Галочка

- А некоторые… - тут же подхватилась Альбина, но не успела продолжить, потому что пришёл её муж.

Пришла моя очередь наблюдать за посещением. Забавно было смотреть, как соседка нежно чирикает с лысоватым мужчиной с умными маленькими глазками, время от времени капризно накопыливая розовые от помады губки. Под это чириканье я даже сладко задремала.

Проснулась к обеду, но больничное довольствие теперь не брала. Ополовинила часть судков, которые принесла с утра мама Захара.

Девочки тоже только своё ели. После обеда они легли спать.

Я же только-только проснулась, поэтому просто лежу тихонько, о жизни своей думаю, больше всего за салон переживаю. Клиенткам то перезвонила, но разве людям интересны чужие проблемы, у каждого они свои. Им красивыми в определённый день нужно быть, а не через месяц. Я, получается нарушаю их планы, подвожу. Так моих дамочек и растерять можно, а там и весь бизнес может накрыться.

Приоткрылась дверь в палату. Пришёл Захар.

Я быстро приложила палец к губам и показала на спящих соседок. Он растерянно, как шёл ко мне, так и замер с поднятой ногой. Я нарисовала пальцем круг - разворачивайся, мол, и стала подниматься, чтобы выйти в коридор.

Глава 23

Выглядела я ужасно и знала об этом. В нашем туалете над раковиной висело зеркало, в котором можно было себя рассматривать до пояса. Половина лица была сине-зелёной и припухшей. Симпатичная новая рубашка и халатик скрывали туго перебинтованную грудь, но не скрывали скованности движений.

Мы прошли в небольшой холл отделения, где было два кожаных дивана и сели. Тихий час, в коридорах отделения абсолютно пусто. Медперсонал тоже спит или спрятался и отдыхает от вечного нытья пациентов, заполняя медицинские бумажки? Захар помогал мне идти, поддерживая под локоть, и, уже в холле помог присесть поудобнее в углу дивана.

Устроившись, мы некоторое время молчали. Занавеска у открытого окна шевелилась, иногда под порывом ветра поднималась высоко, видимо, устроили сквозняк для проветривания. Я никак не могла осознать, что этот добрый и заботливый парень рядом, которого я знала с детства, за которого собиралась замуж и от которого буду рожать и есть тот ужасный пьяный монстр с белыми глазами без человеческого лица.

Он тоже думал о чём-то, не отводя от меня взгляда. Наконец, заговорил:

- Почему ты ушла так?

Странно, я думала сначала извинится, хотя бы.

- Ты видел мужчину с ковром, когда приехал за мной в день свадьбы? – ответила я вопросом на вопрос.

Он нахмурился, припоминая один из самых нелёгких дней в своей жизни.

- Да… Я ему даже дверь в подъезд придержал, - вспомнил Захар.

- Молодец. В том ковре была я. Без сознания. Меня вырубили хлороформом и украли. Я не сама ушла. А ты похитителю дверь придержал, - не удержалась, чтобы не уколоть его.

- Но записка на фате…- растерянно и неверяще протянул Захар.

- Я её сто лет назад писала и по другому случаю, - вздохнула я. – Впрочем, всё к лучшему. Я увидела твоё другое лицо, и оно мне не понравилось.

- Галя, любимая, прости… Я не просыхал с момента твоего ухода… Было так больно, душу разрывало просто! Мне хотелось заглушить эти муки любым способом. Пил много и долго, но не помогало. В какой-то момент вдруг появилась ненависть, неконтролируемая, не рассуждающая. С ней стало немного легче, понимаешь, не так больно. Когда тебя увидел, сорвался… Прости. Я только в обезьяннике, в полиции, в себя пришёл. Понял, что натворил. Знаешь, я даже захотел, чтобы меня посадили за то, что сделал с тобой, но меня через сутки выпустили. Сказали, что ты отказалась от возбуждения дела против меня. Почему? Ты сможешь простить меня, Галя? Клянусь! Я больше никогда в жизни пальцем тебя ни трону! Галя, Галюся, любимая моя, - он потянулся ко мне, привлекая.

Я не могла вырываться, рёбра диктовали свои правила движения, поэтому была поцелована в ударенную часть лица со всей нежностью.

- Нет.

Коротко и ясно. Но он видимо не понял, продолжил целовать всё, что не прикрыто одеждой: лицо, шею, руки.

