Одержимость шейха

Меня даже пугает, что мы не можем насытиться друг другом, не можем устать друг от друга. Наша жажда обоюдная. Растущая с каждым днем все больше и больше. И это ужасно, потому что я боюсь, что однажды все это потеряю. Потеряю тогда, когда не буду готова для этого. И, наверное, теперь уже никогда не буду.

— Малика! Где тебя носит?! — долетают до меня вопли слуг, пока я тайком готовлю прохладный щербет на складе.

Не люблю выдавать свое присутствие на кухне. Кухарки вечно лишают меня удовольствия приготовить что-то своему мужу, ворча, что это не моя работа и господин накажет их за это. Но сегодня особенный день, и мне хочется сделать все самой, поэтому я здесь.

— Иди сюда, непутевая, — снова врывается в мои мысли недовольный голос. — На. Держи. Сбегай до Халифа…

— Подожди, Латифа, — перебивает ее другая. — Пускай на кухне работает, я сама отнесу. Идрис рассекла руку, пусть заменит ее.

— Что, прямо сейчас? — удрученно протягивает Малика своим тонким голоском, явно не испытывая удовольствие от ворчаний надоедливых женщин. — Я просто хотела…

— Нет, ну вы посмотрите на нее. Время обед, она только принесла свои ноги, еще и препирается! О, Аллах, что за несносная девчонка!

Усмехаюсь, быстрыми движениями добавляя сок в мороженое, а затем и немного фруктов, перемешиваю и убираю в прохладное место.

— Хорошо, хорошо, Фатима-ханым, — примирительно лепечет Малика. — Только не нервничай. Я все сделаю.

Я не сдерживаю улыбки, когда выглядываю из укромного уголка и замечаю, как она корчит рожицу в спину старшей. А как только наши взгляды пересекаются, на девичьем лице появляется испуг, но я не собираюсь отчитывать ребенка. Вместо этого показываю Малике быть тихой, прежде чем подзываю ее к себе.

Девочка тут же расплывается в улыбке и, сжав крепче кулек, который она уже хотела спрятать, быстро семенит в мою сторону. Как можно незаметней она проскальзывает на склад, и, закрыв дверь, я утягиваю ее в свой укромный уголок.

Мне нравится иногда проводить время на кухне и быть ближе к своим людям, но сегодня я готовила сюрприз для мужа, поэтому решила уединиться от лишних глаз. Однако Малика не помешает моим планам. К тому же я люблю с ней поболтать, она как маленькая птичка, которая знает больше, чем нужно. В моем случае это скорее плюс, чем минус. Тайны дворца порой бывают коварны, уж кому как не мне об этом знать.

После того, как Джафар изгнал Зарему и Зураба, мы сразу начали заниматься полной сменой всего персонала. И вот только пару недель назад окончательно набрали нужных нам людей, среди которых как раз была мать Малики. Она пришла на должность кухарки, вот только три дня назад свалилась с сильным гриппом и прислала вместо себя свою дочь, с которой мы тоже очень быстро нашли общий язык.

— Салам Алейкум, Малика, — первая приветствую девочку, после чего приобнимаю ее и веду к столу. — Вижу, ты освоилась на кухне? Никто не обижает?

— Ваалейкум, моя госпожа, — щебечет птичка. — Нет, у меня все хорошо, спасибо, что не уволили мою маму и дали мне возможность заменить ее. Вот, — девочка поворачивается ко мне, — она передала вам пирожное в знак благодарности, — Малика вручает мне тот самый кулек, и, развернув содержимое, я приоткрываю небольшую коробочку. Склонившись, с наслаждением вдыхаю пряный аромат сладости.

— М-м-м, — блаженно прикрываю глаза, чувствуя, как уголки губ невольно дергаются.

— Вы такая счастливая в последние дни, госпожа Джансу. — Прищуриваюсь в ее сторону. — Мне нравится видеть, как вы улыбаетесь. Вы очень красивая. Мама мне говорит, что улыбка — это самое главное украшение всех женщин, и когда-нибудь своей я околдую будущего мужа так же, как и вы — господина.

Теперь я улыбаюсь еще шире и треплю болтливую девчушку за плечико.

— Ох, спасибо, Малика. И за угощения тоже, аромат просто потрясающий. Когда-нибудь так и будет. Как мама? Как твои успехи в учебе?

