Одержимость шейха

В воздухе висит тишина. Густая и тяжелая. Настолько, что кожей ощущаешь невидимое давление, а в груди разливается щемящий ужас. Затишье перед бурей подобно вечности, горящей под кожей. Вот только, несмотря на духоту и жар паники, я дрожу от холода. Противного липкого холода, который не отпускает мое тело ни на секунду. Растекается жидким льдом по венам и отзывается покалыванием в кончиках пальцев. Даже будь возможность бежать, я не смогла бы. Потому что скована по рукам и ногам опасностью, грозящей обрушиться на меня лавиной.

И она обрушивается, когда огромная тень двигается вперед, каждый шаг содрогает душу, выворачивает наизнанку. И сейчас единственное, чего мне хочется, это обернуться маленькой горсткой пепла и исчезнуть облаком пыли от дыхания, что уже через секунду опаляет мое лицо. Оно вонзается горячими иглами прямо под кожу, а пальцы, сжавшие мой подбородок, грозят оставить после себя ожог. Тень так близко, что, кажется, даже воздух накаляется и начинает потрескивать. Особенно когда его грубые пальцы подцепляют прядь моих волос и медленно пропускают ее… Не знаю, какими силами, но я все еще дышу под гнетом напряжения, исходящего от мужчины, нависшего надо мной.

Дыши, Джансу. Дыши.

Голова кружится от всего происходящего, но я каким-то чудом удерживаюсь на коленях, обнимая себя за плечи дрожащими руками и со вздернутой насильно головой, а нездоровое любопытство вновь увидеть глаза мрачной тени безжалостно забиваю подальше в угол.

— Назови свое имя.

Его громоподобный голос вынуждает мое дыхание окончательно сбиться.

Судорожно сглатываю.

— Джансу, — звучит едва слышно, но пальцы,сжавшиеся на подбородке сильнее, заставляют повторить громче: — Меня зовут Джансу Оздемир.

В ответ мне достается утробное рычание, прежде чем мужчина небрежно убирает от моего лица руку, будто только что испачкался. Правда, потом происходит то, чего я совершенно не ожидала. На мои плечи и спину набрасывают что-то тяжелое и теплое… а еще пахнущее им. Я успела уловить запах мужчины с необычным цветом глаз: он пахнет золотым песком, солнцем и теплым мускусом, сквозь который можно почувствовать запах крови, точно, крови, именно так пахли его пальцы. Но все становится неважным, потому что теперь мне есть чем укрыться от позора.

— Зураб, отвези ее ко мне во дворец, — злобно приказывает незнакомец, шагая от меня прочь, но он останавливается, как только сбоку от меня раздается недовольный мужской голос.

— Господин, она больше не имеет никакой цен…

— Еще слово, и тогда твой язык больше не будет иметь ценности, — резко обрывает Тень тоном, не терпящим возражений. — Выполняй. Я вернусь, как только закончу здесь. А ее отдай Зареме на воспитание. — Пауза. — Она знает, что делать с грязью.

Последнее бьет по мне, словно плетью, вынуждая сердце сжаться в маленькую точку. Чем я заслужила такое презрение?

Мои мысли прерывает грубое прикосновение, вынуждающее мгновенно принять вертикальное положение.

Испугавшись, я тут же пытаюсь как можно крепче завернуться в плащ, которым меня укрыла Тень.

— Иди вперед, ведьма, — толчок в спину, и я едва не валюсь на пол, но каким-то образом удерживаю себя на дрожащих ногах. — Надеюсь, господин отдаст тебя мне, у меня для таких, как ты, есть клиенты, — прилетает, будто плевок ядом. — С твоей красотой можно разбогатеть. Не вздумай пытаться забраться под кожу нашему господину. Потеряла ты это право.

Я так и шла под рой непонятных мне фраз, которые сыпались из грязного рта прислужника Тени. Страшно становилось от того, что теперь со мной будет. И молилась лишь об одном: чтобы мне предоставился шанс доказать, что я не испорчена. Рассказать, как меня отправили Джафару Аль Нук-Туму, как напали на нас бедуины и привезли меня сюда, как не хотела я этих грязных прикосновений. Вот только теперь мне стоит найти человека, который оценит мою правду и поможет. И им точно будет не этот Зураб…

Глава 1. Ты должна быть покорной

— Нельзя ей сейчас в седло, господин, — сквозь сон улавливаю настороженный женский голос. — У нее кожа нежная как прозрачный шелк, не привыкшая эта девушка к подобному образу жизни. А не дадите ей время восстановиться, грубая ткань во время езды сотрёт старые ссадины в кровь.

