Одержимость шейха

На мгновение зажмуриваюсь, приказывая себе прекратить думать, а после нетерпеливо укладываюсь на бок так, чтобы не встретиться с ним взглядом. Спина не болит, но все же я ещё не рискую сильно тревожить ее.

Так и лежу, пытаясь определить по мужскому дыханию, спит ли он или ждет, пока я засну первой.

— Спасибо за вкусный ужин, — шепчу себе под нос.

И тут в ответ прилетает хриплое:

— Спи, Джансу. Завтра у нас обоих сложный день.

Глава 39. Брачный контракт

Даже не думала, что спать в его кровати будет так уютно. Настолько, что мне совсем не хочется вставать. Может быть, потому, что чувствую на затылке тепло дыхания и тяжесть на бедре? Он положил на меня руку? Или закинул ногу? Кажется, я все еще сплю и это всего лишь сон, но внезапно тяжесть позади меня начинает двигаться, и я резко открываю глаза.

События вчерашнего вечера судорожно разлетаются в моей голове, и я совершенно не знаю, как повести себя в сложившейся ситуации.

Однако, когда я пытаюсь снять со своего бедра эту тяжесть, а вместо человеческой конечности натыкаюсь на что-то мягкое и огромное, сердце в момент пускается в дикий галоп, и я тут же подрываюсь с кровати.

Это лев! Лев спал со мной в обнимку, нахально выдавая себя за своего хозяина! А сейчас бессовестное животное как ни в чем не бывало широко зевает и вытягивается во весь свой гигантский рост. Прямо на кровати! Уму непостижимо! Делаю пару шагов назад и уже почти поддаюсь панике, но переполненный мочевой пузырь вынуждает меня удалиться в туалет, а когда я возвращаюсь, в комнате уже нет и намёка на льва, зато вместо него обнаруживаю вокруг себя хлопочущих служанок, каждая из которых раскладывает в комнате Джафара все, что могло бы сделать любую женщину счастливей.

Косметика, несколько разновидностей духов, украшения, расшитые тапочки, невероятной красоты нежно-бежевый шальвар камиз, расшитый драгоценными камнями, и белая дхупатта, украшенная вышивкой из шелковых нитей под цвет костюма. Это могло бы сделать и меня счастливой, если бы все не омрачала предстоящая встреча с людьми, которые явно не набивались мне в друзья. Это ведь для меня все принесли? Джафар хочет показать меня в лучшем виде перед своим отцом?

Я не успеваю озвучить свои вопросы, как все внимание служанок переключается на меня, и остаток дня, пока они приводят мой образ в порядок, я нахожусь под воздействием волнения, беспокойства и нетерпения.

Никто из девушек не отвечает на мои расспросы о том, куда они меня собирают, и о том, где господин Аль Нук-Тум. Ничего. Вместо этого одна их них уже завершила макияж и теперь приступает к нанесению эфирных масел и духов на специальные точки, вторая практически подсушила и удалила хну на моих руках и теперь повторяет тот же узор специальной черной краской, что, как мне объяснили, закрепит рисунок, а третья начинает убирать мои волосы под головной убор. В какой-то момент я решаю не противиться и не задавать вопросов, на которые все равно не получаю ответов, и просто насладиться тем, как аккуратно они воркуют надо мной, словно я редкий цветок в пустыне. А как только на мое лицо опускается вуаль, я краем глаза замечаю вошедшего в комнату Джафара.

Поворачиваюсь и… о, Всевышний! Он… он выглядит идеально. В белой кондуре, густые вьющиеся волосы спрятаны под гутрой в цвет рубахе, по краям которого свисают два черных шнура от игаля, а поверх широких плеч накинут бишт, расшитый по краям золотом. Величественный, чистый и в то же время дикий.

Он совершает жест рукой, и служанки торопливо убирают все, что принесли для моих сборов, и немедленно удаляются прочь, с почтением кивая своему господину. Я же стою, ошарашенная красотой мужчины, важно приближающегося ко мне.

— Ты такая… — Джафар запинается, будто не может подобрать нужных слов, когда его глаза задерживаются на моей вздымающейся груди. Мужчина.

— И какая же? — стараюсь привлечь внимание Аль Нук-Тума к себе, заинтригованная такой искренней реакцией.

— Красивая.