— Все хорошо, спасибо, госпожа. Мама уже идёт на поправку, вот ей даже сил хватило испечь для вас пирожное. Попробуете?

— Обязательно! И ты угощайся, — я протягиваю коробочку ей.

— Нет, нет… — быстро машет головой, — это специально для вас!

— Ну хорошо, обязательно попробую, как закончу, — ставлю коробочку на стол рядом с подносом.

— Ой, а что это?! — она тянется к тесту на беременность, который я вложила в красивую упаковку, но закрыть совершенно забыла. — Аллах! Вы что…

— Малика! — шикаю на неё, успев захлопнуть перед ее носом крышку. Уж в четырнадцать лет ей должно быть известно, что значат две красные полоски, и по ее вспыхнувшим глазам я прекрасно это вижу. — Тише, — как можно строже говорю я, мысленно отчитывая себя за оплошность. — Эта тема недопустима, понятно? Я хочу сделать для господина сюрприз. Об этом никто не должен узнать. Ты понимаешь это?

— Простите, — она виновато опускает глаза, — я и не думала болтать.

— Вот и славно…

Я уже собираюсь сказать ей о том, что мне пора идти, а ей приступить к работе, как из кухни доносится крик Латифы:

— Малика! Аллах! Куда подевалась эта девчонка? Нужно выпороть ее розгами…

Мы прикрываем рты с неловким смешком из-за прозвучавшей угрозы, а потом я ее подталкиваю к выходу.

— Давай, беги.

— А вы про угощение не забудьте, его надо свежим есть. Мама сказала, потом вкус не такой…

— Беги уже, если не хочешь встречи с розгами, — усмехаюсь, неодобрительно качая головой.

После чего, поправив покрепче платок на голове, и сама покидаю наше укромное местечко через запасной выход, предварительно поставив пирожное среди других угощений на подносе. Еще одна сладость не помешает, чтобы ублажить своего мужа перед маленьким признанием.

Глава 45. Ничто не вечно

ДЖАФАР

В осином гнезде наступила тишина, и впервые за последние два месяца я позволяю себе завалиться на подушки в компании своих львов и уставиться в потолок. Меня даже пугает мое душевное спокойствие, заслуга которого кроется в моей жене.

Удивительная женщина, так до конца и не покорившаяся мне. Если бы она только знала, какую жажду вызывает во мне одним только своим характером. Взглядом вечной охотницы. То заманивает в мягкость своего тела, как гипнотическая сирена, то обрушивает на меня свою огненную ярость воительницы. С ума сводит. Но сахар в том, что еще никогда я не ощущал себя таким живым, свободным и… отдохнувшим, как за последние недели, проведенные с ней бок о бок.

Мне нравится, что она приняла свой вынужденный брак не как наказание, а как возможность стать той, кем она является. Достойной женой и госпожой для своих людей. С ее хваткой она и государственные дела способна взять в свои руки, но я не хочу забивать ее голову тем, что априори только в моей компетенции. Пусть во дворце наводит порядок, у нее это отлично получается. Но из-за работы, которой скопилось слишком много, я начинаю испытывать дефицит в общении с ней, в прикосновениях и тепле ее тела.

Сегодня я даже решил отложить все важные дела на завтра, чтобы утонуть в своей жене, вот только эта лисица исчезла из постели с первыми лучами солнца, оставив меня с больной эрекцией наедине. Гортанный стон удрученно вырывается из горла, и я растираю лицо ладонями.

Моя маленькая ведьма снова нарядилась простолюдинкой, чтобы поработать среди слуг. На этот раз я решил ей дать насладиться своим перевоплощением, думаю, ей стоит напомнить, каково это, будить во мне зверя. Моя жена не будет выполнять то, что должны делать слуги. Она ведь, скорее всего, и не догадывается о последствиях. Ее доброта не знает границ, и это неплохо, но не лучшее качество для правителя. А для того, чтобы завоевать авторитет у своих подданных, чтобы ее слышали и слушались, нужен другой подход, иначе в противном случае она потеряет свое лицо. Что совершенно не допустимо. Так же, как и недопустимо позволять ей носить свои розовые очки, которые в последствии сдерут с нее вместе с ее же кожей, потому что, как бы сейчас они ни восхваляли Джансу, в конце концов будут воспринимать ее доброту за слабость и использовать. А моя жена должна понимать уровень своей ответственности, я не запрещаю ей быть ближе к народу, но запрещаю быть ниже его.