо Давид, поглаживая мои пальцы, пытаясь успокоить. Заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо.
И мы таки делаем этот шаг!
–Доброе утро, – несмело выдыхаю, замечая все семейство Давида уже сидящими за столом.
Здесь Давид явно не поскромничал. Когда только успел? Заказал самой изысканной еды. И столько, что и на целую свадьбу бы хватило.
Желудок тут же сводит спазмом. И правда, не припомню, когда я в последний раз ела. Слишком переживала из-за нашего поспешного торжества. Кусок в горло не лез.