- Перестань, Захар, - просила я, но он будто оглох.

- Галочка, родная, ты только прости. Я люблю тебя, как безумный. У нас малыш будет. Расскажи мне, подробно, кто тебя украл и что ему от тебя нужно было. Слава Богу, ты вернулась целой и невредимой! – шептал Захар между поцелуями.

- Хватит меня облизывать! – я чуть повысила голос. – Ты себя слышишь? Я недолго оставалась невредимой, ты это быстро исправил!

- Галя!

- Что, Галя? Между нами отныне и навсегда ничего, кроме общего ребёнка не будет. И не потому, что я злюсь на тебя. А я просто в бешенстве! Просто теперь я знаю, Захар, какой ты внутри. Это невозможно забыть и переступить. Я понимаю твоё тогдашнее отчаяние, но теперь думаю, что всё к лучшему. Если бы твоя натура проявилась гораздо позже, когда мы были бы семьёй с детьми, это было бы намного хуже. А, вдруг, ты бы пьяный напал на нашего ребёнка? Не-е-ет! – задыхаясь от усилий проговорила я.

- Галя, что ты говоришь… - начал он.

- Правду. Горькую, неприкрытую правду, Захар, - прервала его я. – С ребёнком будешь видеться сколько захочешь. Я совсем одна и не собираюсь разлучать нашу крошку с отцом, бабушкой и дедушкой. Мне нужна будет Ваша помощь. Но даже не надейся на то, что мы будем парой. Ищи своё счастье в другом месте. И не приходи сюда больше. Мне пока неприятно тебя видеть. Всё, я устала. Мне больно сидеть.

- Ладно. Пусть пока так, - отступил Захар.

Я поднялась с его заботливой помощью и медленно пошла в свою палату.

Когда пробиралась к своей кровати, неловко споткнулась об очередной кулек, который Захар оставил уже на самом проходе. Да уж… С моими передачками надо срочно что-то делать. Решила, что, кто следующий ко мне придёт, тот и унесёт всё лишнее.

Разговор с Захаром так утомил, что я легла и снова задремала до самого вечера. Разбудила меня санитарка, которая появилась в палате со знакомым с креслом на колёсиках.

- Вас сказано перевезти в другую палату, - объявила она мне.

Я посмотрела на образовавшуюся кучу своих вещей и представила, что всё это нужно собирать, переносить, а я уже неплохо обустроилась тут.

- Зачем? Мне здесь нравится, - нерешительно сказала я.

Тут в палату вошёл Альбинкин голомозгий муж.

- А вот моей жене с тобой не нравится. Устроила тут филиал борделя! Мужики табунами ходят! Захламила всю палату, проход перегородила! Альбина рассказала, что ты незамужняя беременная, и вид у тебя, как у алкоголички. Один из мужиков подпортил вывеску? Такой, как ты, не место рядом с моей женой, да и с любой нормальной порядочной женщиной, – едко высказался мужик.

Я растерялась. В принципе всё как-то так и есть, но обидно!

- Мне больно двигаться, чтобы эти кульки убрать. Как только ко мне кто-нибудь придёт, я попрошу забрать всё, - почему-то стала оправдываться я.

- Слышь, шалава, не знаю, как ты в эту палату попала, но я договорился, чтобы тебя убрали от моей жены. Заткнись и садись в кресло, тебя отвезут, или своими ногами топай куда скажут, – зло приказал лысый.

Нестерпимо захотелось расплакаться.

Но тут раздался тихий вкрадчивый голос Сергея:

- И чем тебе, ушлёпок, моя женщина не угодила?

Альбинкин благоверный развернулся и тут же создалось ощущение, что он, как воздушный шарик, сдулся.

- Сергей Борисович! Здравствуйте! Я вот… тут я… моя Альбина… Ваша ж…ен..а ..и..на? – замямлил он.

Сергей повернулся ко мне.

- Убрать его жену отсюда?

Я невольно согласно качнула головой. Как-то само кивнулось, честное слово!

- Быстро посадил свою куклу в это кресло и сам перевёз туда, куда собирался мою девочку устроить. Я обязательно проверю. У тебя пятнадцать минут, - очень жестко сказал Сергей и, повернувшись ко мне, совсем другим тоном произнёс – пойдём, мы с тобой пока прогуляемся немного, золотко. Ты как? Уже ведь можешь сама выходить? Доктор сказал, что ты молодец.