Улыбаюсь.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — делаю ему скромный комплимент, не прекращая улыбаться. Мне так легко рядом с ним сейчас, что даже не хочется, чтобы это заканчивалось.

— Выпей.

Он протягивает мне какие-то таблетки, однако, заметив, на моем лице смятение, продолжает:

— Это лекарство поможет твоим ранам быстрее зажить и обезболит их.

— Но я прекрасно себя чувствую.

Джафар хмурится, а потом вздыхает и делает ещё один шаг ко мне.

— Выпей, мы сегодня отправимся в дорогу, мне нужно быть уверенным, что ты будешь чувствовать себя комфортно.

— В дорогу? — изумленно. — Куда?

— Это сюрприз.

— Не люблю сюрпризы, — отворачиваюсь и обхватываю себя за плечи, чтобы унять внезапную тревогу, но Джафар не позволяет мне закрыться от него и, развернув обратно, накрывает мои щеки горячими ладонями, предварительно подняв вуаль.

— Этот сюрприз тебе понравится, — поврежденная часть его губ дергается в улыбке, — обещаю, принцесса.

Он опять смущает меня этим прозвищем.

— Если я переживу сегодняшний вечер, — как-то тихо отшучиваюсь я, пленённая мужскими руками.

— Об этом не волнуйся. Ты моя, тронув тебя, люди обрекут на себя мой гнев. А этого никто не захочет.

— Даже твой отец?

Джафар уклоняется от ответа, надавливая мне на подбородок и заставляя открыть рот, чтобы положить на мой язык таблетки, а потом отходит к комоду, наливает из кувшина стакан воды и подаёт его мне. На свой страх и риск я решаю не противиться и делаю два больших глотка, проглатывая лекарства, после чего неожиданно получаю ответ:

— Предоставь решение вопроса с отцом мне.

Я молчу, только улыбаюсь, а когда он пытается поцеловать меня, быстро опускаю вуаль. Я и без того слишком взволнована. Мои губы все еще хранят жар от вчерашнего поцелуя, его признание до сих тлеет где-то в глубинах моей души, а впереди целая неизвестность.

— Надеюсь, я не пожалею о нашем уговоре.

— Никогда, — хрипло обещает Джафар, но больше не пытается нарушить моего личного пространства, только предлагает мне свой локоть в качестве поддержки.

И я принимаю его благородный жест. В конце концов, он единственный, за чьей спиной я смогу найти убежище от шакалов. И речь не о животных.

Минуя длинные коридоры, изредка я ловлю капли тепла уходящего солнца, прежде чем мы заходим в зал с небольшим скоплением людей, и мои нервы окончательно плавятся под натиском нахлынувшей паники. Судя по всему, здесь идет свадебная церемония, и, видимо, проходящая не совсем традиционным образом… И чья это свадьба?

Ответ приходит раньше, чем мне бы этого хотелось, когда я встречаюсь взглядом с Заремой и Мариам, которая одета в потрясающее пышное платье невесты, а голова девушки накрыта длинной вуалью, но это не мешает мне разглядеть разочарование на ее лице. Интересно, она любит мужчину, идущего рядом со мной? Судя по тому, как ее взгляд следит за нашими переплетенными руками, ей это неприятно. И мне тоже не по душе это открытие.

Сердце колотится так, что я даже спотыкаюсь, однако Джафар не позволяет мне упасть, ловко приобняв меня за талию, что конечно вызывает негодования на всех лицах, которые я успеваю обвести растерянным взглядом. И я бы очень хотела попросить Аль Нук-Тума не делать подобных жестов, а еще лучше отпустить и позволить уйти, только язык, превратившийся в неподвижный брикет, не дает мне озвучить эту просьбу.

А как только я замечаю озлобленное лицо Зураба, ноги сами по себе останавливаются, что конечно же привлекает внимание Джафара, но я не смотрю на него, мой взгляд прикован к тому, кто желал мне смерти и практически обеспечил мне ее в пустыне.

— Тебе нечего бояться, — Джафар подталкивает меня, но не злобно, аккуратно, позволяя насладиться мягким прикосновением к моей пояснице.

Кивнув, я будто вырываюсь из ступора и торопливо подбираю шаг к своему спутнику. Но слишком быстро снова теряюсь в подступающем страхе, встречаясь с недовольством, высеченном на лице падишаха.