— Не морочь мне голову, старуха, — узнав этот жестокий голос, мое сердце мгновенно сжимается и прячется под рёбра. — Даю тебе время до вечера. С заходом солнца я приду за ней. Не заставляй меня приводить ее в чувство другим способом.

— Твоя злость граничит с упрямством и гордыней, которые в итоге погубят огонь в этой девушке. Прислушайся к старой ведьме, господин, или же лучше убей несчастную на месте. Все равно не доедет она до черного дворца. У девушки обезвоживание и истощение, она и пяти минут не вынесет в седле, свалится и кости себе переломает.

— Значит, поедет в моем, — резко обрывает женщину зычный мужской голос, а мне съежится хочется, только боюсь даже лишний раз вздохнуть, чтобы не выдать своего пробуждения.

Осуждающий вздох сменяется неразборчивым ворчанием старухи, прежде чем я слышу шуршание ног по полу, а затем бряканье склянок.

Вот только расслабиться мне не позволяет тяжелая тень, неожиданно нависшая надо мной и укравшая у меня последнюю возможность дышать. Складывается ощущение, что за жалкое мгновение молекулы воздуха разрушаются и уступают свое место запаху трав и золотых песков, смешавшихся в самых недрах легких.

Невольно этот запах провоцирует мое спутанное сознание восстановить хронологию событий с нашей последней встречи. И у меня почти получается вспомнить ужас и беспощадный зной, в котором мне пришлось побывать по злому року судьбы.

Правда, как только воспоминания доходят до песчаной бури, все будто меркнет в темноте, потому что больше я ничего не помню. Кроме обрывистых картин, как ветер поднимал облака колючей пыли и свирепствовал среди знойных песков, словно разгневанный Посейдон в синем море.

Утонувшая в собственных мыслях, я не сразу осознаю, что Тень по-прежнему нависает надо мной, только теперь его грубые пальцы перебирают прядь моих волос.

Но внезапно он отстраняется, и вскоре я улавливаю быстрый топот удаляющихся шагов. На свой страх и риск судорожно выдыхаю и так же быстро вдыхаю, всеми силами сдерживая дрожь, пробуждающую каждую клеточку в измученном теле. Проходит еще пара долгих секунд, прежде чем я искренне надеюсь на то, что мне не послышалось и Тень исчез.

— Просыпайся, Суэйлиб, — ласковый голос пробивается сквозь туман тревоги, и я заставляю себя разомкнуть тяжёлые веки. — Господин злится, что ты еще не во дворце. Но ему не понять, что у этой злости совершенно другая причина. К сожалению, когда господин осозна́ет это, будет поздно.

О чем она говорит?

Усердно моргаю, постепенно привыкая к свету, и только потом уже нахожу взглядом ту самую старуху, с лицом, изрезанным глубокими морщинками времени, с цветным платком на голове и в длинном поношенном платье.

— Зачем вы спасаете меня? — сипло.

— Магра делает то, что должна, маленькая Суэйлиб, — старушка заканчивает возиться со склянками и теперь спешит ко мне, держа в руках кружку. — Выпей. Ты должна восстановиться до вечера, — женщина помогает мне присесть, а потом вкладывает в ладони теплую керамику с содержимым, источающим терпкий травянистый запах. — Песчаная буря подарила тебе шанс сблизиться с господином, — она продолжает нести чушь, которую, к счастью, мой уставший мозг не воспринимает. — Я подлатаю тебя, но ты должна будешь соврать господину, что плохо себя чувствуешь, чтобы он взял тебя к себе. Все в твоих руках, Суэйлиб. Не теряй времени, его у тебя очень мало. Звёзды мне все рассказали. Там, во дворце, тебя ждет много бед. Но будущее изменчиво. Пей, пей, Джамиля, набирайся сил в дорогу. Позже я смажу все твои ссадины мазью и принесу чистую одежду. Ты должна следить за своим внешним видом, потому что своей красотой можешь поставить на колени любого...